Тяжело дыша, Мануэль продолжал карабкаться в сторону деревьев. Лицо побледнело, и вообще вид у него был неважный.
— Нам нельзя разделяться, — сказала Иоланда. — Идите к нам.
— Секундочку! — попросил Мануэль. Выбравшись на примыкающий к живой древесной изгороди небольшой травянистый участок, он так и остался стоять на четвереньках. — Мне нужно немного перевести дух.
Глядя на него, мы молча стояли в озере; вокруг нас сонно журчала вода. Тут за деревьями вдруг послышались какой-то треск и шуршание листьев, затем пронзительно закричали птицы.
— Что это? — спросил Эрик.
— Не знаю, — ответила я.
Не понимая, что происходит, мы ждали развития событий. Весь вымазанный грязью, отец оставался на берегу.
— Мануэль! — услышала я голос Иоланды. — Мануэль, скорее сюда.
Папа повернул голову.
— Тут что-то…
Кусты тихо раздвинулись, и в полуметре от Мануэля на берег озера вышла огромная поджарая кошка с зелеными глазами и золотистой шкурой, покрытой черными пятнами.
На вид вес животного составлял не меньше ста килограммов. Длинные изогнутые зубы готовы были без промедления вонзиться в тело моего отца. Покрытый белым мехом большой живот свисал чуть ли не до земли; склонив голову набок, кошка медленно ступала упругими шагами. Угрожающе рыча, самка ягуара обнажила клыки, а потом зашипела — или, скорее, пронзительно завизжала.
— Ягуар, — напряженным шепотом сказал Эрик.
На Мануэля упала тень кошки. Посмотрев на ее сияющую морду, он привстал на колени.
Глядя на отца, сидящего перед этим чудовищем, я испытала такой ужас, что зажмурилась и представила себя возле пыльных полок «Красного льва», полных бумажных тигров и воображаемых мертвецов.
Именно там я всегда скрывалась от своих страхов.
А потом снова открыла глаза.
И рванулась вперед с таким шумом, что кошка от неожиданности подпрыгнула на месте. Но не убежала.
— Вставайте, кричите на нее, Мануэль! — завопила Иоланда и закрутилась на месте, пытаясь вытащить из рюкзака мачете. — Она же считает вас своей добычей!
У отца дрожало лицо.
— Боюсь, мне не сдвинуться с места. Я же говорил, что не силен в таких вещах.
Мимо меня неровными шагами пробежал по воде Эрик. Поскользнувшись, мы оба упали в воду, затем снова вскочили.
Вытянув голову, кошка взревела и взмахнула перед папиным лицом своей массивной лапой. Чтобы отпугнуть ее, мы с Эриком закричали изо всех сил. Иоланде наконец удалось достать из рюкзака мачете.
— Она же беременная, — услышала я голос Мануэля. — Не надо ее убивать.
— Я не позволю ей вас скушать, Мануэль! — крикнула в ответ Иоланда.
— Она готовится стать матерью, — тихо сказал Мануэль.
— Убирайся! Убирайся! — визжала я. К этому моменту я почти добралась до берега и даже могла видеть выглядывающие из белого меха розовые соски.
Пробежав мимо меня, Эрик схватил Мануэля и попытался столкнуть в воду. При этом все мы дружно орали на животное, которое рычало и скребло лапой землю.
И тут мы услышали в кустах еще какой-то шорох, затем звук, похожий на звук шагов.
Вытащив из чехла мачете, Иоланда подняла его над головой, словно собиралась метнуть в ягуара. Но кошка больше не рычала; вздрогнув, она повернулась посмотреть, что там шумит.
— Не надо, не надо, Иоланда! — умолял Мануэль.
— Вперед! — крикнул Эрик.
Обхватив отца за плечи, мы дружно потащили его в воду — подальше от хищницы. Стоявшая с поднятым вверх клинком Иоланда, казалось, не знала, на что решиться.
Кошка двинулась в сторону деревьев, и тут мы увидели, что она страшно худая. Отразившись от золотистого меха, солнечный луч скользнул между деревьев и исчез из виду.
Прошла секунда; мы все уже стояли в воде. Никто не сказал ни слова. Прошла секунда, потом еще одна.
И тут за деревьями отчетливо прозвучал выстрел, затем второй. Ветви задрожали, и снова стало тихо.
Я дернулась.
— Что это было?
— Может, какой-нибудь охотник? — сказал Эрик. Подхватив отца под мышки, он неуклюже волочил его по воде.
— Идемте! — сказала Иоланда.
— Эрик! — позвал Мануэль.
— Что?
— У меня такое ощущение, будто меня совращает горилла…
— Простите. — Эрик убрал руки, но по-прежнему не спускал с Мануэля глаз.
— Что это было? — снова спросила я. — Ее кто-то застрелил?
— Кажется, я слышал, как она бежала по лесу, — нерешительно проговорил отец.
Но конечно, никто из нас не знал ничего наверняка. Не то вброд, не то вплавь мы перебрались через поток, подталкивая друг друга. Добравшийся до берега первым Эрик втащил меня наверх, подхватив под мышки; Иоланду он втянул, ухватившись за лямки ее рюкзака.
Нагнувшись, я схватила Мануэля и помогла ему выбраться на твердую почву.
После этого мы окинули взглядом деревья и воду — везде снова было тихо и спокойно. Никаких признаков ягуара, не считая следов когтей и отпечатков лап. Не было и признаков человека.
— Нам надо пройти еще четыре мили, — сказала Иоланда и оглянулась на моего отца: — Вы как, сможете?
— Разумеется. Это не вопрос. — Мануэль выглядел очень бледным и мрачным.
— Ну хорошо, — кивнула Иоланда. Вид у нее был встревоженный, и все же она не стала пенять на то, что из-за переполнявшего его страха Мануэль только что поставил под угрозу собственную жизнь, а возможно, и жизни остальных.
Мы с Эриком поднялись на ноги.
— Пойдем, когда ты будешь готов, — сказала я Мануэлю.
— Я уже готов.
И мы опять начали пробираться через джунгли. Сил у Мануэля все же оказалось не так много. Когда мы снова тронулись в путь, я пошла за ним следом и видела, как у него трясутся ноги и как он спотыкается на болотистых участках. Хотя до этого отец выдерживал вполне приличный темп, падение его подкосило, ослабив физически и лишив уверенности в себе. Он брел медленно, неуверенно, и нам приходилось приноравливаться к его темпу.
Весь оставшийся путь я не сводила с него глаз, и каждый раз, когда отец, поскользнувшись, размахивал руками, чтобы не упасть, это заставляло меня нервничать.
Так мы двигались еще три часа, прорубаясь сквозь заросли, осторожно пересекая поляны, перебираясь через болота. В конце концов мы достигли точки, очень близкой к тому месту, где Оскар Анхель Тапиа нашел стелу Флорес, где Беатрис де ла Куэва в компании с Баладжем К’уаиллом обнаружила лабиринт Обмана.
Этой точкой было отвратительное и величественное устье реки Саклук.
