– Ты ведь не читаешь газеты при своих кавалерах?
– Боже упаси! При них я стараюсь себя вести, как восемнадцатилетняя дурочка!
– Ты была дурой, когда тебе было восемнадцать?
– Хочется сказать, что нет, не была дурой! Но я ошибусь. Ведь именно от своей недалекости-недальновидности я бежала через моря-океаны, надеясь, что где-то там за горизонтом, меня ждет счастье! Увы, моя сказка оказалась не из самых веселых!
– Но ведь сюжеты бывают разные! Сказки других людей могут оканчиваться по-другому! – многозначительно произнесла Шан, подметив намеки между фраз.
– Если только эти люди понимают, на что себя обрекают! И готовы пустить под откос все, что строилось до них с таким трудом! Что сделать, чтобы шампанское открылось легко? Хорошенько потрясти бутылку! И что будет дальше? Пробка эффектно вылетит, а вместе с ней выйдет пеной и вся благословенная жидкость! Теперь вопрос: стоило ли ее трясти, если вместо опьянения лишь пустота?
– Неужели возле меня нет ни одно здравомыслящего человека?! Шампанское, пироги! – выругалась китаянка, злясь на путаные речи Мими и Терезы. Никто не говорил ничего напрямую. Придумывали загадочный и витиеватый текст, чтобы она захлебнулась его красивостью, так и не поняв сути.
Француженка продолжила читать, а Шан, переживая, что у нее начнется нервный припадок от утомительного ожидания, аккуратно выбралась из-за стола и направилась на кухню. В это время дня там никого не было, кроме Святой Терезы. Увидев немного раздраженную повариху, которая ставила посуду громче обычного, и тихо ругалась по-португальски, с трудом подавляя гнев и не заметив вошедшую Шан.
– В газетах пишут, что я ненавижу португальцев за то, что они убили моего мужа, – произнесла вдова Вонг, видя, как сильно расстроена ее добрая и преданная Тереза.
– Португальцы не убивали твоего мужа! И все это знают! – произнесла сдавленным голосом слепая женщина, пришпоривая эмоции.
– Прости меня, Тереза! Я счастлива и несчастлива одновременно! Не знаю, что мне делать, потому что запуталась!
Шан взяла в свои ладони талантливые руки, умеющие любые продукты превратить в великолепное блюдо, и прижала их к своей щеке.
– Я чувствую, слышу и вижу, как ты сражаешься сама с собой, моя девочка! Ты сильная, но ты просто человек! С потребностями и желаниями! Это нормально! Но надо, чтобы ты понимала одну вещь: нельзя изменить того, что уже произошло! Но можно вовремя остановиться, чтобы не навредить ни себе, ни другим!
– Он предложил мне сбежать с ним! – поделилась Шан секретом.
Тереза замерла и, резко одернув руки, прошептала:
– Тогда вы будете оба покойники! И ты это знаешь! Он тоже глупый, как и ты, раз думает, что может приручить дьявола!
– Ты меня считаешь дьяволом?
– Тебя – нет! Но дьявол у тебя за спиной!
Шан почувствовала, как по ее телу пробежали мурашки, и медленно повернула голову. На стене висел портрет мистера Вонга. Обычно сотрудники отшучивались, что хозяин за ними следит, дабы они не воровали сладости, но в этот раз он сосредоточенно смотрел прямо на свою супругу. Женщина замерла от ужаса и тут же покинула кухню.
– Это плевок тебе в лицо, Шан! – воскликнула Мими, взмахнув газетой. – Уж насколько я слаба в китайском языке, смогла прочитать подстрочник!
– И что ты прочитала?
– Пароход под названием «Память» и ограбление столетия – тебя хоронят раньше времени! Капитан, прекрасно говорящий по-английски, – твой любовник! Расшифровывать дальше? Этот приторный текст на самом деле – твой реквием. Если ты ничего не предпримешь, тебя сравняют с землей!
Шан казалось, что она уменьшилась до малюсенького размера, по щекам ее покатились слезы, и она с усилием произнесла:
– Мой маленький флибустьер! Ты такая отчаянная, что иногда пугаешь меня своей силой! Я хочу быть честен: не выдерживаю тебя! Ты как стихия обрушиваешься и сметаешь все на своем пути! Если и был когда-то мужчина на свете достойный тебя, то его уже давно нет в живых. Этот бедолага – часть мифов. Прости меня за слабость! И смирись с тем, что мы больше никогда не увидимся.
– Что с тобой? – осторожно спросила Мими, опасаясь за умственное и душевное состояние Шан.
– Я снова его хороню!
– Кого?
– Маленького Флибустьера!
В столовую вошел Шэнли и, тяжело вздохнув, подал руку, чтобы сползшая по стенке Шан могла встать.
– Значит, у меня нет выбора? – спросила она жалобно, уставившись на своего телохранителя. Он кивнул в подтверждение ее догадки, опустив глаза.
– И ты убьешь его?
– Мне придется, Мадам, если он не уедет в Англию.
– Но как я узнаю, что он останется жив?
– Вы почувствуете! – произнесла Тереза, появившись из кухни.
Они сомкнули вокруг китаянки плотное кольцо и сильно сжали своими телами, чтобы затушить ее припадок. Она закричала так, что, казалось, вместе с криком выйдут наружу и жизненные силы. Тереза чувствовала ее боль острее всех и хотела дать ей кусочек своей энергии, чтобы скрепить ее вновь раскалывающееся сердце. Мими подумала о шампанском: вылетевшая пробка высвобождает пену-боль и через мгновение внутри Шан останется лишь пустота. У китаянки было сильное потрясение, как в тот день, когда она узнала правду о том, что Сяолун не бросал ее и не крал их общие сбережения. Его убили, чтобы Шан могла стать женой мистера Вонга. Для многих было загадкой, откуда взялись у чиновника деньги на флот и вооружение, чтобы подготовить огромную команду, нужна была огромная сумма. Вонг Кунгкит стал успешным пиратом настолько стремительно, что многие задавались вопросами: «Это везение? Он продал душу дьяволу? Или он сам – дьявол?».
Устав от грязи, однажды мистер Вонг захотел уйти со сцены. Когда он соглашался на эту авантюру, никто не предупредил, что обратного билета нет. Зимой 1946 года пирату сообщили о легкой добыче – грузовых джонках, плывущих в сторону Гонконга. Это была засада. Опытные военные быстро отразили нападение, но главной их целью был сам мистер Вонг, которому удалось добраться до берега. Его поймали, но он снова бежал. Позже ответственность за его смерть перекладывали на португальцев, а про него написали, что он подох, как собака в сточной канаве. Но истекающий кровью мужчина добрался до своей Ши и успел ей все рассказать, облегчив перед смертью душу. Ее сделали преемницей, выбрали, чтобы она могла продолжить начатые мужем дела. К ней приставили надежных людей, которые могли бы ее защищать и одновременно наставлять. Шэнли, Тереза и Мими были рядом всегда, помогая бывшей танцовщице не сбиться с главного пути.
– Я могу с ним попрощаться? – умоляюще выдавила Шан, обмякнув в руках трех своих апостолов.
– Конечно! – захихикала Мими. – Проведи волшебную ночь! Чтобы ты могла вспоминать ее до старости!
– Шэнли, пообещай мне, что он останется жив! – потребовала китаянка, зная, что этот человек никогда не врет.
