Она возвратилась, держа в руках кожаный мешочек с тесемками. Развязав бантик, прошептала уже знакомое ребятам заклинание и резко высыпала камушки на стол. Друзья терпеливо ждали. Марго с минуту молча разглядывала причудливый узор разноцветной гальки. Затем решительно проговорила:
— Ваша взяла. Пошли.
— А что, действительно надо? — уставился на неё Герасим.
— Во всяком случае, нам ничто не препятствует, — отвечала Марго. — Скорее даже наоборот. Мы вроде как даже должны туда наведаться.
— Ну! — улыбнулся Луна. — По-моему, я уже могу камушком работать.
— Не камушком, а большим камнем, — фыркнула Варя. — Габариты, Паша, для камушка у тебя не те.
— Хорошего камушка, так же как и мужчины, должно быть много, — отозвался Луна, который, несмотря на солидные объемы, категорически не желал худеть.
— Нет, — со смехом возразил Иван. — По части камня место занято. У нас уже есть Каменное Муму.
— И впрямь, — согласилась Варя, — Каменное Муму. Камушки у Марго. И ещё Луна претендует на звание Камня. По-моему, для одной команды явный перебор.
— Да я не пафосный. — Павел провел пятерней по темным кудрям. — Останусь скромной Луной. Кстати, чего это нашего большого друга Птички Божьей сегодня не слышно?
— Накрыт, — коротко пояснила Марго. — Чтобы Муму не нервничал.
— Вот это правильно, — одобрил Герасим, у которого сложились крайне напряженные отношения с попугаем. Птичка Божья почему-то с первой же встречи невзлюбил его и вел с ним непримиримую войну.
— Ладно. Пойду искать ключи, — направилась в бабушкину комнату Марго.
Накрытый плотной скатертью попугай, по идее, должен был спать. Однако не успела девочка переступить порог комнаты Ариадны Оттобальдовны, как из клетки послышался сонный голос:
— Пр-ривет.
— И тебе здравствуй, — усмехнулась Марго.
Она выдвинула ящик бабушкиного письменного стола. Раздался тихий скрип, который явно привлек внимание Птички Божьей.
— Экспр-роприация, — столь же сонным голосом пробормотал он.
— Почти, — не могла ничего возразить на это Марго.
— Остор-рожно, двер-ри закр-рываются, — напутствовал попугай.
— С этим ты, Птичка, несколько опоздал. — Марго нашла наконец связку соседских ключей. — Но все равно спасибо тебе за заботу.
Под скатертью молчали. Видимо, исполнив свой долг, попугай вновь крепко заснул. Марго поспешила к ребятам.
— Пошли, — погремела она связкой ключей. — Только осторожно.
— А мы вот как поступим, — уже был готов план у Луны. — Всей гурьбой высыпать на лестничную площадку не стоит. Сперва Иван и Марго отопрут дверь Смирновых. А уж потом мы тихонечко пройдем туда.
Так и сделали. Правда, Марго впопыхах едва не забыла ключи от собственной квартиры. На что Иван не преминул заметить, что второй раз перебираться через террасу будет совсем не так просто. Ибо два забитых им огромных гвоздя изнутри не вынешь и придется разбивать стекло.
— Не придется, — схватила с тумбочки ключи Марго. — Вперед, Ваня.
Они на цыпочках подошли к квартире Смирновых.
Иван уже приготовился отпирать дверь, когда вспомнил: свет. Там ведь выключено электричество. Он жестом велел ребятам пока оставаться в квартире Королевых, а сам двинулся к распределительному щитку. Рубильник и впрямь был выключен. Иван повернул его.
— Эй, — прошептала у мальчика за спиной Марго. — Посмотри, что там с телефоном.
Телефонных проводов было много. Все они сходились к квадратной коробке с завинчивающейся крышкой. Лишь один провод был оборван.
— Видела? — обернулся Иван к Марго.
Девочка кивнула. Это сделали явно не Смирновы. Кроме того, не оставалось сомнений, что провод обрывали впопыхах. А кроме того, человек, которого они с Иваном невольно застукали в квартире, точно знал, какой провод следует оборвать. Выходит, он тут хорошо ориентируется. Но в таком случае кто это мог быть?
— Эй, — тихими голосами напомнили о своем существовании стоявшие в дверях квартиры Королевых ребята.
— Сейчас, — очнулся от размышлений Иван.
Он на всякий случай прислушался. Затем начал по очереди отпирать замки. Верхний из них и впрямь оказался закрыт на третий оборот, что окончательно подтверждало: таинственный посетитель сделал это нарочно. Он выигрывал время, чтобы уйти подальше.
Марго и Иван вошли в переднюю. Девочка щелкнула выключателем. Свет зажегся.
— Порядок, — высунулся на лестничную площадку Иван. — Заходите.
Остальные перебежали к Смирновым. Помня об оплошности жулика, Марго тщательно заперла дверь изнутри. Затем, повернувшись к Луне, который последним покинул её квартиру, осведомилась:
— Надеюсь, ты мою дверь захлопнул?
— Захлопнул. Во всяком случае, мне так кажется.
— Кончай издеваться, — рассердилась девочка. — Я серьезно тебя спрашиваю.
— А я серьезно отвечаю, — хранил полную невозмутимость Павел. — Если мне не изменяет память, кажется, я её захлопнул.
— Ну тебя! — махнула рукой Марго.
— Так, — внимательно оглядел переднюю Павел. — Пока вроде разгрома не замечаю. Маргарита, ты хорошо помнишь, где и что у них находится?
— Вообще, я не очень часто к ним захожу. Но примерно помню.
— Тогда смотри внимательно. Вдруг заметишь, что чего-нибудь не хватает. Или какие-нибудь предметы находятся не на привычном месте. Начнем с первой комнаты.
И Павел шагнул в раскрытую дверь столовой.
Там царил идеальный порядок. Стулья аккуратно расставлены вокруг стола. На кресла надеты белые полотняные чехлы. Посуда и безделушки аккуратно расставлены в застекленной горке. На стене — картина, окантованная золоченой рамой. Художник запечатлел букет сирени в огромной хрустальной вазе.
Подойдя к живописному полотну, Герасим зачем-то ковырнул его пальцем.
— Интересно, этот натюрморт ценный?
— Если ценный, — фыркнула Варя, — то тебе, Муму, совершенно незачем ковырять его.
— А какое тебе дело до его цены? — спросил Иван.
— Очень большое, — с важностью изрек Герасим. — Если ценный, то странно, что жулик его не украл.
— Ну, во-первых, он, может, совсем не ценный, — откликнулся Луна. — А во-вторых, где гарантия, что этот жулик понимает в живописи. Может, он явился сюда совсем за другим.
— Тут подпись есть, — заметил в углу картины неразборчивые каракули Герасим.
— Ну-ка, — пригляделась Марго, — какой-то или Еремин, или Ермин, — с трудом прочитала она.
— А по-моему, Ерилин, — немедленно заспорил Герасим. — Ты, Марго, не умеешь разбирать подписи.
