– Минуточку внимания! – попросил Бессмертных, постучав серебряной ложечке по краю бокала. Мелодичный звон заставил всех прервать беседу и обратить взоры к следователю. – Могу поздравить. Только что мною получены необходимые уточнения и распоряжения от Его величества, и…
– И теперь вы расскажете, зачем мы летим на Мглистые острова? – не выдержал Дубовны, уже не первый час терявшийся в догадках. Он честно терпел, пока компания ждала на берегу, пока патрон отправлял какие-то крайне важные телеграммы, о чем-то негромко переговаривался с Бертом… но в итоге не утерпел.
– Именно! – произнес следователь, – Значит, Дэвид, вы желаете узнать, с какой целью мы отправились в морской круиз?
– Ну… да, – неуверенно ответил стажер.
– Прекрасно. Не буду вдаваться в подробности, это слишком долго, – начал тот. – Да, кстати, Берт, ознакомьтесь с телеграммой… Так вот, могу лишь упомянуть, что у султана Бычьего Брода имелось множество наследников разной степени родства. Не менее пятидесяти, это уж точно!
– Пятьдесят три – это уважаемые возвышенные родственники, – педантично поправил доктор. – Но наследуют только первые тринадцать, «алмазные бирки».
– Благодарю за уточнение, Теодор. Впрочем, вы же их и считали… – загадочно произнес Руперт. – Итак, во времена не столь отдаленные на родственников султана напал необъяснимый мор. Они ни с того ни с сего гибли, попадая под уличный транспорт (а транспорт на Мглистых островах, я вам скажу, своеобразный), тонули, выпадали из окон, зарезывались грабителями, травились и поражались непонятными болезнями… Так султан лишился последовательно большинства наследников, даже из числа самых дальней родни. На островах остался только один, некто Коннор Али фон Цауд: его удалось спасти после попытки самоубийства… правда, покончить с собой он пытался очень странным и редким образом.
– Недоработка, – хмыкнул доктор Немертвых и принялся протирать пенсне.
– Со всеми случается, – непонятно утешил его Бессмертных и продолжил: – Итак, только что поступили надежные сведения: этот хранимый как зеница ока наследник тоже покончил с собой в состоянии временного умопомешательства.
– Не самый худший вариант, – заметил Берт, возвращая следователю телеграмму. – Лежать спеленутым в кроватке – как-то унизительно для взрослого человека. И пусть у него были видения, но породу фон Цаудов видно сразу: сумел обмануть охрану, дополз до окна и… Неимоверная сила воли. Это почти как утонуть в душевой кабинке! А сам султан, насколько я понял, умер от горя?
– Именно так.
– То есть в Бычьем Броде теперь нет правителя? – сообразил Дубовны.
– В том-то и дело, Дэвид, в том-то и дело… – протянул следователь. – Островитяне, знаете ли, люди крайне специфического склада… раз диван пуст, а все, точнее, почти все «алмазные фишки» в каролевской казне, то там всем заправляет местное мелкое владычество. Везут, так сказать, тяжкий воз султанских обязанностей.
– И… что теперь? – навострил уши стажер.
– А теперь тащить этот воз – мне, – лаконично ответил Берт.
От неожиданности Дэвид подскочил на стуле.
– Как это – вам? – осторожно спросил он.
– Настоящее имя Берта – Бертран Кемаль фон Цект, – пояснил Бессмертных, сполна насладившись недоумением юноши. – Сын знаменитого адмирала фон Цекта… без которого флот Мглистых островов, прямо скажем, уже ни на что не годен. А адмирал, видите ли, приходился родней султану, у них там очень запутанные семейные связи.
– Да, – подтвердил следователь. – А потому, в свете открывшихся обстоятельств, господин фон Цект является единственным законным хозяином дивана Бычьего Брода, и ему предложено незамедлительно отправиться на родину, дабы навести там порядок.
– Кароль прав, – согласился тот. – Согласно оперативным сводкам, султан на старости лет впал в совершеннейший маразм, а приближенные творят, что хотят. Сколотили банду, именуемую правительством, выбрали визиря, некого Микаэля Хамида фон Цуу, а он, по воспоминаниям матушки, отъявленный негодяй и казнокрад. Матушке я склонен всецело доверять, так что…
– О да, госпожа фон Цект знает, о чем говорит, – подтвердил Ян. – А поскольку Бертран теперь единственный законный претендент на Великий диван Бычьего Брода, то ему следует незамедлительно отправиться на родину и… – тут он выразительно посмотрел на офицера суда.
– Это не помешает, – согласился Берт. Пол кивнул.
– Полагаю, вы справитесь, – улыбнулся Руперт. – Меня же Его величество попросил проконтролировать развитие этой истории как дипломата по особым ситуациям. Ну и оказать содействие, разумеется, при необходимости… А куда же я без своей команды? Кстати, Пол, – обратился он к каменно молчащему офицеру суда, – у вас бланков достаточно?
– Более чем, – ответил тот, и в вечно бесстрастных глазах зажегся нехороший огонек. (По правде сказать, Дэвид подозревал, что дипломат Топорны – бездонный, столько в нем умещалось расстрельных приговоров!)
– На Мглистых островах давние и очень интересные традиции казни, – заметил Берт.
– Вот как?.. – неподдельно заинтересовался Пол. – Надеюсь, вас не затруднит описать наиболее популярные из них? Я хотел бы следовать местным обычаям…
– Непременно, – пообещал тот. – Времени у нас хватит. Насколько мне известно, лайнер не сверхскоростной, это ведь круиз, а не военная операция!
– Господа! – окликнул Руперт. – Мы забыли о самом важном!
– Точно-точно, – подтвердил поручик, как и офицер суда, явившийся в парадном мундире, а не во фраке.
– Что такое?
Бессмертных поднялся и взял свой бокал. Остальные последовали его примеру.
– Выпьем же до дна, – сказал генеральный следователь, – за благороднейшего Бертрана Кемаля фон Цекта, правителя Мглистых островов!
– За возвращение короля! – выпалил Дэвид.
– Султана, – мягко поправил Берт. – Я тоже люблю эту сказку, но – всё-таки султана. Моего диванного, – он фыркнул, – величества…
– Ура! – негромко произнес Ян, а расчувствовавшаяся Каролина расцеловала Берта в обе щеки.
Вечер удался на славу. Все наперебой расспрашивали о Мглистых островах, но Берт знал о них только по рассказам матушки: сам он мало что помнил, поскольку покинул родину совсем маленьким. Впрочем, энциклопедические знания Руперта и кое-какие интересные факты, вычитанные Дэвидом в познавательных журналах, дополняли картину. Картина складывалась… интересная.
Компания как раз перешла к спору об институте семьи и брака на островах, когда кто-то вдруг взревел над их головами:
– Руппи! Ты ли это?!
Невозмутимый Бессмертных, и тот вздрогнул, обернулся и встал, раскрывая объятья еще одному колоритному персонажу.
– Розен! Какая встреча!
Господа стиснули друг друга в объятьях, и незнакомец, кажется, даже умудрился приподнять следователя, что говорило о недюжинной физической силе.
