«Эту девушку прислали поздно ночью. Полицейские, что сопровождали ее, предупредили нас о ней заранее и поэтому мы были готовы ко всему. Несмотря на эти предупреждения, мы все же допустили оплошность. Поначалу, все прошло на редкость гладко. Пока мы оформляли вновь прибывшую пациентку, она вела себя совсем не так, как ее описывали полицейские. Она тихо стояла у стены, прислонившись к ней, и пальцем водила по ней, словно вырисовывала какой-то рисунок. Коридорами она шла также без особых осложнений, опустив низко голову. Мы довели ее до одиночной палаты, где она должна была поселиться до утра. Вот здесь все ее буйство и проявилось. Нам пришлось вшестером связать ее. Одному из санитаров она сломала нос, а другой получил сильный вывих локтевого сустава. Такой случай, я признаюсь, наблюдала в первый раз. У нас и раньше были буйные пациенты, но с таким встретилась впервые. Она обладает потрясающей ловкостью и силой. Если бы вовремя не подоспели еще двое санитаров, мы бы не справились с ней».
— Что же дальше? — с нетерпением спросил Вильям. — Что с ней?
— Дальше, — продолжил Эрик, — директор, по моей просьбе и после небольшой благотворительности с моей стороны в фонд учреждения, отвела меня в палату, где находилась эта пациентка. Дверь в палату была массивной и крепкой. В двери было проделано маленькое окошечко, через которое можно было заглянуть внутрь. В коридоре чем-то воняло, возможно, это был запах каких-то лекарств вперемежку с вонью немытого пола. Мне не раз приходилось задерживать дыхание, чтобы меня не стошнило. Директор объяснила это тем, что не хватает санитарок и медсестер. Она пояснила, что в этом крыле ни содержат особо буйных или новеньких, пока их не осмотрит доктор. Несмотря на то, что новая пациентка прибыла несколько дней назад, она по-прежнему находилась в этом страшном месте, в одиночной камере. У меня создалось впечатление, что врачи и санитары ее побаиваются. Я попросил открыть окошко в ее двери. Но ничего не смог разглядеть в темноте. «Почему же здесь так мрачно и темно», — спросил я директора. Она отвечала, что пациентка не любит яркого света, а быть может, и замкнутого пространства. На счет света догадался их доктор, который и приказал его отключить в палате, как только увидел, что пациентка долгое время не могла успокоиться и нервно металась от стенки к стенке, прижимаясь к полу и забиваясь в углы комнаты. Лишь при отключении света она понемногу начала успокаиваться.
Вечером я повстречался с доктором, который вышел на ночное дежурство. Это он вел нашу знакомую, занимаясь ее делом. Доктор радушно принял меня и сообщил, что они сделают для этой пациентки все, что в их силах. К сожалению, доктор в настоящий момент столкнулся с рядом сложностей и, узнав о том, что у больной есть знакомые, он имел в виду тебя, Вильям, он попросил тебя помочь ему и этой несчастной. Он приглашает тебя прийти в дом для душевнобольных и навестить ее. Завтра он с нетерпением будет ждать нас. У него будет дневное дежурство, — сказал Эрик.
— Я благодарю тебя за эту неоценимую помощь, — по дружески произнес Вильям. — Ты мне очень помог.
— Но, как же ты сможешь покинуть дом отдыха?
— Я уже говорил с директором и врачом. Мне пришлось тоже дать им взятку. Здесь без этого нельзя, иначе узнает отец, и тогда я потеряю ее, — печально сказал Вильям. — Меня отпустят на пять часов, в четыре должен вернуться. Они отпустят меня под честное слово.
На следующий день Эрик и Вильям прибыли в дом для душевнобольных. Их принял доктор, лечащий Розу. Эрик представил Вильяма доктору.
— Так, так, очень рад вас видеть, молодой человек, — произнес, с теплой улыбкой доктор. — Вы и представить себе не можете, как я нуждаюсь в вашей помощи.
— Как она, доктор? — спросил Вильям.
— Вот именно… — сказал доктор. — Не знаю, насколько вы можете нам помочь. Ваш друг нам рассказал вашу историю. Я так понимаю, что вы чудом избежали гибели. И если бы не эта девушка… Но жизнь сложна и запутанна, и в ней легко могут переплестись много судеб. Сейчас вам лучше?
— Да, все в порядке. Я еще прохожу курс лечения, но это мелочи. Меня сейчас волнует ее судьба.
— Я понимаю, — сказал доктор, внимательно оглядываю его, — так вот, когда-то она помогла вам, а теперь нуждается в вашей помощи. Вы готовы помочь ей?
— Я готов жизнь отдать… — Вильям произнес эти слова, даже не ожидая такой искренности. Последнее время он постоянно думал о ней. Что с ней? Жива ли она? И, вот, наконец, судьба свела их и теперь ей нужна помощь от него. — Да, доктор. — Твердо произнес Вильям.
— Ну, так много не нужно, — сказал доктор, — Дело в том, что мы имеем дело с необычным, как я понимаю из вашего рассказа, человеком. У нее нет прошлого, вернее, оно есть, но нам ничего неизвестно; сколько лет она провела в горах, может быть, с рождения.
— Неужели нельзя ничего выяснить? — спросил Эрик.
— Ну, конечно, подобные случаи были в практике. Все рано или поздно уже где-то случалось. У меня есть один друг, старый хороший друг из Чженчжоу. Он — доктор, психиатр. Так вот, он уже занимался когда-то в молодости подобным случаем. Правда, тогда это был мальчик лет девяти, его потеряли родители в лесу. Когда его нашли охотники и доставили в город, то он почти не разговаривал, лишь бегал на четвереньках. Он жил среди небольшой группы обезьян. Да, да, среди животных. Они приняли его в свою семью. Кто знает, зачем, но природа тогда сжалилась и приняла этого мальчугана в свои объятия. Его кормили насильно, так как он отказывался от пищи, приготовленной человеком. Фрукты он ел с удовольствием. С профессором он сдружился. Его начали обучать грамоте. Но, увы, дети-маугли…
— Как вы сказали? — спросил Вильям.
— Дети-маугли, так их называют. Они были оставлены наедине с природой и другими животными, которые, вместо того, чтобы съесть их, приняли их в свою семью на равных.
— Чем же закончилась эта история с мальчиком? — спросил Эрик.
— Дети-маугли, попав, по разным причинам, и пожив в диком мире, уже никогда не смогут вернуться в цивилизацию. Этот мальчик подрос на глазах у моего друга, но так и не смог стать частью рода человеческого. Он живет и поныне в одной из китайских семей, которые приняли его в свою семью. Это семья педагогов. Они живут на Западе Китая в одной из провинций среди гор и лесов.
— Это интересный случай. Но меня волнует Роза… — произнес Вильям.
— Что? Вы сказали — Роза? — это вы ей дали такое имя?
— Да, я. — ответил Вильям.
— Очень красивое. — сказал доктор. Он открыл папку, в которой лежали чистые листы бумаги. — Так и запишем, пациентка по имени Роза. Итак, мне нужна ваша помощь и Розе тоже.
— Я внимательно слушаю, — отвечал Вильям.
— Как я понимаю, вы — единственный человек, которого она знает, — произнес доктор, — прошло уже некоторое время с тех пор, как вы расстались.
— Да, это верно. Не более десяти дней. — ответил Вильям.
С доктором они общались на родном языке Вильяма, на английском.
