Охранник кивнул и вывел Софию из комнаты.
— Куда ты собрался ее везти? — потребовал Чейз.
— В консультацию по вопросам брака, — засмеялся китаец. — Только что прилетели президент Молове и министр торговли, будут толкать свои скучные речи. Скажите мне спасибо, я освобожу вас от этого утомительного мероприятия. — Он повернулся к Фану: — Скинь их в дробилку.
Чейз попытался вырвать у ближайшего охранника пистолет, и это ему почти удалось.
Но Фан оказался быстрее и ударил его еще сильнее, чем в первый раз. Чейз упал лицом на ковер. По шее потекла кровь. Он застонал и слабо пошевелился.
— Ах ты, сукин сын! — выкрикнула Нина Фану. — Ты дал слово, что не убьешь нас!
Юэнь удивился:
— Правда?
Фан с извиняющимся видом кивнул:
— Правда.
— Вот как!
— Зато, — продолжил Фан со злорадной усмешкой, — я не уточнил, как долго действует обещание.
— А, ну тогда все формальности соблюдены.
По кивку Юэня Фан и охранники подняли Чейза и вытащили вместе с Ниной из комнаты.
— Да, кстати! — крикнул вдогонку Юэнь, исполнители остановились. — Отдай мне его пистолет. — Фан кинул боссу «уайлди». — Прикольный сувенирчик.
Нина пинала охранников ногами, но они, не обращая на нее внимания, вытащили их с Чейзом из здания.
На верную смерть.
Перерабатывающий завод прииска, по сути, был таким же, как и на секретной урановой шахте, только превосходил последнюю по масштабам.
Огромные грузовики высыпали груз на широкие конвейеры, которые доставляли сотни тонн грунта к колоссальным дробилкам. Каждая из них могла поглотить обслуживающий ее грузовик, и еще осталось бы свободное место. Внутри дробилок камни раскалывались на все меньшие фрагменты, перемалывались и перетряхивались на все более тонких фильтрах, пока не оставалось ничего, кроме пыли.
И алмазов. Алмаз — самое твердое вещество на Земле, образовавшееся естественным путем. Только они способны выдержать жестокие молоты дробилки. Специально отобранные рабочие в сопровождении охраны забирали их в закрытую часть завода для определения чистоты и сорта.
Лифт доставил группу на помост, с которого велось наблюдение за дробилками. К этому времени Эдди окончательно пришел в себя после удара по затылку, хотя еще ощущал слабость.
— Ты в порядке? — спросила Нина.
— Могло быть хуже. — Он посмотрел, как грузовик вываливает содержимое кузова. Камни и земля поехали вверх по конвейеру и оттуда свалились в безразличные челюсти дробилки. — Через минуту, впрочем, будет намного хуже.
Фан переложил черную трость из руки в руку и извлек из-под полы пальто пистолет с глушителем.
— У вас есть выбор, — произнес китаец, когда охранники, тащившие Чейза, швырнули его на пол помоста. — Либо я делаю вам выстрел в голову и потом скидываю вниз. Либо, — добавил он после того, как Нина помогла Эдди подняться, — вы совершаете какую-нибудь глупость, получаете пулю в живот, и только потом я скидываю вас вниз. Еще живыми.
— А как насчет третьего варианта? — спросил Чейз. — Отпуск на двоих на Карибском море? И никаких дробилок!
Фан улыбнулся:
— Боюсь, не выйдет. На колени.
Трое других охранников держали пистолеты наготове, лишь отошли в сторону, чтобы не попасть под случайную пулю. Чейз автоматически просчитал все варианты. Единственный человек, до которого он успел бы добежать, прежде чем его настигнет пуля, был Фан. И наверное, стоит прихватить этого ублюдка с хвостиком с собой на тот свет…
Но тогда Нина останется одна. Не хочется, чтобы она видела его продырявленный труп за несколько секунд до смерти. Умирать в печали и страдании — последнее дело.
Чейз обернулся к ней:
— Нина. Я… Мы хорошо пожили. — Большего он не смог придумать.
Нина недоверчиво посмотрела на него:
— Это все, что ты хочешь сказать? Нас сейчас убьют, и это твои лучшие слова?
— Не знаю, что бы ты хотела услышать. — Он знал, но не мог выразить свои чувства.
Глаза Нины наполнились печалью, перед которой отступил даже страх смерти.
— Эдди.
Фан стал позади них и поднял пистолет, целясь в голову Чейза. Палец лег на спусковой крючок…
Голова одного из охранников буквально взорвалась, осыпав стоявшего рядом осколками черепа и серым веществом. Мгновение спустя дошел характерный звук выстрела мощной винтовки. Пуля летела со скоростью, превосходящей скорость звука, и достигла цели быстрее.
Фан развернулся, чтобы проследить, откуда шел выстрел, и тут же нырнул за своего подчиненного.
Вторая пуля попала охраннику точно между глаз и вышибла мозги со стороны затылка.
Чейз обвел взглядом здание. Никаких признаков местонахождения стрелка.
Третий выстрел. Человек, за которым прятался Фан, отлетел назад с дыркой в сердце. Он упал через ограждение в котел дробилки, окропив своей плотью камни.
Осознав, что не защищен, Фан подскочил к Нине, обхватил ее рукой за шею и развернул так, чтобы она стояла между ним и невидимым снайпером.
— Не вздумай ничего предпринять, Чейз, — предупредил он, пятясь назад и держа любимую трость под мышкой той руки, в которой сжимал пистолет. — Скажи своему другу не стрелять, или я убью ее.
— Я даже не знаю, кто это! — запротестовал Чейз.
Теперь он понял, откуда летели пули, хотя стрелка по-прежнему видно не было.
Фан приставил дуло к спине Нины:
— Говори ему, или…
Нина схватилась за рукоятку трости, потянула…
И резанула мечом бок Фана.
Китаец зарычал, рефлекторно скорчился от боли и нажал на спуск.
Пуля прошла между рукой и телом Нины, обжигая кожу. Но несмотря на боль, она уже двигалась, вытаскивая меч, и даже умудрилась ударить Фана локтем в челюсть. Изумленный, истекающий кровью китаец пошатнулся.
Чейз врезал по ненавистной физиономии. Удар оказался таким сильным, что ноги Фана оторвались от земли и он отлетел к перилам. Покачавшись и чуть не перевалившись через край, китаец рухнул на одного из мертвых охранников.
— Ты в порядке? — спросил Нину Чейз, поднимая выпавший пистолет.
— Да… — Нина посмотрела на тела. — Что это было?
— Без понятия, но не поверишь, как я счастлив!
Чейз снова оглядел завод и все-таки заметил отдаленный силуэт снайпера. Не самая лучшая точка для стрельбы, отметил про себя Эдди. Тот, кто стрелял под таким углом, должно быть, настоящий профессионал.
Снайпер не сидел на месте. На мгновение Эдди смог разглядеть его — высокого мускулистого чернокожего с рядом блестящих на солнце колец, проколотых на бритой голове, — потом незнакомец исчез.
