Шпага, кинжал, пара пистолей. Все это отлетело в сторону. Подумал и пошарил за голенищами сапог. Имелась у здешних аборигенов привычка носить засапожники. У Ивана, кстати, такой есть. Ага! А он о чем! Вот он, клинок. Тонкий и плоский, с едва угадывающейся, а скорее только обозначенной гардой.
– Иван, ты? – послышался голос из-за спины.
Н-да. Это он как-то расслабился. Мало ли как все обернулось бы. Их ведь могло оказаться и больше трех. Ну да чего теперь-то. Хорошо все то, что хорошо кончается.
– Все в порядке, Матвей, – произнес Иван. – У тебя как?
– Спеленал там одного. Бог весть кого. По виду на доктора похож. Но с тем во дворце разбираться станем. А у тебя тут что?
– Лиходей, к гадалке не ходить, – не без гордости ответил Иван. – Только вот не знаю, куда ему прилетело.
– А какого ты за пистоль хватался? – в сердцах недовольно выдал Матвей, рассмотрев на раненом маску. – Он нам мертвый без надобности.
– Ну, извини. Нервы не выдержали, вот и пальнул.
– Нервы у него, – склоняясь над раненым, пробурчал Матвей.
Потом удовлетворенно отметил, что пуля угодила в тазобедренный сустав. Рана по нынешним временам, конечно, смертельная. Но коль скоро сердце не зашлось от боли, то он проживет достаточно долго, чтобы ответить на интересующие их вопросы. Если только раньше не истечет кровью. А вот этого ему Матвей позволять не собирался, начав сноровисто накладывать повязку.
– Ну чего замер, как истукан? Давай к этой Машке, тащи что-нибудь перевязать, а потом за каретой.
Последнюю они оставили в паре кварталов отсюда, под присмотром двоих вооруженных слуг. Ну не на себе же тащить пленников, если таковые случатся.
Под дверью парадной обнаружился уже пришедший в себя доктор, связанный Матвеем. Очевидно, тот самый спутник вошедшего в дом. Хотел было врезать ему и отправить для верности в отключку. Но передумал. Еще перестарается. И без того набедокурил. Ну его к ляду, усугублять ситуацию.
Поэтому просто пробежал внутрь и быстро взлетел по лестнице на второй этаж. И как только ноги не переломал в кромешной тьме? Тут об освещении в подъездах и слыхом не слыхивали. Нет, с этим явно нужно что-то делать. И ведь есть способ. Есть. Н-да. Не о том он как-то сейчас.
– Фрол, как тут у тебя? – Едва вбежав в незапертую дверь квартиры, спросил Иван.
– Порядок. Вон лежит в углу, буркалами моргает. Как у вас? – с видимым удовольствием отозвался казак.
– Матвей, похоже, спутника этого прихватил. – Кивок в сторону пленника.
– А кто палил?
– Это я лихого подстрелил.
– Подстрелил он. Все бы тебе по людям палить. Жив хоть?
– Жив. Мамаша, а ну-ка быстро простыню или бинты. Раненого нужно перевязать, – завидев служанку, тут же распорядился Иван.
Ага. Щаз. Разбежалась. Смотрит на него, как на вражину распоследнюю. Еще бы. Девочку ее посмели обидеть, ироды проклятущие. Вот как пить дать с места не стронулась бы, если бы Мария не подала ей знак.
– Фрол, давай-ка этого под белы рученьки и вниз. Постережешь обоих, пока Матвей с раненым разбирается, а я за каретой сбегаю.
– Добро.
– Марфа, поди помоги служилым, – когда появилась служанка с бинтами в руках, приказала девушка.
Умница. Зарабатывает очки. А то мало ли, как они все обернут. Хованская – это куда как серьезно. Может возвысить, а может и в бездну низвергнуть. Так что совсем не помешает лишний раз проявить лояльность.
На выход двинулись гуськом. Сначала Иван, за ним Марфа и замыкал шествие Фрол с послом на плече, словно нес мешок с зерном. Спускаться по лестнице оказалось удобнее, чем подниматься. Пусть в фонаре, что несет служанка, и горит только одна свеча, света вполне достаточно, чтобы не сверзиться по ступеням.
А вот на улице их ждало разочарование. Пленник Матвея лежал с уже посиневшим лицом и остекленевшими глазами навыкате. Иван только разочарованно вздохнул, обнаружив при беглом осмотре обслюнявленный уголок белого докторского воротника. Интересно. А ему казалось, что подобный метод отравления вошел в обиход куда позже. Ну эдак ближе веку к двадцатому, а то и вовсе ко Второй мировой.
Лучше бы он ему все же саданул в челюсть, как собирался. Впрочем, ну пришел бы он в себя, и все одно сделал бы то, что сделал. Конечно, Иван знал о подобном приеме, да только не стал бы о нем вспоминать. Вот ей-ей не стал бы. Так что этого они потеряли бы без вариантов.
– Матвей, плохо дело, – передавая ветерану бинты и помощницу, сообщил парень.
– Что там еще за напасть? – вскинулся телохранитель княгини.
– Тот, которого ты взял, видимо, покончил с собой.
– Как так? – подскочил Матвей.
– Да вот так. Я не уверен, но, кажется, у него в воротнике был зашит яд.
– Ч-черт. Фрол там?
– Там.
– Другой цел?
– Цел.
– Посол?
– Да я-то откуда знаю. Я его ни разу не видел.
– Не видел. А спросить у Горлицкой не судьба.
– Да хватит вам собачиться, – не выдержала Марфа. – Посол это польский, хранцуз. Вы еще малость пошумите, и этого схороните. – Она ткнула пальцем во все еще пребывающего без сознания убийцу.
Иван с Матвеем переглянулись, потом посмотрели на хмурую служанку.
– Ладно. Дуй за каретой. А ты свети, я сам все сделаю. Чай, не впервой. – Это он уже пренебрежительно фыркнувшей служанке…
С того момента как они прибыли во дворец Хованской, события понеслись вскачь. Причем в прямом смысле этого слова. Едва добравшись до дворца и перепоручив пленников палачу, он же надсмотрщик, Матвей тут же оседлал лошадь и умчался с вестями в Измайлово. Они свое дело сделали. На этом их полномочия заканчивались и наступал черед великой княгини.
Правда, при этом Матвей не забыл отправить посыльного за дьяком из Разбойного приказа. Малый был предан Хованской, а потому шума поднимать не станет. Княгиню же лучше встречать, имея на руках хоть что-то, кроме предположений и домыслов. Пусть и весьма стройных.
Иван также не стал сидеть сложа руки. Велел оседлать двух лошадей и, ведя вторую в поводу, помчался на розыски Рудакова. Своего новоявленного друга и по совместительству подлекаря. А кому он еще мог перепоручить столь важного пленника, который того и гляди богу душу отдаст.
Как и полагается по закону подлости, Рудакова дома не оказалось. Он отправился на гулянье к своим знакомым и еще не вернулся. Ну а что такого. Это у Ивана успела произойти целая прорва событий. На деле же еще не наступила полночь. Вот так вот.
На этот раз все обошлось без эксцессов, и Павел нашелся по указанному его соседом адресу. Правда, пришлось затратить кое-какое время, чтобы выковырять его оттуда. Пусть молодой человек и не был аристократом, звание подлекаря уже открывало ему двери дворянских гуляний. С получением же степени доктора он автоматически получит и дворянство.
