– Ты думаешь, что вскоре предстоит сражаться с Винсентом?
– Может случиться все что угодно, и в любой момент.
– Хорошо! Я обещаю, что буду предельно осторожна. А ты? Ты мне обещаешь, что и ты побережешь себя?
– Если будет угрожать опасность моим родным и друзьям, я о себе думать не буду. Я – мужчина. И я сделаю все, чтобы люди, которые мне небезразличны, не пострадали.
Я задала ему глупый вопрос. Настоящий мужчина не будет печься о том, как бы самому уцелеть. Роберт сел, откинувшись на подушку и подтащив меня к себе, словно невесомую куклу, крепко прижал к себе.
– Я тоже буду защищать тех, кто мне дорог. И не собираюсь отсиживаться в кустах.
Роберт засмеялся.
– Котенок превращается в пантеру.
Я хихикнула от такого сравнения. Так уютно с Робертом лежать рядом и просто болтать обо всем что угодно. Не нужно никуда торопиться, ни о чем не думать. Только мы вдвоем. Я положила голову на плечо Роберту, а он прильнул щекой к моим волосам и крепче обнял.
– Расскажи о себе, – попросила я. – Нам ведь так и не удалось узнать лучше друг друга.
Близость, окутанная темнотой и дыханием любимого, делала его еще более притягательным и желанным.
– На чем мы остановились?
– На том, что ты родился в Ньюкасле и у тебя замечательные любящие родители.
– Что бы ты еще хотела узнать? – улыбнулся он.
– Например, когда у тебя начались проявляться способности.
– Примерно через полтора года после моего рождения.
Я чуть было не вскочила от удивления, но вырваться из объятий Роберта невозможно. Роберт ухмыльнулся, видимо, вспоминая свое детство, а я попыталась представить его ребенком, и у меня это получилось. Кудряшки, зеленые глазки – вылитый ангелочек с белой кожей и пухлым тельцем, не хватало только крыльев. Только была одна неувязка: неужели такое хрупкое создание было способно на что-то особенное, кроме как радовать окружающих своей улыбкой?
– Да? И как это выглядело?
– Я играл с посудой, которая через некоторое время превращалась в груду трухи. Пластик я крошил, а в кастрюлях из нержавейки оставлял вмятины.
Я вспомнила, как подо мной раскрошился валун, когда Роберт стукнул по нему кулаком.
– Ничего себе! В таком возрасте?!
– Родителям пришлось переоборудовать весь дом, который подвергался ремонту раз в год.
– Жаль твоих родителей, – я улыбнулась.
– Да, соседи недоумевали, почему мама покупала кастрюли каждую неделю. – Роберт засмеялся. – Но я быстро научился понимать, что можно, а что нельзя, хотя иногда не мог контролировать свою силу.
– Интересно, почему у тебя столько силы? А у меня ее нет.
– Такие способности проявляются у детей, если оба родители принадлежат нашему обществу.
– Да, – я кивнула головой, – вполне логично.
Мы прервали разговор. Лунный свет, просочившийся в нашу комнату, придавал атмосфере таинственность и романтичность. Мы едва различали лица друг друга и наслаждались прикосновениями. В душе я хотела большего, но не смела показать свои желания Роберту, а он не торопил события. Чтобы отвлечься, я решила продолжить разговор.
– Ты знаешь, давно хотела попросить тебя рассказать о Кингах и Пауэллах. Наверное, они самые загадочные из всех, о ком я слышала.
Роберт вздохнул, приготовившись к долгому рассказу.
– Это две семьи, противоположные друг другу по происхождению, взглядам на жизнь и функциям. Клан Кингов проживает в Гонконге уже много лет. Я знаю некоторых членов этой семьи. Если к ним примыкают другие семьи, в общем, мы их все равно называем Кингами, потому что воспринимаем как единую семью.
– А почему они живут в Гонконге?
– Вынуждены были переехать из-за опасности столкновения с налоговыми органами. Они занимаются грязным бизнесом, конечно же, используя свои способности. И когда у налоговиков стали возникать вопросы по поводу их деятельности и отчетов о непомерных доходах, они решили сменить место жительства и уехать подальше от Штатов.
Роберт рассказывал и одновременно вырисовывал на ощупь невидимые узоры на моем лице. Чтобы перебить нахлынувшее желание, я тут же задала следующий вопрос.
– А Пауэллы? Ты их видел когда-нибудь своими глазами?
Роберт усмехнулся.
– Видел.
– И на кого они похожи?
На этот раз Роберт развеселился от моего вопроса.
– На обычных людей. А ты думала, на кого?
– На ангелов. Такими их увидел отец в первый раз.
– Крыльев у них точно нет. Но передвигаются они не так, как мы. Их портал похож на туманность, пересекая которую, они оказываются в намеченном месте, хотя как они устанавливают координаты перемещения, я не знаю. А во внешности у них есть отличительная черта – это едва уловимое свечение по контуру тела, словно видимая аура.
– Да, папа именно так мне их и описал.
– Семья Пауэллов стоит выше всех по могущественности, и они покровительствуют нашим семьям.
– Покровительствуют, – повторила я в задумчивости, вспомнив про алмаз. – И делают дорогие подарки…
– Я знаю, о чем ты говоришь, – усмехнулся Роберт.
Я прищурилась и посмотрела на своего ангела.
– Через тебя? – хотя я и задала вопрос, ответ мне был давно известен. Никто, кроме Роберта, не смог бы так искусно поместить подарок в мой шкафчик.
Он усмехнулся.
– Пришлось промчаться со скоростью ветра, чтобы доставить подарок адресату.
– И этот ветер я почувствовала, а еще помню, как ты смотрел в сторону нашего столика в день моего рождения.
– Я не мог глаз оторвать от тебя и не мог подойти к тебе, – вздохнул Роберт. – Жаль, что ты не носишь его с собой, – Роберт провел по моей шее, – а зря.
Я хмыкнула.
– При случае надену обязательно. Интересная эта семья – Пауэллы. Я их не знаю, а уже получила от них дорогостоящий подарок, которого совсем не заслужила.
– Им виднее, Алекса, заслужила ты его или нет. Это необычная семья, на которой лежит огромная ответственность. Их цели – следить за обстановкой во всем мире, и если возникают сложности в какой-либо точке планеты, они призывают любых из нас на свое усмотрение для разрешения конфликтной ситуации. Но они не вмешиваются в наши семейные конфликты, пока они не становятся угрозой в мировом масштабе.
– То есть семью Картеров они не стали бы останавливать от преступления, которое они задумали?
– Когда Картеры расстреливали людей на площади, наши родители были призваны разгрести эту ситуацию. И ты сама видишь, чем это закончилось. Мы до сих пор пытаемся их обезвредить.
