Наше возвращение в закусочную не выглядело триумфом. По-хорошему на нас мало обратили внимания; кто хотел подрубить деньжат, уже работают, ну а остальным, видимо, деньги не очень-то и нужны.
– Вон он, – Михалыч указывает на ничем не примечательную фигуру. – Этот из бывших и до сих пор в авторитете. И не смотри, что он выглядит не очень презентабельно. Поверь, жизнь в девяностые научила меня сразу выделять таких из общей массы, – с этими словами Потапов направляется к столику, прихватив взятую в поездку бутылку «Русского Стандарта».
Присев в сторонке, ни на минуту не упускаю из виду странную пару. Как Потапов будет вести разговор с человеком, который находится в почти невменяемом состоянии?
Странно, но уже через минуту за тем столиком устанавливаются приятельские отношения – это видно по крепкому рукопожатию после двух-трёхминутного вступительного спича Александра. Да, видимо, не прошло даром золотое времечко для друга; он тогда был если не совсем в криминале, то наверняка очень близко. Беседа не занимает много времени, и через пару минут Потапов прощается с новым знакомым и идёт к машине. Мне же ничего не остаётся, как последовать за ним.
– Всё в порядке, Серёга; твой тёзка, а мой новый знакомый, Давыдов Сергей Сергеевич, погоняло – Давыд, будет ждать нас завтра к обеду и проконсультирует по всем интересующим вопросам. Он после последней отсидки остался здесь. Про местные зоны знает много, а если учесть, что сидел он практически всю жизнь, то его познаний хватит нам за глаза. Сегодня он не в том состоянии, чтобы разговаривать серьёзно, а завтра будет в норме.
– Ну что, тогда к дому? – повернув ключ в замке зажигания, смотрю на друга.
– Поехали! – И, убедившись, что у машины никого рядом нет, Потапов добавляет: – Давыд сказал, что наша экспедиция не всем понравится и что могут быть проблемы. Может, это пьяный трёп, а может, и нет, но на всякий случай надо быть начеку. Стволы далеко не убирай, Серёга, могут пригодиться.
– Кто бы сомневался? Прикинь, прикатили два, по местным меркам, богатых лоха, которых если не развести на бабло, то стыдно будет друзьям в глаза смотреть. А ствол уже неделю под ремнём.
Фура с оборудованием загнана во двор: огромный плюс маленьких населённых пунктов – неограниченная территория. Водитель грузовика остаётся с нами на одну ночь, сегодня нет смысла заниматься разгрузкой, поэтому все дела откладываются на следующий день.
За ужином мы так и не успели поговорить о странном намёке на проблемы, высказанном бывшим зеком, но они не заставили себя долго ждать. Собственно говоря, это не проблемы – поздний визит незваного гостя. Мы уже собирались укладываться спать, как в двери постучали.
– Привет честной компании! – сказал вошедший и без приглашения присел у стола.
– И тебе не хворать, мил человек. – Потапов, несмотря на спокойное выражение лица, внутренне напрягся – я это понял, сразу перехватив его взгляд, направленный на рюкзак, где под сменой белья мирно лежал его наган. – Угощайся...
– Спасибо, я по делу, не до еды. Боюсь показаться навязчивым, но зачем вы сюда приехали? – слегка развязно произнёс он.
– А ты, добрый человек, с какой целью интересуешься? Не прокурорский ли, случаем? – интонация и манера вести беседу хоть и не были для меня в новинку, но сам тон Михалыча удивил, и я сразу же вспомнил, что рассказывал Александр о своей молодости, и не стал умничать в теме, а просто слушал.
В своё время такие вопросы были чётко разложены по полочкам. А уж в определённой среде вообще было не принято их задавать. Об этом знали все. Поэтому и ответ на слова гостя прозвучал почти грубо, вернее резко. Пришедший немного стушевался, но быстро сориентировался и, видимо, поняв ошибку, уже совершенно другим тоном продолжил:
– Понимаете ли, до некоторых людей дошли слухи, что вы собираетесь на перевал Дятлова. Не спорю – места знаменитые, но тут проблема: это место, так сказать, находится в зоне наших интересов, особенно в последнее время. И мы бы не хотели, чтобы между нашими компаниями возникли непонятные ситуации... – далее последовало многозначительное молчание.
– Послушай, родной, тайга большая, места много. Делить нам нечего – у нас экспедиция туристическая, ну разве что с небольшим историческим уклоном. Какие тут могут быть нестыковки? И кто же это – мы; я тебя за язык не тянул, раз сказал, говори – ты от кого? – теперь Потапов переходит в наступление, почуяв что, несмотря на блатной лоск, перед нами лишь пустышка.
– Вы меня не так поняли, мы не из криминала – мы простые люди бизнеса, под нами фирма «ИвдельТрансСервис», и в тех краях у нас дела. Руководство уполномочило меня поговорить с вами.
– Ну, раз так, то, я полагаю, делить нам нечего. Мы простые туристы, и, хотя у нас у каждого свой бизнес, приехали сюда не за тем, чтобы его развивать – это я заявляю с полной ответственностью.
Правильные по сути слова совсем не прояснили ситуацию, но дело не в этом – главное, что мы не собираемся никому переходить дорогу. Но кто же в это поверит? Обыкновенные туристы не тратят сумасшедшие деньги на оснащение прогулочной экспедиции, которую по вооружённости можно смело сравнить с геологической партией государственного масштаба. Это понимает и наш вечерний гость, но, поскольку против слов возразить нечего, он неожиданно успокаивается и с чувством выполненного долга переходит на обычный трёп малознакомых людей, который вскоре начинает затухать.
Посидев в полной тишине минуту, он поднимается и говорит:
– Ну, ладно, мне пора. В принципе я сказал всё, что должен, далее дело ваше. – И, обращаясь непосредственно к Потапову: – Можно вас на пару слов?
– Легко. Серёг, не дёргайся, я через три минуты буду, – сказал Саша и вышел вместе с гостем во двор.
Я подхожу к окну и, сжимая рукоятку нагана, наблюдаю за беседой. Действительно, разговор ограничивается тремя минутами.
– Ну и дела! – улыбаясь, говорит Михалыч, входя в дом. – Не думал, что так всё будет. Бизнесмены хреновы! Мутные, конкретно не говорят, в чём их интересы, но настоятельно рекомендуют приехать на экскурсию чуть позже, и тогда мы можем надеяться на их радушный приём. Этот парламентёр намекал на очень серьёзные неприятности, в случае если мы не прислушаемся к их предостережениям. Ясно одно – кому-то очень не хочется видеть нас в тех краях, но этот кто-то по крайней мере не из братвы – это уже плюс. Есть, конечно, много способов испортить нам жизнь, но у этих бизнесменов только один – нападение, но кто предупреждён, тот вооружён. Я правильно говорю, Сергунь, а?
Повеяло холодком: наша акция, не успев начаться, становится реально опасной. Но, хотя другое и предположить было трудно, чисто физическую опасность на этом этапе мы не предполагали.
– Саш, всё верно. Придётся держать ухо востро. А как всё это не вовремя. Ладно, думаю, если что и случится, то только там, на месте. Поэтому время на подготовку у нас есть. Теперь спать, завтра ещё пропасть дел.
Ночь проходит спокойно, хотя, на всякий случай, мы устанавливаем дежурство. Поднявшись в четыре утра и сменив проигравшего схватку со сном Потапова-старшего, понимаю: становится прохладно. Выгребаю золу и, ободрав с чурок немного берёсты, зажигаю печь. Поленья взялись сразу, и скоро чарующий треск горящего дерева наполняет комнаты покоем и уютом. Тепло быстро гонит прочь прохладу зимней ночи. Чуть позже ставлю на огонь чайник и оставшуюся в сковороде жареную картошку. Вскоре от аромата становится трудно дышать, и первым реагирует мой Егор. Худой и длинноногий, он как сомнамбула, не открывая глаз, добредает до табурета; садится и молча ждёт. Малого устроила большая ложка картошки; хлебнув молока и буркнув «Спасибо», он уходит доглядеть самый интересный за ночь сон.
