На этот раз удар по самолюбию Роуч перенес более болезненно, но, поиграв желваками, вновь был вынужден согласиться с вескими доводами Ханта.
— Хорошо. Через три, максимум через четыре дня — это будет зависеть от некоторых обстоятельств — я выезжаю в Эверглейдс, вы можете поехать со мной. Только я хочу вас, мистер Бредли, предупредить сразу: никакой самодеятельности, все свои действия я прошу согласовывать со мной. Мистер Хант, вопрос моей поездки и некоторые другие вопросы я хотел бы обсудить с вами, — Роуч демонстративно повернулся к Говарду Ханту, давая понять, что общение с Бредли на сегодня у него закончено.
— Ну что ж, господа, не смею больше отвлекать вас, — Бредли поднялся из-за стола. — Ежедневно я буду наведываться сюда… Это на случай изменения обстоятельств, — с легким поклоном адресовал он Роучу это объяснение.
— Где вы остановились, мистер Бредли? — участливо спросил Хант. — Нужна наша помощь?
— Нет, спасибо. Этот вопрос я решил, перед тем как прийти сюда.
Бредли предполагал, что ему могут предложить помощь такого рода, и неизвестно еще, в чем бы она заключалась, поэтому он поселился в отеле до посещения особняка. Ему была нужна официальность пребывания и в то же время — свобода передвижения. Он ждал сообщения от Людвига.
Глава 2
По времени дорога от лагеря до полигона занимала пятнадцать минут; сущие пустяки по сравнению с изнуряющими многокилометровыми марш-бросками; «москиты» прибежали, даже не запыхавшись.
На этот день — а именно так объявил капитан Тирадо на утреннем построении — были запланированы физподготовка — штанга, гири, турник, брусья — до обеда и десантирование с движущегося автотранспорта и поражением мишени метанием ножа — после обеда. Денек с нагрузкой средней тяжести; «москиты» украдкой облегченно вздохнули; лишь бы сеньор капитан не внес поправки в намеченный распорядок, такое бывало частенько.
Машина — тяжелый грузовик с тентованным кузовом — стояла уже на стартовой позиции; водитель дремал в кабине, растянувшись на сиденье и свесив ноги в распахнутую дверцу. Тирадо шел вдоль шеренги вытянувшихся в струнку «москитов» медленно, пристально, с хищной злостью вглядываясь в глаза каждого; курсанты смотрели прямо перед собой, на взгляд командира реагировать они не имели права.
— Итак, напоминаю… Покидать кузов машины — по два человека и строго по моей команде, — продолжая идти вдоль строя, начал инструктаж сеньор капитан. — В момент приземления — сгруппироваться максимально, затем — кувырок через спину по ходу движения. Поражение мишени тремя ножами сразу как погасите инерционную скорость из положения «лежа». Расстояние до мишени — десять метров.
Это было трудно. Точно метнуть нож в мишень, которая находится на расстоянии в десять метров из положения «лежа», даже в спокойном состоянии очень непросто, а после десантирования и кувырков…
Еще не закончив последней фразы, Тирадо — без замаха, с резким гортанным выдохом, с доворотом — нанес сильный короткий удар в живот одному из «москитов» — тому, с кем он поравнялся. Курсант осел кулем, не издав не единого звука. Он просто выключился. Этим курсантом был Диего Искьердо.
— Я сколько раз вам говорил, — зарычал Тирадо, — ждать, быть готовым к нападению всегда и везде! Даже если ты валяешься на необитаемом острове в обнимку с девчонкой, ты должен ожидать нападения и быть готовым отразить его! В любое время, от любого врага! От этого будет зависеть ваша жизнь! — Тирадо презрительно посмотрел на Диего. Тот лежал на земле, слабо мотал головой из стороны в сторону, беззвучно открывал и закрывал рот, силясь то ли вдохнуть, то ли выдохнуть.
— Помогите ему.
Тут же один из курсантов подхватил Искьердо сзади под мышки, рывком поставил на ноги, затем, сцепив руки в замок, несколько раз резко надавил ему на грудь. Только после этого Диего смог глубоко вдохнуть и полностью выдохнуть; бледность на его лице стала постепенно проходить.
— Я пробил ваш пресс, курсант Искьердо. Это никуда не годится, после ужина — два часа дополнительной физподготовки. Не слышу! — рявкнул Тирадо.
— Слушаюсь, сеньор капитан: два часа дополнительной физподготовки, — собравшись с силами, ответил Диего. В этот момент он больше всего боялся того, что Тирадо увидит в его глазах ту ненависть, которую в эти мгновения он испытывал к нему.
— Вот так. Прыгать будете в первой двойке.
— Слушаюсь, сеньор капитан.
…Десантирование из машины прошло удачно; едва коснувшись земли, Диего тремя кувырками погасил инерцию и тут же один за другим метнул три ножа в деревянный щит. Он видел, как два ножа попали в цель, третий — пролетел мимо. Приподнявшись на колени, он не утерпел и посмотрел на цель напарника; у того все три клинка торчали в щите.
— Плохо, курсант Искьердо, очень плохо, — констатировал Тирадо, проверив результаты упражнения. — Вы не смогли уничтожить троих противников, следовательно, в реальном бою вы были бы убиты. Если вы хотите остаться в живых и дожить до глубокой старости, подумайте над этим. Идите, ищите нож.
Это было правилом: «москит», метнувший нож мимо мишени, должен был обязательно его найти. Обязательно, сколько бы ему ни пришлось этот нож искать.
Прошло сорок минут, как Диего ползал по высокой траве, прежде чем его рука нащупала в ней клинок; третье отделение группы к этому времени уже стартовало с исходной позиции. Искьердо перевел дух; сорок минут — срок не большой; бывали случаи, когда курсанты искали потерю по два часа. Он раздвинул высокие стебли папоротника и замер; клинок, который он отыскал, был не его; трава оплела его плотно, лезвие кое-где подернулось ржавчиной. Видимо, кому-то когда-то так и не удалось отыскать свою потерю; можно только догадываться, какое было наказание неудачнику.
Бросив по сторонам опасливый взгляд — оружие в лагере разрешалось только сотрудникам службы безопасности, даже капитан Тирадо не имел на него права, Диего спрятал находку под резинку в рукав комбинезона. Свой нож он нашел метрах в пяти; на это у него ушло еще двадцать минут.
Глава 3
Телефонный звонок, который прозвенел в номере отеля «Хилтон», разбудил Людвига поздно ночью.
«Что-то случилось, — подумал он о Марте. Она снимала квартиру неподалеку от отеля; виделись они каждый день, звонила она тоже каждый день, точнее, каждый вечер, но это никогда не было так поздно. Людвиг включил светильник и посмотрел на часы; стрелки показывали половину первого ночи. — Почему она звонит в это время…»
— Здравствуйте. Простите, что звоню вам так поздно, но дело не терпит отлагательств. Скажите, я могу оформить у вас прокат автомобиля? — услышал Людвиг мужской голос.
Спросонок он даже не сразу сообразил, что была произнесена условная фраза. Такой пароль Бредли придумал специально — близко к реалии, ничего подозрительного.
— Разумеется, только для этого нам с вами придется отправиться в Нью-Йорк, — включившись, произнес Людвиг нужный ответ.
