Трое захватчиков быстро направились на корму платформы, где находилась электростанция. Хотя внешне МРСР напоминает нефтяную вышку, на деле это судно, способное передвигаться на собственной энергии. Экипаж, помимо взвода морпехов и сотрудников АМН, состоит примерно из сорока человек. Радарная станция сама по себе автоматизирована, и большинство персонала выполняет функции матросов на боевом корабле, то есть занимается работами по обслуживанию.
С пистолетами наготове группа двигалась по серым коридорам. Один диверсант останавливался перед каждым поворотом, проверял, все ли чисто, и давал двум другим знак идти вперед. Таким способом, прислушиваясь к любому звуку и шороху, они прошли крутую лестницу, ведущую на палубу Б.
Внезапно передними распахнулась дверь, из которой вышел бородатый корабельный старшина с коробкой инструментов. Увидев трех незнакомцев, он застыл от удивления.
Дротик вонзился ему в горло, мгновенно вбрызгивая в кровь токсичное вещество. Моряк издал хрип, а его убийца уже подхватил тело и ящик с инструментами, чтобы они не успели со стуком упасть на палубу.
Остальные двое проверили табличку на двери — механический склад — и распахнули ее настежь, проверяя, нет ли кого-нибудь внутри. Пусто.
Всего несколько секунд понадобилось, чтобы затащить парализованного моряка на склад и захлопнуть за ним дверь. Не теряя времени, диверсанты двинулись вверх по лестнице, ведущей к их цели.
В одну из переборок был встроен люк, за которым слышался низкий монотонный гул машин: основной вентиляционный ствол хвостового отсека.
Надстройка МРСР, по существу, представляла собой герметичную железную коробку. На судне имелось всего три иллюминатора, на носовом мостике, и ни один из них не открывался. Единственный способ подать воздух внутрь — накачать его из вентиляционных шахт заборными устройствами, расположенными на верхней палубе.
Штурмовой отряд с трудом распахнул люк, открывая доступ в шахту. Позади съемной панели вентиляционной камеры крутился огромный вентилятор. Трое мужчин натянули маски, сделавшие их похожими на больших насекомых. Затем один из них снял баллон, висевший на спине, и установил его на панели. Поворот клапана, и из баллона в шахту стал поступать цианистый хлор, вещество без цвета и запаха, в считанные секунды приводящее к смерти.
Убийцы устремились обратно к лестнице и по крутым ступенькам на палубу Б. Они бежали, не задумываясь о мужчинах и женщинах, бьющихся в бесплодных попытках вдохнуть свежий воздух.
Первая группа из двух человек крадучись прокладывала путь к бытовому отсеку платформы. Небольшой экипаж МРСР работал в две смены: двенадцать часов вахты, двенадцать часов отдыха. Те, кто закончил предыдущую смену, сейчас, должно быть, спали. Включая и половину морских пехотинцев.
Длинная каюта, служившая казармой, имела две двери, по одной с каждой стороны. Один из убийц дождался, когда его напарник подбежит к дальнему входу, затем достал баллончик с цианистым хлором и приоткрыл дверь.
Из двенадцати солдат одиннадцать действительно спали. Лишь последний обратил внимание на открывающуюся дверь. Увидев черную маску, он колебался долю секунды, после чего сработали натренированные рефлексы.
— Тревога! — закричал морпех.
И тут же дротик, выпущенный из-за приоткрытой двери, воткнулся ему в спину.
Остальные солдаты подскочили на койках, пробужденные криком. И снова упали, потому что два баллончика уже разбрызгивали невидимую смерть.
Вторая группа из двух человек направилась в переднюю часть вышки, где на палубе А располагался командный отсек. Эта зона постоянно охранялась четырьмя вооруженными солдатами, дежурившими у входа.
В данном случае от ядовитого газа было мало проку, поскольку один человек должен был остаться в живых во что бы то ни стало. А газ — убийца неразборчивый и непредсказуемый. Отравленные стрелы тоже не годятся, потому что на их перезарядку требуется время, да и бронежилеты морпехов могут превратить их в бесполезные игрушки.
Поэтому двое нападавших просто вышли из-за угла к ничего не подозревающим охранникам и хладнокровно застрелили их из пистолетов с глушителями, прежде чем кто-либо успел среагировать.
Один из захватчиков щелкнул рацией.
Позиция занята.
Из рации гиганта раздался одиночный сигнал. Главарь диверсантов удовлетворенно кивнул, затем осторожно выглянул из-за края исполосованного дождем щита.
Вахту несла молоденькая девушка-лейтенант. МРСР являлась автономной станцией, и командно-информационный центр за мостиком действовал как нервный узел всего корабля. Для присмотра за ним много людей не требовалось. Через стеклянную дверь КИЦ можно было рассмотреть других членов экипажа, включая капитана платформы.
Пора начинать.
Лейтенант Фиби Бреннерман оторвала взгляд от пульта управления и посмотрела в окно мостика. Снаружи раздался какой-то шум, совсем не похожий на то, как дождь барабанит по стеклу.
Еще что-то было на самом стекле, какой-то темно-серый предмет размером с большую монету.
Женщина встала, собираясь позвать старшего по КИЦ…
Окно взорвалось.
Кусочки стекла осыпали мостик, приглушенный гул шторма с завываниями ворвался внутрь. Осколок оцарапал щеку Фиби, заставив вскрикнуть от боли.
В окно вскочил огромный негр в костюме аквалангиста и наставил на нее пистолет. Одновременно другие люди в таких же костюмах ворвались в КИЦ с оружием наготове. Один из операторов радара подскочил на месте лишь с тем, чтобы упасть на стул с дротиком в шее.
Гигант схватил Бреннерман и потащил в КИЦ, с шумом захлопнув за собой дверь, ведущую на мостик. Звуки шторма снова утихли.
— Капитан Гамильтон, — обратился он к командиру МРСР, толкая женщину к другим пленникам, окруженным группой из четырех вооруженных людей, — прошу прощения за беспокойство. — Негр улыбнулся, поблескивая бриллиантом, вставленным в безупречно белый зуб. — Меня зовут Джо Комоса, и я здесь всего лишь по одному делу. Где находится доктор Билл Рейнс?
Оставшихся в живых членов экипажа платформы поместили в большую лабораторию на палубе Б, где работали члены АМН, и заставили стать на колени в центре помещения.
При захвате не уцелел ни один из морских пехотинцев. Экипаж моряков тоже заметно поредел: если не считать Гамильтона, в живых осталось только десять человек, включая пятерых с КИЦ. Из десятерых ученых АМН не было видно троих.
К нападавшим присоединились еще трое, которые и привели всех, кому удалось выжить. Гамильтон понял: кем бы ни были эти семеро человек, пощады от них ждать не приходится. Один из моряков попытался протестовать, когда его толкали в лабораторию — не сопротивлялся, просто выразил неудовольствие, — и тут же получил пулю в грудь. Бедняга скончался на палубе прямо на глазах Гамильтона.
Комоса стянул капюшон, обнажая гладко выбритую голову и пирсинг — ряд серебряных гвоздиков по обоим вискам. После этого расстегнул молнию на костюме, демонстрируя голую грудь, также отмеченную блестящими гвоздиками. Секунду полюбовавшись собственным отражением в стеклянных перегородках, он принялся молча расхаживать между пленниками, из-за чего брошенные на него взгляды становились все более нервными. Наконец Комоса остановился возле Рейнса. Сияющая улыбка не сходила с его лица.
