Исходя из важности задачи, которая возлагалась на группу «Москит», она находились на положении особом, отличном от подразделений «Омега-7» и «Альфа-66», хотя серьезность этих организаций сомнений не вызывала. Особое положение включало кроме усиленной физической подготовки и скрупулезного изучения военного дела жесточайшую дисциплину. Территория лагеря тщательно охранялась, причем не столько от проникновения извне, сколько от самих «москитов», ибо выход за его пределы рядовым бойцам был строжайше запрещен. Поверки личного состава проводились по несколько раз в сутки, в том числе могли скомандовать построение и ночью. Даже перемещение по территории лагеря поодиночке, вне строя, а также с отбоя и до подъема запрещалось. Этот порядок распространялся даже на инструкторов; за хорошую плату они готовы были терпеть некоторые лишения и неудобства до конца «командировки».
Покидать территорию базы мог только командир группы. Однако в отличие от Роландо Отеро и Гонсалеса, а именно они стояли во главе подразделений «Омега-7» и «Альфа-66» и проживали в Майами, капитан Тирадо базу почти не покидал. Он жил здесь же, в отдельном двухкомнатном домике со всеми удобствами; в таких же домиках проживали и инструкторы. «Москиты» жили в домиках по два человека в комнате.
— В воду! — гортанно скомандовал капитан Тирадо, когда «москиты», измученные донельзя, чуть волоча ноги, даже не выбежали, а скорее выползли на берег одного из многочисленных озер Национального парка.
Все, это было уже выше человеческих возможностей, уже запредельно. Команда «в воду» означала, что марш-бросок заканчивается физическими упражнениями и отработкой ударов руками и ногами, стоя по грудь в воде. И если физические упражнения — приседания, например, но так, чтобы под воду уходить с головой — и отработку ударов руками выдержать еще как-то было можно, то отработка ударов ногами с фиксацией ее над поверхностью воды, была мукой невыносимой. Кроме того, опасность получить укус ядовитой змеи существовала реально; осознание этого действовало угнетающим страхом.
«Москиты» выполнили команду сеньора капитана. Не могли не выполнить — не имели права. Всем хотелось жить, а за любое неповиновение расправа была скорой. Провинившихся забирали люди из службы безопасности при штабе кубинских контрреволюционеров, руководил которой некто Джефферсон Макбирни, и после этого их никто не видел. «Москитам» объявляли, что эти люди переведены в лагерь подготовки основных сил, только мало кто в это верил. Секретность существования группы «Москит», не говоря уже о тех задачах, которые перед ней стояли, была абсолютной. Вряд ли кто-то стал бы рисковать, переводя бывших «москитов» в общий лагерь; скорей всего, их просто ликвидировали.
«Москиты», шатаясь от усталости, ввалились в прибойные волны; их разгоряченные тела вода обожгла словно кипятком.
— Разбились по парам! — крикнул Тирадо. Он остался стоять на берегу; стоял, широко расставив ноги и уперев кулаки в пояс; дышал тяжело, но уставшим не выглядел. — Отрабатываем боковой удар ногой в голову и блокировку этого удара. Работать в полный контакт! Представьте, что перед вами стоит не ваш товарищ, а красный бандит и у вас остался последний шанс, чтобы этим ударом убить врага! Блокирующим — блок ставить жестко, локтем, на встречном движении! Никакой жалости друг к другу! От этого будет зависеть ваша жизнь!
Задачу, о которой Тирадо постоянно говорил, вбивая ее в сознание «москитов», те, разумеется, хорошо знали; она перед ними практически уже была поставлена. Спецгруппа должна была в назначенный час обнаружить и ликвидировать руководителей кубинских революционеров: Фиделя и Рауля Кастро Рус, и Эрнесто Че Гевару де ла Серна. «Москиты» обязаны выполнить приказ при любых условия и в любое время. Тем, кто останется жив, было обещано такое вознаграждение, которое позволило бы безбедно жить не только самому «герою», но и не одному поколению его родственников. В случае же его гибели, вся сумма выплачивалась наследникам, указанным в контракте. В свою гибель никто из «москитов» не верил; трудно представить свою смерть, когда над головой пули не свистят. К тому же по заверениям сеньора капитана никаких потерь не должно быть, а если и будут, то минимальные; операция хорошо продумана и тщательно подготовлена; все должно пройти четко и быстро.
Тирадо окинул взглядом приготовившихся к схватке бойцов — в темноте, на фоне черной воды тех почти не было видно — и, что есть силы, прорычал:
— Начали!
Глава 2
«Эверетт Говард Хант — сын судьи, родился в 1918 году. В 1940-ом закончил Браунский университет; служил в ВМС США; с 1943 года — служба в Управлении стратегических служб, затем в ЦРУ. Участвовал в разведывательных операциях в Париже, Вене, странах Латинской Америки: в 1954 году принимал участие в операции в Гватемале. Задействован в подготовке кубинской операции; организатор и руководитель „Кубинского революционного совета“; проходит под именем Эдварда Гамильтона…»
Полковник Эдвардс отложил выписку из досье Ханта, которую запросил сразу по возвращении от Биссела; выписку на Макбирни еще не принесли. Вопрос, возникший у него еще в кабинете Биссела, не отпускал.
«…Принимал участие в операции в Гватемале. Тирадо тоже принимал там участие, — вновь начал анализировать Эдвардс. — Могли они там пересекаться? Могли. Ну и что? У Ханта нет мотивации; он во главе подготовки; копать под собой он не будет. Он не заинтересован. Тирадо?.. Тоже можно исключить. Макбирни?.. Макбирни человек Ханта, это я помню, они вместе служили в армии. Хант его привлек и рекомендовал. Ну и что… Может он сейчас начать игру против своего „патрона“? Вполне… Предают всегда свои. И цель просматривается — занять его место».
Эдвардс снял трубку и связался с Грегори Спарком, начальником Центра контрразведывательных спецопераций.
— Спарк, мне нужен ваш Бредли, — сказал Эдвардс после коротких взаимных приветствий. — В чем он у вас сейчас задействован?
— Он включен в группу наших советников, которая готовится к отправке в Юго-Восточную Азию. Вы сами утвердили его кандидатуру.
Эдвардс помолчал; он вспомнил, что действительно одобрил предложение Спарка направить Бредли в Южный Вьетнам. Индокитайский вопрос сейчас занимал не менее важное место, чем кубинская проблема. Гражданская война в Южном Вьетнаме обрела серьезные масштабы; вьетконговцы — при поддержке Северного Вьетнама — готовы были свалить правительство Нго Динь Зьема уже в ближайшем будущем. Кеннеди лично держал этот вопрос на контроле.
— Я все понимаю, Грегори, и все же мне нужен Бредли, — тяжело проговорил Эдвардс. — Вам придется подыскать ему замену.
Вздохнув, Спарк ответил:
— Хорошо, сэр. Я пришлю его к вам.
Бредли прибыл через сорок минут. Эдвардс в очередной раз отметил про себя его подтянутость. Он и сам всегда имел безупречный внешний вид, но Бредли опережал его в чем-то неуловимым.
— …а теперь перейдем к вопросу, ради которого я вас пригласил, — подошел Эдвардс к главному. — В скором времени на Кубе будет проведена крупномасштабная операция, цель которой — свержение существующего там режима Кастро. Какая именно операция и когда она произойдет, сказать не могу, да это вам и не нужно. Так вот, к началу этой операции Кастро должен быть… нейтрализован, назовем это так, — подобрал он нужное слово. «Убийство» в отношении кубинских руководителей Аллен Даллес — по распоряжению Белого дома — запретил употреблять даже в служебных разговорах. — Нейтрализацию кубинского лидера должна осуществить мафия. У боссов коза ностра, бежавших с острова, достаточно причин для того, чтобы ненавидеть Кастро.
