Чейз огорченно вздохнул и постучал себя пальцем по лбу, скосив глаза на все еще нацеленные на них острые копья.
— Ну же, док. Думайте!
Ди Сальво продолжил:
— Думаю, они хотят, чтобы вы вошли в храм и выдержали… три испытания. Испытание силы, испытание ловкости и испытание… ума, вероятно.
Нина нахмурилась:
— Думать — не то что знать!
— Если вам удастся пройти испытания, то вы докажете, что достойны войти в храм. Если не удастся… — Ди Сальво поджал губы. — Что там Эдди недавно говорил? Это будет со всеми.
Чейз наморщил лоб.
— А все остальные просто пешки?
Кари набрала полную грудь воздуха.
— Скажите ему, что я согласна.
— Ты согласна… на что? — ужаснулась Нина.
— В самом деле? — изумленно спросил ди Сальво.
— И еще скажите, что мои друзья пойдут вместе со мной. — Она указала на Чейза и Нину.
— Сошла с ума? — прошипела Нина.
— Там вы будете в большей безопасности, чем здесь, — сказала Кари. — По крайней мере внутри храма у нас будет хоть какой-то шанс. К тому же я не умею читать на их языке. У меня такое подозрение, что мне понадобится кто-то, кто умеет, а профессор Филби, на мой взгляд, не очень-то готов к испытаниям.
На какой-то момент обида на лице Филби почти стерла страх.
— Между прочим, я думаю, что…
Старейшина прервал его, а один из охотников предостерегающе ткнул в спину. Ди Сальво продолжал переводить:
— Он говорит, что испытания рассчитаны на двоих. Поскольку вы женщина, он позволит вам иметь больше помощников.
Кари кивнула:
— Не думала, что скажу такое, но слава Богу, что на свете есть дискриминация по половому признаку.
— У вас есть время до темноты. Если вы не вернетесь к сроку, остальные будут… — ди Сальво побледнел, — преданы смерти. Вы, если выйдете, тоже.
Кастилль посмотрел на небо.
— До заката всего лишь час. Может, и того меньше.
— В таком случае, — сказала Кари, величественно посмотрев на старейшин, — нам лучше приступить к делу, не так ли? Скажите ему, чтобы с нас сняли веревки. И еще спросите, что мы можем взять с собой. — Она взглянула на рюкзаки, сваленные в кучу неподалеку.
— Взрывчатка, веревки, ломик или даже два… — тихонько предложил Чейз.
Охотники развязали им руки.
— Он говорит, что вы можете взять с собой только то, что на вас надето, и факелы, — сказал Агнальдо. — Это все, что вам понадобится, если вы способны выдержать испытание.
— Мне кажется, что это плохая идея, — сказала Нина, растирая затекшие руки.
— Тогда помоги мне выдавить из нее все, что можно, — ответила Кари.
— Как тебе удастся оставаться такой невозмутимой?
— Да меня просто трясет от страха. Но я не собираюсь показывать его перед всей этой публикой. И тебе не советую. — Кари взяла Нину за плечи. — Я знаю, что у нас получится. Верь мне.
Несмотря на леденящий душу страх, Нина ощутила, что уверенность Кари странным образом ободрила ее.
— Хорошо. Но если нас убьют…
— Не убьют.
Нина нервно хихикнула.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Закат через пятьдесят восемь минут, — сказал Чейз, посмотрев на часы. — Поэтому, если вы закончили со своими женскими штучками, думайте, как выкрутиться.
Один из индейцев вынес из хижины несколько длинных палок, концы которых были обмазаны чем-то наподобие смолы.
— Факелы? Думаю, мы могли бы придумать что-нибудь получше. — Подняв обе руки, Чейз вопросительно посмотрел на рюкзаки и начал очень медленно, бочком, передвигаться к ним. Индейцы мгновенно натянули тетиву луков. — Ребята, я совершенно безвреден: смотрите, какая у меня широкая дружелюбная улыбка…
Обливаясь потом — и не только от жары, — он добрался до рюкзаков. Прекрасно понимая, что одно неверное движение будет означать быструю и очень болезненную смерть, он плавно вытянул из рюкзака светодиодный фонарь.
— Видите? Это не оружие. Всего лишь фонарь. Он ведь не принесет вам вреда, верно? Агнальдо, переведи им. — Он включил фонарь и осветил сначала себя, чтобы показать, какой работает, затем стоявших вокруг охотников. Некоторые из них от неожиданности отпрянули, жмурясь от яркого света, но, на его счастье, ни один не выпустил стрелу. Какой-то охотник вышел вперед и помахал рукой перед линзой, изумившись, что от нее не идет жар. Он что-то сказал, обращаясь к старейшинам. Те обдумали его слова, прежде чем ответить.
— Они позволят вам воспользоваться этим, — перевел ди Сальво.
— Отлично. Теперь относительно той взрывчатки…
— Времени у нас остается все меньше, — напомнила Кари, твердым шагом подошла к старейшине и протянула руку.
Чуть удивившись, он вложил в нее брусок.
— Нина, мистер Чейз, идемте.
— До скорой встречи, — сказал Кастилль, когда их подвели ко входу. — Очень прошу.
Темный коридор был около шести футов в высоту. Нина и Чейз шли спокойно, а вот Кари едва не касалась макушкой потолка, и ей непрерывно приходилось пригибаться под свисающими пучками мха и побегами лиан. По мере их продвижения температура и уровень влажности быстро падали.
Чейз посветил фонарем в проход, и Нина заметила что-то на одной из стен.
— Эдди, постойте. Посветите-ка сюда.
В луче появилась длинная строка символов, вырезанных в камне. Знакомых символов.
— Это тот же язык, что и на артефакте, — подтвердила Нина. — Здесь написано… Думаю, что это описание здания храма. — Она приблизилась к знакам. Среди значков глозеля и ольмекских иероглифов было кое-что новое: группы черточек и уголков. — Похоже, это числа. Возможно, даты или…
— Нина, прости, но у нас нет времени, — напомнила Кари. — Они могут подождать нашего возвращения.
Не без досады Нина отошла от стены.
Вскоре они добрались до левого поворота. Чейз осветил фонарем стены и потолок.
— Мистер Чейз, что-то не так? — спросила Кари.
— Не знаю, как у вас, а у меня плохое предчувствие по поводу всей этой затеи с тремя испытаниями, — сказал он. — Просто хочу убедиться, что мы не идем прямо в какую-нибудь ловушку.
— Эдди, — вздохнула Нина. — Я уже говорила вам, что даже если здесь и есть ловушки, то они перестали работать столетия назад.
— Да? — Чейз направил луч фонаря назад, в сторону входа. — А что, если наши друзья с перьями обслуживают их? В противном случае особых испытаний не предвиделось бы, как считаете?
