Может, они все исчезли, ступив в ту комнату, куда мы так долго и так безуспешно пытались попасть? Может, обитающее в этом доме зло уже поглотило их? И теперь я больше никогда не встречу этих людей, стану свободным от всех связей и обязательств, от всех нелепых чувств, которые мне пришлось испытать за последние дни? А я останусь здесь, в этой тёмной, но тёплой и радушной гостиной, где как по волшебству появляются вкуснейшие яства и как по волшебству исчезают грязные тарелки, где всегда горит камин и пахнет смолой и ладаном… Да, я останусь здесь.
Сделав глоток чая, я заметил что-то странное в своей чашке. Сначала мне показалось, что это крупные чаинки, но потом я понял, что заварка здесь не при чём. На дне чашки виднелись буквы.
Первым моим побуждением было поскорее выпить чай. Спустя секунду я уже не мог решиться это сделать, пришлось найти глубокое блюдце и вылить чай в него. Буквы казались напечатанными на белой поверхности фарфора, я прочёл, не веря своим глазам:
Марионетка №7! Вы не исполнили то, что должно, и сорвали репетицию. В связи с этим вы исключаетесь из труппы актёров и отправляетесь на склад. Создатель
Тут меня в буквальном смысле прошиб холодный пот. Я стоял у стола и держал в руке пустую чашку, не в силах собраться с мыслями и что-то предпринять. В голове всё ужасно путалось. Меркнущее сознание ещё цеплялось за реальность, но тело отказывалось меня слушаться: сначала разжались пальцы и чашка почти бесшумно упала на ковёр, затем подкосились и ослабли колени. Падая, я больно ударился лбом об угол стола, но отключился не сразу: ещё около минуты я лежал на ковре, понимая, что не могу пошевелить ни языком, ни даже глазами.
А потом, моя дорогая Мартина, я оказался на складе, как меня и предупреждали.
Глава 20
Козетта
Узкая лестница скрипела и пошатывалась, на крошечной квадратной площадке перед дверью было совсем темно. Куница и Козетта поджидали медлившую Сору и прислушивались, ни придёт ли кто-то ещё.
Похоже, им предстояло обследовать комнату втроём.
– Я не удивлена, что Ли не пришёл, – прошептала Козетта в лицо юноше, так как стоять им приходилось совсем близко, – но вот Бен меня удивил… После всего, что мы тут пережили, прикидываться пай-мальчиком?..
– Дай ему время, – посоветовал Куница. – Мы мало что о нём знаем. Может, он и правда верит, что никого не убивал.
– Мы и друг о друге ничего не знаем, – вступила в разговор слегка запыхавшаяся Сора. Козетта отметила про себя этот нюанс: прежняя Сора никогда не позволила бы себе вклиниться в чужую беседу. Но сейчас что-то в ней изменилось. – У каждого здесь свои тайны. Но мы должны хотя бы попробовать доверять друг другу.
– Ты права, – Куница случайно задел Козетту локтем, когда полез в карман за ключом, и она сделала ещё одно важное открытие: даже мимолётное прикосновение этого парня было ей приятно.
– Ну что, готовы?
Козетта кивнула и Сора, наверное, тоже. В темноте никто ничего не разглядел, это было забавно. Кунице пришлось пальцами нащупывать замочную скважину, чтобы протолкнуть в неё ключ, и от волнения у Козетты побежали мурашки по коже и слегка заболел живот. Она была смелой, но не бесстрашной, и живых людей боялась куда меньше, чем загадочных призраков, которые, возможно, живут в этой комнате.
Ключ повернулся в замке легко и без всякого скрипа. Козетта ощутила на своей щеке дыхание Соры: японка придвинулась совсем близко. В этой ситуации было что-то ненормальное, весёлое и сладостное, как впервые попробовать шампанское или поцеловать красивого незнакомца.
Тьфу ты, размечталась. Просто три подростка втиснуты в крохотную клетушку, прижаты друг к другу и стоят на пороге тайны. Ах да, ещё они только что убили и закопали человека.
Пришлось буквально втиснуться в стену, когда Куница потянул дверь на себя. Она отворилась без всякого скрипа, так как петли были хорошо смазаны. Заслонив собой девушек, он первым шагнул вперёд. Козетта тут же протиснулась вслед за ним, Сора тоже не стала медлить.
Что же они увидели? Бен не соврал: комната была совершенно пустая.
Ну, почти. В этом обшитом гладкими досками восьмиграннике был один предмет, совершенно неуместный в аскетической обстановке. Грифельная классная доска.
– Что за? – разочарованно протянула Козетта. Она рассчитывала на что-то куда более интригующее.
Меловая надпись на доске не сразу привлекла её внимание, а когда привлекла, Козетте пришлось замолчать и вчитаться. Вот что там было написано – витиеватым, ковыляющим почерком.
Роли исполняют:
Марионетка №1 – Предатель
Марионетка №2 – Проводник
Марионетка №3 – Приманка
Марионетка №4 – Жертва
Марионетка №5 – Вор
Марионетка №6 – Убийца
Марионетка №7 – Исполнитель
Этот список был прочитан в полном молчании. В течение нескольких минут Козетта и её спутники переваривали новую информацию.
– Почему семь? – первым нарушил молчание Куница. – Нас ведь только пятеро.
– Ещё малышка. И Бодлер. – напомнила Козетта. – Да, кстати, и Доротея. Но с ней получается восемь…
Она повернула доску ближе к окну, чтобы лучше разглядеть написанное. Но никаких скрытых надписей и «мелкого шрифта» обнаружить не смогла. Обратная сторона доски тоже была совершенно пустой.
– Интересно, что такого должен был исполнить Исполнитель, – Козетта провела пальцем под последним написанным на доске словом. На пальце остался тонкий слой меловой крошки. – Кажется, Бен говорил, что ему по ошибке подкинули письмо для марионетки №7?
– Не по ошибке, – глухо проговорила Сора, стоящая у неё за спиной. – Не по ошибке. Это я поменяла наши письма. Ему подложила своё, себе забрала его.
– Э-э… А зачем? – Козетта подумала, что это самое нелепое признание, которое ей доводилось слышать.
– Это прозвучит глупо, – Сора смотрела в сторону и нервно потирала руки. – Я ведь тогда ещё не знала никого из вас. Я получила своё письмо и… испугалась. Поэтому зашла в первую попавшуюся комнату, нашла в папке с именем Бена ещё одно такое же письмо, но с другим номером, и поменяла его со своим.
– Я всё равно не понимаю, зачем, – честно призналась Козетта.
Сора покраснела и облизнула пересохшие губы.
– Говорю же, вам это покажется глупостью. Всё дело в моём номере. Я не могу его вам сказать, сами понимаете. Но его название по-японски звучит так же, как слово «смерть». У нас это считается очень плохой приметой, ужасной. Мы стараемся избегать этого числа в повседневной жизни… Слушайте, я ведь признаю, что совершила глупый поступок. Но потом было уже поздно что-то менять.
