Вояки что-то выговаривали сидевшему за соседним столиком типу в ковбойской шляпе — стройному худому мужчине, похожему на персонаж Фенимора Купера. Лицо ковбоя, который, не обращая на них внимания, продолжал спокойно пить кока-колу, было закрыто широкополой черной шляпой. Державшая банку коричневая рука была изящной и сильной; из-под шляпы свисал длинный черный «конский хвост».
Военный со шрамом вдруг схватил ковбоя за плечо и начал яростно трясти; «конский хвост» задергался.
— Эй ты, убирайся отсюда! — крикнул военному один из завсегдатаев.
Его поддержали еще несколько голосов, но этим пока все и ограничилось.
— Ну, — сказал Эрик, — по крайней мере мы попытались. Пора возвращаться в гостиницу.
При виде последовавшего за мной Эрика некоторые из посетительниц, в основном очень красивых, в платьях с удивительно низким вырезом, явно оживились и начали поедать его глазами. Две женщины — одна с иссиня-черными волосами, другая с большими зелеными глазами, — не сговариваясь, повели плечами, отчего декольте волнующе заколыхались. Эрик засмеялся, но в этот момент военный со шрамом толкнул ковбоя так, что тот упал на пол; кока-кола, которую он пил, разлилась по полу. Я все еще не видела его лица, но, не останавливаясь, продолжала протискиваться вперед.
— Что вы делаете?! — крикнул Эрик.
— Я уверен, что видел вас раньше, — прогремел усатый, обращаясь к лежавшему на полу человеку. — У меня прекрасная память на лица, а ваше я вряд ли мог забыть!
В ответ человек что-то сказал, но что именно, я не услышала. Усатый военный улыбнулся краешком рта, после чего взглянул на своего спутника со шрамом.
— Ну как, ты собираешься что-нибудь делать? — спросил он.
— Я уже сказал тебе — убирайся! — обращаясь к Ковбойской Шляпе, крикнул военный со шрамом.
— Уверен, ты откуда-то знаешь это нежное создание, — сказал своему спутнику усатый военный.
— Отстаньте! — сказал человек со шрамом.
— Я отстану тогда, когда буду в настроении, а если нет, ты сделаешь все, что я тебе скажу, понял?
— Понял, — после секундной паузы ответил военный со шрамом.
— Знаете, без меня мой друг был бы совершенно беспомощным, — обращаясь к Ковбойской Шляпе, лирически произнес усатый. — Можете себе представить, какой это подарок — дать человеку цель в жизни? Хотя, я думаю, у вас с этим не было проблем. Уверен, у вас-то была какая-то цель. Я точно вас видел — среди тех, кто во время войны был на другой стороне.
— Оставьте ребенка в покое! — крикнул один из сидевших возле бара.
— Вам что-то в глаз попало? — спросил усатый. — Не беспокойтесь, сейчас вспомню, как вас зовут. Видите ли, я точно знаю, что вы сделали что-то не то. Вы явно из числа смутьянов. И не надо врать — мне просто интересно, и все.
— Прекратите! — вмешалась я.
Я уже стояла прямо перед ними и безуспешно пыталась разглядеть лицо того, кто лежал на полу. Военные подняли на меня глаза и тут же вновь их опустили.
— Вам следует уйти, — посоветовал тип со шрамом.
Эрик как раз достиг середины помещения.
— Глянь-ка еще разок, — приказал своему спутнику усатый. — Не стоит отвлекаться на все эти сопли. Перестаньте реветь! Посмотри как следует. Ты должен вспомнить.
Ковбой попытался подняться, но ботинок военного со шрамом вновь отбросил его на пол. В ответ послышалось цветистое ругательство.
— О, вы оказываете мне честь! — сказал усатый. — Только вот, прошу меня простить, для меня вы чуток грязноваты. А вот для моего коллеги, наверно, в самый раз. У него-то очень скверный характер. По правде говоря, иногда я едва могу его сдержать.
Сидевший сзади старик внезапно замолчал.
— Я бы сейчас ушел, — прошептал мне на ухо Эрик. — Думаю, эти типы готовят какую-то гадость.
— Кажется, моему коллеге лень с тобой возиться, — продолжал усач. — Вероятно, эти пьяницы действуют ему на нервы.
Ковбой снова выругался.
— Лола, пойдем! — сказал Эрик.
— Если не уйдете, мы вам организуем весьма приятный вечер, — ухмыльнулся усатый.
Игнорируя его слова, я встала между ними и фигурой на полу.
И увидела ее прекрасное лицо.
Высокие скулы, подбородок, похожий на гладкую морскую раковину. Черно-зеленые глаза, которые я не видела с тринадцатилетнего возраста. Вокруг рта и глаз появились незнакомые морщинки. Лицо было мокрым и бледным, я поняла, что она плакала. Но голос оставался все таким же ровным.
— О Боже! — сказала Иоланда.
Опустившись на корточки, я поднесла палец к губам.
— Привет, Лола! — протянула она и тут же прошептала: — Нельзя, чтобы они услышали мое имя!
Подняв на ноги, я обняла ее и уткнулась лицом в ее плечо.
— Уйдем отсюда, — сказала я. — Мне нужно с тобой поговорить.
— Уйди — от — меня! — проворчала она.
Слева от меня вдруг раздался голос Эрика — он разговаривал с военными.
— Нет-нет, не надо этого делать! — увещевал он. — Я вовсе не склонен скандалить, тем более с представителями армии.
Повернувшись, я, словно в замедленной съемке, с пугающей отчетливостью увидела военного со шрамом. Зеленая форма прекрасно сидела на его плотной фигуре, на плечах красовались неизвестно что означавшие белые и голубые нашивки. Стоя на разъезжавшихся ногах, он взмахнул рукой, целясь в Иоланду; глаза его слезились, шрам побагровел. Иоланда оттолкнула меня, но с места не сдвинулась. Эрик, однако, сделал шаг в сторону и втиснулся между ними; военный нанес мощный удар, так что тело его изогнулось под каким-то странным углом. Кулак человека со шрамом врезался в скулу Эрика, голова профессора дернулась, и он упал на пол.
Я поняла, что кричу, и кричу очень громко.
Военный с усами отступил назад, второй же навис над Эриком и надо мной, поскольку я прикрыла его сверху. Лежа, я чувствовала исходящее от него тепло; нахмурившись, Эрик сосредоточенно смотрел на меня, словно решал какую-то сложную математическую проблему и никак не мог ее решить. Я подняла глаза. Вид у военного был просто ужасный. Из глаз катились настоящие слезы, лицо дергалось.
— У меня это всегда неплохо получалось! — крикнул он мне. — Я здесь самый крутой. Бегите, пока не поздно!
— Отвяжитесь от нас!
Я изо всех сил вцепилась ему в руку и ударила. Затем схватила его за ногу, военный покачнулся, упал на бедро, повалив один из стульев, и тяжело рухнул на пол. Тогда он сосредоточил свое внимание уже на мне, и я с запоздалым потрясением осознала, что он ударил своим ботинком по моей правой ноге.
— Не трогай ее! — откуда-то издалека послышался голос Иоланды.
— Я здесь самый крутой! — прохрипел военный со шрамом.
