ДиМаджио чертыхнулся.
— Надо поднять на уши всех стукачей в городе. Эти ублюдки, их четверо! Хотя бы на одного из них мы должны что-то найти.
— Кое-что у нас уже есть, — отметил Браун. — Мы знаем спортзал, куда ходит качаться Хили.
Всю пятницу за филиалом «Рантье-банка» велось наблюдение из полицейского фургона. Детективы фиксировали не только приходящих утром на работу сотрудников, но и клиентов. Около полудня в банк приехала женщина в костюме в сопровождении двух охранников. Когда они вышли, портфель в руках одного из охранников заметно потяжелел. Детектив, ведущий наружное наблюдение, немедленно передал по рации номер машины:
— Надо проверить. Скорее всего, это бухгалтер и охрана. Они обналичили деньги, явно крупную сумму. Пробейте, кто они такие.
Параллельно превентивная работа велась и со строительными фирмами. Детективы разослали в офисы городских компаний, работающих в этой сфере, информацию о банде с просьбой быть настороже, временно воздержаться от снятия крупных сумм денег с банковских счетов и прочее. При этом информация о «Рантье-банке» не сообщалась — никто не мог гарантировать, что наводчики не были сотрудниками одной из строительных фирм. Другая группа детективов продолжала проверку всех рабочих и менеджеров компаний «Плэйт Билд Констракшн» и «Т.О.С. констракшн ЛТД».
Браун вернулся домой раньше, чем обычно. В семь часов в Перт отходил автобус, на котором должна была уехать его семья. Шелли уже отправила коробки с вещами с фирмой, занимавшейся грузоперевозками. Браун отвез жену и Кэрол на автовокзал. Проводил их до автобуса. Между Брауном и Шелли чувствовалось напряжение, но сейчас, когда все было решено, оба не знали, как себя вести.
— Позвоните, когда доедете, — попросил Браун.
— Конечно, — сдержанно кивнула Шелли. — Ты… тоже звони. И будь осторожен. Мы будем тебя ждать. Если ты конечно не передумал.
— Не говори глупостей.
Браун поцеловал жену. Кэрол, поправляя рюкзак — свои любимые игрушки она мужественно решила везти сама — спросила у Брауна с искренне недоумевающим и растерянным видом:
— Пап, а почему ты не можешь ехать с нами?
— Потому что у меня еще есть работа.
— Но там ведь у тебя будет другая работа? — Браун подтвердил, что это так. — Мам, а все-таки: может… может, можно, я пока побуду с папой?
Шелли устало вздохнула. Пока Браун пропадал на работе, она слышала эту пластинку уже десятки раз. Браун обнял дочь:
— Я скоро к вам приеду, обещаю.
Водитель раздраженно смотрел на них — все остальные пассажиры уже зашли. Браун махнул ему рукой, после чего проводил Шелли и Кэрол до дверей и помог дочери забраться по ступенькам.
Автобус тронулся, и Кэрол принялась махать рукой отцу, что-то крича. Шелли призывала ее успокоиться. Невесело улыбаясь, Браун помахал ей в ответ. Но когда автобус скрылся, он быстро направился к машине и сразу же рванул в управление.
Зря спешил. Никаких новостей не было.
ДиМаджио следил за фитнес-клубом с минуты его открытия. Он сидел в машине через дорогу. Отлучаться было нельзя, и еду ему завозили коллеги из ближайшего участка. Наплыв клиентов был после обеда и ближе к вечеру. ДиМаджио вглядывался в каждого любителя тягать железо, постоянно сверяясь с лежавшей рядом фотографией Брэда Хили из полицейского досье. Напрасно. Но среди них не было никого, похожего на их подозреваемого.
Валета и его подручного-громилу отпустили. К каждому приставили наружное наблюдение, телефоны каждого поставили на прослушку. Но первые сутки показали, что, даже если им и есть что скрывать, светиться они не планируют — оба стали жить тихо и незаметно, нигде не бывая и ни с кем не общаясь.
— За сутки Валет позвонил только в два места. Матери, узнать как дела. И в доставку китайской еды, — сетовал Чемберс.
— Они знают, что за ними следят. Хитрые, суки, — буркнул Браун.
— Думаешь, он может привести нас к Греку?
— Валет может попытаться отомстить ему за подставу. А может, и не сделает этого, если не захочет примерить ошейник с С-4 на свою шею. Греку и банде, по-моему, терять уже нечего. Им сейчас нужно только одно — деньги. Побыстрее и побольше.
Брауна постоянно отвлекали совещаниями. Два раза в день он докладывал о ходе следствия капитану Тирни. А теперь очередную летучку решил устроить еще и шеф полиции: после убийств двух директоров строительных фирм и двух полицейских мэр звонил лично ему, потому что на пресс-конференции он пообещал — полиция раскроет громкие преступления в кратчайшие сроки. И теперь мэр беспокоился, не соврал ли избирателям. Браун отметил, что мэру не привыкать. Шефа полиции это не успокоило.
Вечером, придя наконец домой, Браун с удивлением понял, что почти не может здесь находиться без Шелли и Кэрол. Дом был пустым и чужим. Он открыл пиво и позвонил жене.
— Кэрол в доме очень нравится, она просто в восторге! — сообщила радостно Шэлли. — Уже и забыла, что не хотела никуда уезжать. Когда ты приедешь, надо будет вычистить бассейн. Кэрол просит набрать его, но я сопротивляюсь.
— Передай ей: если будет вредничать, я заберу ее назад, — улыбнулся Браун. — Мне… не хватает вас. Я только сейчас сообразил, что вы были дома всегда. Каждый вечер. Здесь пусто и хреново.
— Все в твоих руках, Трой.
— Ты знаешь, что это не так.
— Мы тоже по тебе скучаем, — нехотя призналась Шелли.
По телевизору в вечерних новостях полвыпуска было посвящено самой громкой за последние годы серии преступлений в городе. С очередным заявлением выступал мэр.
— Мэрия и полицейский департамент приняли решение привлечь население, — заявил он журналистам с трибуны мэрии. — Мы объявляем денежное вознаграждение за любую информацию об этом преступнике.
На экране появилась фотография Грека, его описание, все номера телефонов, по которым можно было звонить. Вознаграждение объявили неплохое — 10 тысяч долларов.
В этот вечер Браун едва удержался, чтобы не напиться. И дело тут было даже не в одиночестве и всех стрессах последних дней. Точнее, не только в этом. Браун сдержался лишь потому, что завтра он должен быть на ногах. Это его святой долг.
Потому что в субботу они хоронили Гилана и Порраса.
Городское кладбище было полно полицейских, все в парадных мундирах. Мать и сестры Порраса рыдали навзрыд. Шеф полиции приехал с капитаном Тирни, чтобы толкнуть пламенную речь.
— 50 лет! — провозгласил он. — Полвека в нашем городе за один день не погибали сразу два служителя закона!
Как всегда, речь шефа полиции была наполнена дежурными банальностями — почти в каждом предложении он повторял пафосные фразы вроде «они были одни из нас» и «полицейское братство». Браун почти не слышал его, сжимая кулаки в бессильной злобе. В его глазах по-прежнему стояла картина Порраса с перерезанным горлом, который валялся в огромной луже собственной крови. И ужас в его потухшем мертвом взгляде. За двое суток Браун не сделал ничего, чтобы Грек был пойман. Он бился головой о стену — но так и не получил результата.
