– Интуиция – это, конечно, не шутки. Это, бери выше, – анекдот. Серый, не надо усложнять простое. Действуем согласно плану, а если что сбойнёт, что ж, мы готовы, и не паникуй! Надо быть настороже. – Он вроде хохмит, но на лице нет улыбки.
– Ребятам стоит сказать, скрывать нет смысла. – И, видя одобряющий кивок друга, повторяю: – Скрывать не надо – они уже многое пережили.
Лёгкий завтрак перед дорогой. Сбившись в кучу в нашей палатке, набираемся тепла. За едой поднимаю тему возможных неприятностей и, если честно, никого не вдохновляю. Мои слова о смертельной опасности, можно сказать, проигнорированы. Поев, начинаем упаковываться в комбинезоны. Делаем это с особой тщательностью: не скоро теперь их снять придётся, пожалуй, только в Ивделе.
Техника разогрета, а груз уложен ещё с вечера, поэтому, присев на несколько секунд, дабы не нарушить традицию, трогаемся в путь. За нами остаётся кусочек освещённого леса, который быстро исчезает в снежной мгле...
* * *
Ночь ещё не собиралась сдавать свои права и до рассвета не меньше пары часов, как идущий впереди Потапов останавливается и стопорит движение.
– Глуши моторы! – проваливаясь по колено в снег, Михалыч идёт ко мне: – Серёг, я, конечно, могу ошибиться, но, кажется, были вспышки света над деревьями. Помнишь, если ехать с той стороны, то как раз там довольно резкий подъём. И если мне не привиделось, то кто-то скоро будет вон на том повороте просеки, – Саша указывает рукой в темноту, но, понимая, что мне это ничего не говорит, продолжает, – метров пятьсот отсюда. Давай, на всякий случай, развернём машины. Кажется – по нашу душу гости. Готовь-ка, Викторыч, стволы. Эй! Егор, Санька, разворачиваемся!
Трудности путешествия многому научили нашу команду. И, если вначале мы во многом полагались только на опыт Александра, действуя лишь по его указаниям, то сейчас у нас вполне жизнеспособная бригада, где каждый отвечает за своё. Так или иначе, спустя минуту после приказа наша техника стояла под прикрытием нескольких сосен в густом подлеске. Моторы уже не глушим: мимо нас не проедут, а если и проедут, то по следам быстро догонят, и придётся драться посреди леса. Такой вариант никого не устраивает, поэтому принимаем решение вернуться в лагерь и там на знакомых позициях занять оборону. Хорошо ещё, что заряды на поляне остались – это хоть невеликие козыри, но они в наших руках.
Прошло минут десять, и в полной темноте замелькали лучи света. Вскоре шум моторов начинает заглушать надоевший вой ветра. Наконец показывается колонна. Сначала один, другой, а потом целая вереница снегоходов, штук под двадцать, выезжает из темноты. На наше счастье, первый не вписывается в поворот и вылетает с заметённой трассы. Суматоха позволяет нам, не зажигая фар, двинуться обратно в лагерь. Всё шло прекрасно, я уверенно замыкал движение, когда кто-то из противников догадался пальнуть в небо из ракетницы и перечеркнул наши планы на успешное бегство.
– Ходу! – кричит Потапов. – И мы, уже не маскируясь, врубаем всю светотехнику и на максимальной скорости мчимся обратно. Видимость – ноль. Даже мощный свет фар не может пробить плотный снежный поток. Дорогу уже замело, и, если бы не чисто охотничьи навыки Потапова, ну я просто не знаю…
* * *
Бешеная гонка заканчивается, мы, похоже, ощутимо впереди и за несколько выданных судьбою минут успеваем многое. Снегоходы отогнаны в дальнюю сторону, моторы не глушатся, а Егор специально оставлен у техники – держать её в полной готовности.
– Дайте мне пару минут! – я кричу Михалычу, а сам несусь к ярко освещённой палатке. – Пару минут!
– Давай, Серёга, давай! – Потапов принимает командование, и они вместе с сыном занимают оборону, направив в сторону врага стволы карабинов.
В палатке тепло, и резкий температурный перепад некоторое время не даёт сосредоточиться. Подключив компьютер, я путём нехитрых манипуляций активирую систему защиты – проще говоря, включаю датчики. Больше мне здесь нечего делать: всё сработает автоматически. Яркий свет ламп успокаивает, и очень не хочется идти в ночь, но расслабляться нет времени, и я уже через несколько секунд ложусь рядом с друзьями. Затвор дослал патрон в патронник – что ж, бой так бой!
– Саш, что дальше? – глупее вопроса задать, видимо, не могу.
– Выход у нас один – на перевал. Там, в такую пургу да зная местность, можно потягаться с кем угодно. В шаге ничего не разберёшь. А уж ловушки я им обеспечу.
– Слышь, Фенимор Купер! Если выберемся из передряги, я проставлюсь, причём крупно. А насчёт перевала ты прав – там шанс есть, а здесь, чуть рассветёт, нас в момент окружат. Одно только тревожит душу: вдруг погода наладится, тогда нам в тех распадках будет грустно.
– Погоду на пару-тройку дней беру на себя, больше и не надо. Тебе же на неделе уже на работу. – Михалыч грустно иронизирует. – У тебя-то всё готово?
– Лежал бы я тут с вами! Не просто всё готово, а система сработает без нас, и её ничем не остановить. Я тебе гарантирую. – С этими словами достаю пульт управления: – Да приостановить и сбить спесь с этих лихачей не мешало бы. Ты, Саш, не волнуйся, тут рванём как по нотам. А чуть позже время придёт, и постреляем. Я, правда, больше в полях и городах стрельбе учился, но, будь уверен, и здесь не подкачаю. Тем более, нас четверо, а это уже немало, да и команда крепкая. Мы, помнится, на учениях…
– Потом расскажешь про свою знаменитую дивизию. А вообще, надо было твой краповый берет сюда привезти: повесили бы на дороге – глядишь, и не лезли б к нам так нахально. Санька, бери Егора и по старым следам гоните к перевалу, мы тут небольшой похоронный марш сыграем – и сразу за вами. И не спорить! – Потапов уже на взводе, и сын не смеет ослушаться, хотя я вижу, что он совсем не прочь остаться с нами.
Скоро габаритные огни снегоходов мальчишек скрываются в непогоде. Мы ждём. Идёт время: стрелки часов точно примёрзли к циферблатам и совсем не двигаются. Наконец вместе с первыми проблесками утра к поляне подъезжает бесконечная колонна снегоходов. Вид ярко освещённой поляны сбивает их с толку, и вся кавалькада останавливается на границе леса. Как это нам на руку! Осматриваем противника: их много, на наш взгляд, даже очень.
Звук гранатомёта разрывает ночь. Баня разлетается в клочья. Да, эти разговаривать не уполномочены. Как-то не по-людски всё это. Для полноты картины кричу как смертельно раненный. Мой визг постепенно затихает: пусть думают, что пал последний защитник цитадели. А вот теперь слово за нами.
Противник покидает технику и полукругом начинает движение в нашу сторону. Этого и ждут датчики. Ещё чуть – и многим эта погоня откроет врата к вечности. Господи, как надоел этот ветер! За несколько минут в обороне он пробрал буквально до костей.
– Серёга, да рви ты наконец! Меньше народу, больше кислороду, – шепчет Саша, а я киваю на небеса.
В мгновение поляна нашего лагеря отделилась от леса тёмной полосой. Поваленные взрывами деревья перемешались с комьями земли. Не думал я, что наземные заряды так пригодятся и бесподобно сработают. Взрывпром – это вам не дурдом, хотя, если честно, очень похоже. Чуть стихло в округе, и сразу же начинается беспорядочная стрельба. Я прикидываю огневую мощь врага и с удовлетворением замечаю, что половину стволов как корова языком. Здорово мы их шуганули! Конечно, кое-кто очухается, но далеко не все. А сколько сможет сесть на снегоходы – это после посмотрим.
