Бориска
На Колыме я узнал о Бориске. Первым в этих местах был все же он. Доходили рассказы, что еще в незапамятные времена местные жители Колымы и Индигирки стреляли желтыми пулями из мягкого тяжелого металла.
Скорее всего, так и было, только свидетельств не осталось. А тут-первый старатель Колымы!
Все приезжающие на Колыму или Индигирку рано или поздно слышат историю про Бари Шафигуллина, казанского татарина, заболевшего «золотой лихорадкой» в начале века. Про него еще много напишут разного. Кто-то скажет: хищник-старатель, кто-то назовет романтиком.
Так или иначе, Бари с соседом по деревне Сафеем двинул на Лену мыть золотишко. Но там после расстрела рабочих в 1912 году было вовсе невмоготу, и оба решили поискать счастья под Охотском. Ходили слухи, будто там богатые россыпи. Нанялись каюрами в торговый караван и добрались-таки до Охотского побережья, но их ждало новое разочарование, и решили искать счастья на Колыме. Пришли туда с купеческим караваном летом 1914 года.
Надо хотя бы раз оказаться в колымской тайге один на один с природой, чтобы понять, какие могучие это были мужики, пришедшие с примитивным скарбом – им нечем было даже опробовать кварцевые жилы.
В долине Буюнды, впадавшей в Колыму, они обнаружили кое-какие золотые знаки, но зацепиться за золото не успели, помешала война – пришлось вернуться на побережье. Там они выждали зиму и двинулись к Среднекану. Били шурфы, отогревая землю кострами, работали до поздней весны 1915 года, когда и наткнулись в устье небольшого ручья на богатую россыпь.
Они расплатились с купцами, закупили инструмент и продукты, все было хорошо, россыпь давала отличное золото. А потом случилось непонятное. В начале семнадцатого года Сафей уехал пополнять запасы, но к сроку не вернулся – распутица надолго отрезала Колыму от побережья.
Бориску обнаружили якуты. Говорят, он сидел на краю шурфа. Место вокруг было опутано суровыми нитками. Странное впечатление производила внезапная смерть мощного, здорового мужика. В землянке оставались продукты, а на шее висел мешочек с самородками, значит, ни голодной смерти, ни нападения быть не могло. Непонятная, загадочная смерть Бориски породила и до сих пор рождает легенды. Как ни странно, самое «убедительное» объяснение для такой таинственной смерти дали нашедшие его якуты. Они уверены, что Бориска, прокопав дырки в земле, потревожил злых духов, и им это не понравилось.
Похоронили Бориску в шурфе, на краю которого его и нашли, в той же дырке в земном шаре, отправив бедолагу, выходит, прямиком к тем злым духам, что забрали его жизнь, но, вероятно, в тот момент никто об этом не подумал.
Весть о загадочной смерти старателя быстро расползлась по всему побережью. Найденное золото, которого раньше никто не видел, и таинственная смерть Бориски – что еще нужно для слухов и легенд. Но сразу двинуться проторенной дорогой смельчаков не нашлось. Только через несколько лет Сафей вернулся на Среднекан, подав заявку на добычу золота на том самом ручье, назвав его Безымянным.
Не знаю, слышал ли историю о Бориске Юрий Билибин, но его экспедиция в двадцать восьмом году шла тем же путем и даже случайно нашла спрятанную Бориской банку из-под кофе, наполненную доверху золотым песком. Билибин предложил назвать ручей, на котором Бари с Сафеем мыли золото, Борискинский, а прииск, поставленный на месте разведанной здесь богатой россыпи – Борискин. Прииск этот работал до пятидесятых годов, больше двадцати лет. Хорошую россыпь учуял Бориска. С таким чутьем, да подучившись, он мог стать выдающимся промывальщиком, какие встречаются редко и ценятся на вес золота.
В конце тридцатых, когда прииск добывал благородный металл, на вскрыше торфов экскаватор случайно откопал могилу Бориски. Пеолог, работавший там, рассказывал мне, что тело хорошо сохранилось в мерзлоте, только сильно почернело. Он был поражен огромным ростом, могучими плечами и руками человека, добывшего первое колымское золото.
Бориску похоронили неподалеку, за полигоном, теперь его уже никто не побеспокоит, разве что духи.
Глава девятая
Пунктир времени
✓ Совет Министров СССР принял Постановление «О порядке выплаты пенсий лицам, занимающимся индивидуальной трудовой деятельностью».
✓ Прошло Всесоюзное совещание представителей инициативных групп крымско-татарского движения в доме М. Халилова.
✓ Увеличены налоги с индивидуально-трудовой деятельности.
✓ Подписано соглашение о создании международного советско-болгарского объединения на базе Новокраматорского машиностроительного завода в СССР и комбината тяжелого машиностроения в болгарском Радомире.
✓ На пленуме Союза писателей СССР развернулась яростная борьба между «либералами» и «консерваторами». Группировка «либералов» во главе с главным идеологом КПСС А. Яковлевым контролирует журналы «Огонек», «Знамя», «Новый мир». Известный писатель Юрий Бондарев заявил, что в стране сложилась ситуация, подобная июлю 1941 года, когда немцы рвались к Москве… Съезд стал частью политической борьбы, в которую включилось большинство советских литераторов, фактически прекративших профессиональную деятельность и ставших политактивистами.
– На ваш рапорт, товарищ Вольский, получен ответ, – сухо произнес начальник прииска Семен Наумович Барс. – В отправке на фронт вам отказано. – Он поднял большую голову, оторвав усталые глаза от стола, посмотрел на пыльные сапоги стоящего посреди кабинета Данилы, одетого в выгоревшую белесую брезентовую куртку поверх гимнастерки, и так же сухо предложил: – Садитесь.
Маленького роста, плотный, с широким, неулыбчивым, круглым лицом и острыми серенькими глазками, Семен Наумович мало соответствовал своей яркой хищной фамилии. Чтобы казаться выше за столом, из-за которого он при посетителях старался не вставать, ножки самодельного стула с высокой спинкой удлинили, благодаря чему на фоне огромной, во всю стену, карты Советского Союза Барс выглядел почти грозно.
В дверь постучали. Вошел приисковый радист, достал из черной коленкоровой папки радиограмму, молча положил на стол. Не отрывая взгляда от стола, Барс пошевелил головой. Радист повернулся и вышел. Прочитав радиограмму, Семен Наумович достал другую карту, поменьше, и, шустро съехав со стула, расстелил ее на длинном столе. Жестом подозвал Данилу.
– Немцы захватили Ростов. – Он ткнул толстым красным карандашом в карту. – Лезут к Сталинграду. – Прошмыгнул мимо, выхватил из ящика лупу, принялся рассматривать кусочек воображаемой земли, отделявшей немецкую армию от Волги, будто полководец, решающий, как ему эту землю отстоять.
– Видите, что творится? – спросил он, не отрываясь от карты. – Они почти у Волги.
– Поэтому там нужны люди, – глядя поверх стола, сказал Данила.
– А здесь? – взвизгнул Барс, метнувшись к стене и обратно, смешно подбрасывая колени. – Не понимаете, что от нашего металла зависит? Каждый геолог на счету, Вольский, каждый! Прекратите писать рапорты. Вас никто не отпустит, если не хочет лишиться головы. Я – не хочу. – Он свернул карту, забрался на стул и снова пригласил Данилу сесть.
