Эскадрон Бекетова не раз предпринимал рейды, чтобы уничтожить нелюдей. Но тщетно. Они исчезали в белых бескрайних лесах.
Множество беженцев гибло от свирепой стужи и недостатка теплой одежды. Из движущейся массы людей эпидемия тифа вырывала каждый день сотни жизней. Беженцы, передвигающиеся разными способами и даже пешком, вконец теряли человеческий облик. Они налетали на редко попадавшиеся деревни и, как саранча, уничтожала все имеющееся съестное, обрекая не успевших спрятаться жителей на голод и холод. Соломенные крыши строений уходили на корм голодным лошадям.
На одной из станций Транссиба полковник Вырыпаев видел несколько платформ, высоко нагруженных обнажёнными мертвецами, издали походившими на запорошенные снегом деревянные коряги.
* * *
Остатки армий медленно двигались на восток, сплошной лентой тянулись туда и эшелоны. Где-то в районе станции Чаны к вагону исполняющего обязанности Главкома генерала Каппеля, подъехал автомобиль. Из него энергичным шагом вышел командующий 2-й армией генерал Войцеховский. Войдя в вагон, после краткого приветствия он доложил генералу Каппелю:
– Два часа назад я застрелил генерала Гривина, командующего Северной группой.
Аристократические брови Главкома «поползли» вверх. Однако Каппель подавил эмоции и спокойно спросил:
– Позвольте узнать: при каких обстоятельствах?
Войцеховский начал нервно прохаживаться по купе, собираясь с мыслями.
– Согласно моей диспозиции, – наконец, ответил Войцеховский. – Северная группа, входящая в состав 2-й армии, сегодня должна занимать ряд назначенных деревень. Еду туда – там никого нет! Еду обратно – опять никого! Наконец, через десяток верст догоняю арьергард Северной группы. Спрашиваю командира: «Почему отходите?» И получаю ответ: «По приказанию генерала Гривина, хотя с противником связь была утеряна». После чего добираюсь до штаба Северной группы и лично спрашиваю генерала Гривина: «Получена ли им моя вчерашняя диспозиция?» Гривин отвечает: «Да, получена!» Я же в свою очередь недоумеваю: «Так почему же отходите?» А этот доморощённый Кутузов мне отвечает: «Чтобы сохранить кадры!» Я пытался объяснить генералу Гривину, что своим отходом он оголил фланг наших войск и красные могут зайти им в тыл. Далее я предложил генералу Гривину сейчас же написать приказ войскам Северной группы занять общую линию, то есть вернуться назад на позиции. И знаете, что он мне ответил?
Каппель кивнул.
– Примерно догадываюсь…
Возмущению Войцеховского не было предела, и он эмоционально продолжил свой рассказ.
– Гривин мне ответил, что такой приказ выполнять не будет! Мало того в подтверждение своих слов он схватился за эфес своей шашки! Я спокойно повторил приказание. Он вторично отказался его исполнить. После этого я расстегнул кобуру, извлёк пистолет и выстрелил в генерала несколько раз. Он повалился мертвым…
Задыхаясь от переполняющих эмоций, Войцеховский сел на стул. Каппель с пониманием отнёсся к его поступку и спокойно заметил:
– Очень прискорбный факт, но иначе вы и не могли поступить.
* * *
Стояло раннее мрачное утро, с неба падал снег вперемешку со снежной крупой. Штаб генерала Каппеля на рассвете подходил к станции Новониколаевск. Вследствие затора на железнодорожных путях эшелон и.о. Главкома стоял недалеко от семафора. Со станции, где должен был стоять на путях эшелон командующего 2-й армией генерала Войцеховского, доносились звуки перестрелки. Желая скорее выяснить, в чем дело, генерал Каппель, его адъютант прапорщик Борженский и полковник Вырыпаев вышли из вагона и пешком направились вдоль стоявших составов на станцию.
В полумраке, когда стрельба уже почти стихла, они достигли, наконец, штаба 2-й армии. Адъютант Войцеховского доложил Каппелю:
– Сибирский Барабинский полк 1-й армии генерала Пепеляева
[61] взбунтовался и пытался арестовать генерала Войцеховского. Но неподалеку находились теплушки польских частей, которые вовремя этот бунт ликвидировали. Арестованный командир Барабинского полка полковник Ивакин при попытке бежать был застрелен.
Надеясь застать эшелон Верховного правителя Каппель, прошел на станцию, но литерного там уже не оказалось. Ночью эшелоны Колчака и генерала Сахарова отбыли на восток.
На станции Новониколаевск и одноимённом городе во всех общественных местах красовался приказ о подвиге генерала Войцеховского, застрелившего генерала Гривина. Приказ был подписан генералом Сахаровым. Это произвёло на Каппеля удручающее впечатление.
– Бог мой, что они делают? Уж если случилось такое несчастье, так лучше бы постарались его не рекламировать! Этот приказ вызовет отрицательное настроение в нашей армии. И как будут злорадствовать большевики! Какая благодатная почва для агитации против нас!
Вторично Каппель получил телеграмму от Верховного правителя о назначении личной встречи на станции Тайга.
В этот же день на станции был выделен салон-вагон, одна теплушка и один паровоз, в которых должны были следовать на станцию Тайгу генерал Каппель, полковник Вырыпаев, несколько ординарцев и прислуга. Паровоз выбрался со станции Новониколаевск только к вечеру, а на станцию Тайгу прибыл лишь на следующий день. Генералу Каппелю сообщили: эшелон Верховного правителя только что вышел на восток на станцию Судженку, что тридцать семь верст от Тайги.
Каппель и Вырыпаев направились к поезду штаба фронта генерала Сахарова. Каппель числился временным заместителем и поста главнокомандующего еще официально не принимал. Эшелон главнокомандующего генерала Сахарова был предусмотрительно оцеплен войсками 1-й армии генерала Пепеляева. Войти в эшелон не представлялось возможным. Фактически Сахаров находился под негласным арестом.
Генерал Каппель выругался:
– Чёрт знает что такое! Как такое вообще может происходить?
– Надо срочно найти генерала Пепеляева… – посоветовал полковник Вырыпаев.
Каппель и Вырыпаев с трудом отыскали салон-вагон, занятый генералом Пепеляевым. Каппель вошел туда один, поздоровался с Пепеляевым и сходу задал ему вопрос:
– По чьему приказу арестован главнокомандующий фронтом Сахаров?
Пепеляев довольно возбужденно начал объяснять Каппелю:
– Вся Сибирь возмущена вопиющим преступлением – поспешной сдачей Омска! Кошмарная эвакуация и все ужасы, творящиеся на линии железной дороги повсюду. Чтобы успокоить общественное мнение, я решил арестовать виновника и увезти его в Томск, где расквартирован штаб 1-й Сибирской армии, для предания суду…
Генерал Каппель, взволнованный крайне возмущённый, не дал Пепеляеву закончить фразу и резко прервал его:
– Вы, подчиненный, отдали приказ об аресте своего главнокомандующего? Какой пример вы даёте войскам?! Они завтра же могут арестовать и вас! У нас есть Верховный правитель, и генерала Сахарова можно арестовать только по его приказу!
