Причиной моей бессонницы на этот раз оказались мыши. Резкое снижение кошачьего поголовья привело к тому, что они совсем распоясались. Мышей на Кордоне всегда была пропасть. Их пытались извести всеми возможными способами и, может, поэтому я пыталась применить другую тактику. При всем уважении к охотникам я всегда на стороне жертвы, в данном случае – мышей. Так что я не пользовалась мышеловками, не пыталась травить их ядом и позволяла хвостатым соседям пользоваться тем, что само падало на землю. Мне казалось, что между нами достигнуто некое равновесие, но сегодня ночью статус кво изменился: мыши маршировали по залитому лунным светом полу туда-сюда, абсолютно не смущаясь моим присутствием. Парочка особо наглых даже попыталась взобраться на кровать и была безжалостно атакована тапком. В конце концов, мне удалось обратить мышиное войско в бегство, но поспать так и не удалось.
Во дворе меня ожидал сюрприз в виде очередной порции дохлой фауны. На этот раз на крыше лежали всего две птички. На первый взгляд тельца выглядели неповрежденными, и причину смерти установить не удалось. Отчего же они все-таки дохнут? И почему выбирают местом последнего упокоения мой сарай? Озабоченная этим вопросом, я не заметила, как подошла к пляжу. В этот час здесь было безлюдно, только вдалеке маячили рыбацкие лодки.
Люблю раннее утро на реке, люблю смотреть, как свет отражается от воды и утренняя дымка постепенно тает. Но сейчас меня интересовал только остров.
Он выглядел непривычно, все из-за песчаной косы, протянувшийся от самого Кордона до берега. Стало быть, в этой части Юрка не врал.
Собираясь поплавать, я машинально бросила сарафан на песок, шагнула к воде и…
Кто-то схватил меня сзади холодными руками!
Я задергалась, набрала в рот побольше воздуха, чтобы завизжать, но старалась напрасно: тот, кто напал на меня, успел зажать мне рот широкой ладонью. Несмотря на отчаянное сопротивление, я почувствовала, как меня тянут куда-то в сторону, попыталась лягнуть обидчика, но потеряла равновесие и стала валиться спиной прямо в прибрежные кусты. В следующий раз я лягнула ногой уже воздух и вдруг поняла, что меня отпустили, предоставив возможность грохнуться навзничь без помех. Песок больно царапнул кожу, попал в глаза и в рот. Рыча и отплевываясь, в проворно вскочила на ноги, собираясь разорвать любого, кто попадется на глаза.
– Юрик? – взревела я, обнаружив шутника в мокрых плавках и с мокрыми волосами. На его лице не было и тени улыбки.
– Тсс! – он снова попытался зажать мне рот и сгоряча получил в глаз.
Парень замычал, затряс головой, делая мне какие-то знаки руками. Кажется, просил пригнуться. Недоумевая, я послушно присела на корточки – все-таки неловко бить старых друзей, – но в любой момент была готова вскочить и, заметив подвох, подбить приятелю второй глаз – для симметрии.
– Что за шпионские игры? – прошипела я. – И где тебя носило?
– Да так, – неопределенно ответил он. – Ментов не люблю.
– Правильно, – протянула я с сарказмом, – давно по тебе кутузка плачет. Или, на худой конец, вытрезвитель.
– Не каркай, – мрачно попросил приятель, и я с удивлением поняла, что он трезв.
– От кого мы прячемся? – с опозданием поинтересовалась я.
– На всякий случай, – соврал Юрик и покосился в сторону острова. – Я про Дашку хотел спросить.
– А что спрашивать? У нее теперь с новостями туго.
– Не язви. Что менты говорят?
– Вот пойди у них и спроси, я тебе не газета «Известия», – огрызнулась я, но, увидев, как сник Юрка, сжалилась: – Участковый сказал, что Даша умерла задолго до полуночи.
– Но как же тогда?… Ааа, понятно, намекаешь, что я все наврал?
– Да я вроде прямым текстом говорю, какие уж тут намеки.
– Ну, как мне тебе доказать, что я ее на острове видел? – с отчаянием спросил Юрик.
– Похоже, что никак, – пожала я плечами. – Но я разберусь.
– Тыы?! – презрительно фыркнул Юрик. – Тоже мне – мисс Марпл во младенчестве.
– Может и не мисс Марпл, но чувствую, что ты не врешь, что-то такое ты действительно видел.
– Спасибо за доверие, господин следователь, – съязвил приятель.
– Не за что. Просто у тебя фантазии бы не хватило сочинить такой «хоррор».
– Хочешь, расскажу, как все было? – неожиданно предложил Юрка, глядя на меня исподлобья.
– Валяй, – разрешила я.
– Я ведь и сам вторые сутки голову ломаю, что же это было. Списал бы на глюк, но в начале вечера я еще кое-что соображал. Выпил, конечно, но немного, как раз искал, где бы добавить, а тут – он.
– Кто?
– Ну, мужик этот на машине. Большая такая, черная. Темно было, я марку не разобрал, а у него фары не горели. Я еще удивился: как он ездит с потушенными фарами?
– Во сколько это было?
– После полуночи. Может, полпервого – я на часы не смотрел.
– То есть Даша уже в принципе была мертва.
– Так я ничего про Дашку не знал! Мужик сказал – свадьба, гости напились – музыки хотят. Обещал хорошо заплатить и задаток дал.
– Как он выглядел – помнишь?
– Забудешь тут. Не мужик – черт косматый. Я подумал – из деревни, может, да джип у него больно крутой.
– Ты же сказал, не разглядел марку машины.
– Что ты меня за идиота держишь? – обиделся Юрик. – Джип – он и в Африке джип, так их миллион: может – «чероки», а может и «Мерседес». Ну, это я так, к примеру.
– Ладно, с машиной все понятно. А мужик? Чем он тебя так напугал?
– Ну… – замялся Юрка, которому не понравился намек на излишнюю пугливость, – во-первых, здоровый, как лось, под два метра, наверное. Во-вторых – глаза у него странные: белки очень белые, вроде как даже светятся, а зрачков не видно.
– Может, цыган? – предположила я.
– Может и цыган. Короче, подваливает он и говорит: «Поехали, мол, на хутор».
Юрке никуда ехать не хотелось. Хотелось спать, точнее, сначала еще немного выпить, а потом – спать. Но мужик попался настырный. Денег посулил, в задаток дал приятно толстенькую пачку. Юрка прикинул, сколько на них можно купить беленькой, не говоря уже о пиве и согласился, только попросил заехать за Вилли – они всегда на дискотеках вдвоем играли. Но мужик неожиданно заартачился и второго музыканта брать наотрез отказался. Юрка испугался, что заказчик передумает и отберет задаток, и махнул рукой: сам справится.
Загрузились в машину, и Юрка вроде как задремал. Очнулся, глянул в окно – мать моя! – едут к острову. Под колесами осока хрустит, да ил во все стороны. Потом ветки по крыше застучали, окно царапают. Юрка испугался, набросился на водилу, мол, куда прешь, черт рогатый? А тот зыркнул на него черным глазом и гудит: «не боись, близко уже»! И ухмыляется, образина!
