Посвящается Элизабет, Эмме и Йену
И когда великий мудрец изрек истину,
и человеки вняли его мудрости, то скажут они:
«Он тетепеоак, он чачайаоак» — и посеяны семена,
и разбросаны осколки нефрита.
Брат Бернардино де Саагун,
«Всеобщая история Новой Испании»
Спасибо Бет, которая решила, что мы должны отметить ее день рождения поездкой на юг, а не на север.
Спасибо лесникам Национального парка Мамонтовы пещеры, особенно Джиму Норрису и Чаку (фамилию Чака я где-то записал, но найти не могу), а также Дрю Фрейди за «Бэттлекс ноутбук»; Шону Стюарту за поддержку и вычитывание рукописи; Тиму Пауэрсу и Карен Джой Фаулер за примеры; Анне Генуе, Патрику Нильсену Хейдену и особенно Джону Клима в издательстве «Тор»; Дженне Фелисе, столь безвременно от нас ушедшей; и Тому Дэвидсону за пиво и беседы.
Огромное спасибо также Весу и Донне из «Дом бейкериз» в Ипсиланти, штат Мичиган; Пэм и Чаду из «Пэтс пицца» в Ороно, штат Мэн; а также Джошу, Кейси и всем остальным баристам в «Стеллас кофе-хаус» в Денвере, штат Колорадо.
ПРОЛОГ
В час полуночный заняли боги места свои вокруг теотекскалли, божественного очага. И горело пламя на этом месте четыре дня… и так говорили боги Теккистекатлю: «А теперь, Теккистекатль, войди в огонь!» И приуготовился он низринуться в огромный костер. И почуял он жар великий, и убоялся. Убоявшись, не осмелился кинуться, но отвернулся… И четырежды пытался он и четырежды отступал. И тогда обратились боги к Нанауацину, Покрытому язвами, и говорили так: «Ты, Нанауацин, ты попытайся!» И по велению богов приуготовился он, смежил очи, ступил вперед и низринулся в пламя. И слышен был треск великий — то воспылала плоть Нанауацина. И узрел Теккистекатль, как пламя пожирает Нанауацина, и тоже низринулся в огонь. И когда их обоих поглотило великое пламя, воссели боги в ожидании возвращения Нанауацина; и не ведали они, в какой стороне он появится. Долгим было ожидание их. И вдруг стали небеса багряными, и озарился мир лучами восхода. И преклонили боги колена в ожидании восхода Нанауацина, Дневного Светила. И озирали они окрест, но не ведали, отколе явит он лик свой.
Брат Бернардино де Саагун,
«Сотворение Пятого солнца»
Ицкали, 11-Змея — 15 декабря 1835 г.
Люпита сидела на корточках и вглядывалась в треснутое окно подвала. Порыв ледяного ветра пронесся сквозь дворик, разделявший жилые дома, похожие, как близнецы. В воздухе закружились обрывки газет и снежная крупка. Люпита задрожала и плотнее запахнула костлявое тело в яркую мексиканскую шаль.
Земля дрожала, словно в предвкушении. Снег, засыпавший двор, складывался в фигуры. Еще совсем недавно здесь хлюпал заболоченный пруд. Интересно, как духи воды отнеслись к заговору, который Люпита наложила на земляной пол подвала? Призраки ненавидели нагвалей вроде Люпиты, хотя только с помощью волшебства нагвалей мертвые могли проникнуть в мир живых. Поведение духов не подчинялось логике; в этом заключался источник их силы — и их опасность для Люпиты.
— Тише, Кролик, — прошипела Люпита.
Точтли, Кролик на Луне, сегодня злился и завидовал: нервничал из-за того, что Шиутекутли проснулся, чтобы следить за колдовством Люпиты. Когда Древний бог просыпался, Кролик начинал болтать без умолку. Люпита глянула на луну и отвернулась. Она чувствовала на себе взгляд Древнего бога и боялась этого взгляда — как может бояться только нагваль, который использует магию одного бога, чтобы служить другому.
Маленькая девочка перешагнула порог комнаты с земляным полом. Следом, с ведром горячей воды, дырявым полотенцем и куском хозяйственного мыла, вошла мать девочки. Люпита внимательно следила за их ногами и с облегчением вздохнула, когда ни одна из них не наступила на участок земли возле порога, где четыре года назад Люпита зарыла пуповину девочки.
Когда женщине подошел срок рожать, Широкая Шляпа велел Люпите оставаться поблизости и под страхом смерти запретил использовать любые лекарственные средства для ускорения родов. Он сказал, что роды продлятся недолго; если Люпита не успеет принять младенца и произнести благословение, то солнце зайдет еще пятьсот двадцать раз, прежде чем все знаки снова соединятся должным образом. Люпита заранее подготовилась, и когда время пришло, старая повитуха была на месте. Головка девочки прорезалась меньше чем за час до пробуждения солнца, в самое священное для Тлалока время, и Люпита поняла, что Широкая Шляпа недаром настаивал на предосторожности. Если бы он наверняка знал, где захоронил себя чакмооль… Она прошептала нужные молитвы и проскользнула в подвал с пуповиной в руках.
Люпита предпочла бы отказаться от этого поручения. Все время, пока она сворачивала бугристую пуповину и выкладывала вокруг нее узор из алого и черного песка, Люпита чувствовала на себе неотступный взгляд детей Тлалока. Шиутекутли тоже наблюдал за ней, а Древний бог обладал достаточной силой даже в день, посвященный его врагу Тлалоку. Силы двух богов уравновешивали друг друга, как два полюса магнита, и то, что усиливало одного из них, придавало сил и другому; в противном случае мир уже давно бы разлетелся в пыль и людей съели бы обезьяны. Древний бог хранил огонь, а Тлалок проливал воду с неба и выносил ее из-под земли. Противоборство богов придавало миру цельность.
«Никогда не влезай в дела богов», — подумала Люпита. Но куда деваться? Придется использовать магию огня в интересах Тлалока. Люпита постаралась сосредоточиться на предстоящем деле. Девочка с рождения принадлежала Тлалоку, и Люпита должна была лишь забрать ребенка так, чтобы убедить отца девочки в ее смерти.
Закопав пуповину, Люпита сказала Широкой Шляпе, что волшебство продержится четыре года; после этого пуповину нужно будет выкопать и возобновить заклинания, иначе магия ослабнет. Девочку могут увезти в другое место, или кто-нибудь еще — другая маленькая девочка, особенно рожденная в священный день, — может наступить на это место и освободить мосиуакецке, огненные души женщин, умерших при родах. Мосиуакецке всегда жаждали новых душ, именно поэтому беременным женщинам следовало держаться подальше от огня.
Широкая Шляпа и не подумал успокаивать Люпиту: велел присматривать за девочкой, а сам уехал в очередное путешествие — на запад и на юг, в постоянных поисках чакмооля. Люпита знала, что чакмооля ему не найти. Если колдовство сегодня сработает и мосиуакецке правильно обожгут девочку, то чакмооль сам его найдет.
Девочка встала в корыто. Было просто безумием мыться среди зимы, но женщина настаивала на том, чтобы они купались каждый вторник. Этого требовал ее бог по имени Миллер.
И на том безумие не кончалось. Сегодня вечером рука Шиутскутли будет направлять события, и кто знает, что еще приключится; может быть, он не позволит использовать его мосиуакецке для целей Тлалока. К тому же, словно Кролик затеял одну из своих шуток, мать девочки носила второго ребенка, хотя ни муж, ни она сама об этом не подозревали.
