– Привет! Испугалась?
– Абсолютно нет! – спокойно ответила я. – Надо было кирпичей положить в рюкзак и огреть тебя как следует.
– Ого! Неужели ты меня так ненавидишь? – сарказм в его словах был обычным делом, и это меня тоже не удивило и не задело. – Меня не было всего лишь месяц.
Я вздохнула и опустила свой рюкзак, будто в нем действительно были кирпичи, а не учебники. Винсент приблизился ко мне и протянул небольшую коробку, которую я не сразу заметила.
– Что это? – я провела рукой по изящной коробке морского цвета.
– С днем рождения, милая!
Я надула губы и шумно выдохнула, не зная, как отреагировать на подарок Винсента.
– Я предлагаю пройти на скамейку под кленом, – он взял мой рюкзак, закинул его за спину, а другой рукой повел меня в сторону старого дерева, взяв за локоть, будто я могла сопротивляться.
– Хорошо, пойдем, – сказала я, отдернув руку.
Ноги слегка вязли во влажной земле. А с листьев деревьев то и дело срывались капли вчерашнего дождя, заставляя меня вздрагивать.
– Как тебе погода? – спросил он, помогая пробираться сквозь заросли парка.
– Удивляет, – сказала я, сражаясь с лентой, а затем с оберточной бумагой. – На сегодня обещали дождь, а на небе ни облачка.
Мы подошли к деревянной лавочке, стоявшей под тенью красно-желтого одинокого клена, скинувшего ненужные ржавые листья на лавочку и землю вокруг. Винсент смахнул сухие листья и помог мне присесть.
– Это один из моих подарков тебе, – сказал серьезно Винсент.
– Правда? – я приподняла брови.
– Этим подарком можно насладиться, не прикасаясь к нему.
Я все еще смотрела на Винсента в изумлении.
– Я понимаю, что ты мне не веришь, – продолжил он. – И не совсем понимаешь меня, но придет время, и мы сотрем границы непонимания между нами.
Я сглотнула: практически мои мысли. И как красиво говорит!
– Я думаю, что мы достаточно хорошо друг друга понимаем, – сказала я, доставая флакон парфюма и шарф с изображением замка, – видимо, приложение к подарку. Рассматривая флакон, я поднесла его к носу. Едва уловимый запах вскружил мне голову, и я пошатнулась. Винсент придержал меня.
– Представляю, что будет, если прыснуть, – сказала я в растерянности. Я глубоко вдохнула свежий воздух и почувствовала облегчение. А затем вспомнила о сути разговора и о том, зачем я сюда пришла.
– Винсент, – я помедлила, – ты исчез на целый месяц. И это действительно то, чего я понять не могу. Ты не звонил, не писал. Мы живем в двадцать первом веке. У всех есть сотовые телефоны.
Парень прокашлялся.
– Прости, Алекса, я действительно был занят. Родители меня просили приехать, чтобы помочь им. – В его глазах появилась доля грусти, и я не могла понять, играл ли он со мной.
– Скажи мне, что ты здесь делаешь? Как получается, что ты оказываешься там, где я одна и рядом никого нет?
Винсент вздрогнул, будто его застукали за каким-то незаконным делом.
– Это случайность. Я часто здесь прогуливаюсь.
– Когда ты вернулся?
– Вчера.
– Откуда ты узнал, что у меня сегодня день рождения?
– Я люблю тебя! – невозмутимо сказал он.
– Что, прости?
– Люблю тебя!
Я развела руками.
– То есть вот так просто получается. Ты испарился на месяц, а затем, чтобы реабилитироваться, решил сразу сбить меня с ног, заявив, что любишь меня?
– Прости, не хотел давить на тебя. – Сегодня Винсент разговаривал со мною более эмоционально, чем раньше и, похоже, вкладывал больше усилий в свои слова. Со стороны смотрелось немного искусственно. Но, может быть, потому, что он не знал, как вести себя в данной ситуации. Вдруг он не обманывает, и у него действительно были проблемы дома. Мало ли какие проблемы бывают. Но я не выяснила главного.
– Ты в курсе, что у нас произошло в школе месяц назад?
– Слышал про захват школы, но в заложники никого не взяли, и никто не пострадал.
– И это все, что ты знаешь? – я вздохнула. – Тебе не кажется это странным?
– А что, было что-то еще? – он посмотрел на меня, округлив глаза.
Боже, какая же я наивная. Даже если Винсент причастен к захвату и в чем-то виноват, он же никогда мне напрямую про это не скажет. По-моему, я зашла в тупик.
– Я уверен, тебе сегодня много раз говорили о том, как ты обворожительно выглядишь, – Винсент оглядел меня. – Жаль, шарф не подходит к твоему платью.
– Ничего, он подойдет к другому, – я надела шарф на шею, но вдруг задела его рукой, он соскользнул и плавно стал падать. Я нагнулась, чтобы поймать его, не позволив испачкаться о землю, как вдруг хрустальная слеза выпала из моих кружев. Винсент помог мне поймать шарф и задержал взгляд на украшении.
– Кто-то опередил меня, достав с неба желтый бриллиант? – в голосе Винсента улавливались нотки разочарования.
Он потянулся к камню, но я опередила Винсента и схватила хрусталь рукой. На ощупь он показался мне влажным. Я посмотрела на него, и мое сердце забилось. Я изо всех сил боролась с тем, чтобы не выдать свое удивление. Камень влажным оказался из-за того, что он запотел. Может быть, это случилось оттого, что воздух под кленовой тенью был влажным и лучи солнца недостаточно прогрели отсыревшую землю после вчерашнего дождя? Похоже, я готова найти любое оправдание, лишь бы не верить рассказу Роберта о свойствах алмаза, – подумала я. – Алмаз! Неужели это настоящий драгоценный камень? Я сжала его в руке и посмотрела на Винсента.
– Это так, подарок от мамы. Безделушка. – Я понимала, что врала и понимала, что, не разобравшись, откуда камень и почему он вдруг запотел, лучше не говорить ничего лишнего. – И потом, он не совсем желтый, больше зеленый.
Винсент закрыл глаза и, тяжело вздохнув, сел передо мной на корточки, придерживаясь одной рукой за скамейку. Его снежная шелковая рубашка облегала угловатые плечи и подчеркивала лед бездонных глаз.
– Алекса, ты мне не веришь. Я не могу понять, почему.
– Я тебе объясню, – четко сказала я, убрав все эмоции. Он смотрел на меня не мигая, будто готовился обороняться. – Ты не любишь меня и несерьезно ко мне относишься, потому что избегаешь знакомства с моей мамой, с моими друзьями. Марина не в счет. У меня сложилось впечатление, что ты не хочешь появляться со мной среди моих знакомых.
Фух, как же становится хорошо, когда выговоришься. Теперь осталось услышать оправдания Винсента.
Он усмехнулся.
– В этом проблема?
– Да! А что, этого мало?
Он подскочил и развел руки в стороны.
– Алекса, – он наклонился ко мне, – у меня действительно были трудности, в которые я не хочу посвящать тебя, чтобы у тебя не болела голова. Теперь все разрешилось. И я готов познакомиться с твоей мамой и твоими друзьями. Я тебе хотел об этом сказать, но ты закидала меня вопросами, – вздохнул он с облегчением, а я растаяла. Похоже, я ему все простила, и сомнений в его причастности к захвату школы как не бывало. Он сел рядом на скамейку, а я придвинулась ближе и прильнула к его плечу.
