Я удивилась.
– Когда он захочет?
– Да, я пока не могу раскрыть его личность, но обещаю, скоро ты все узнаешь.
Я прижалась к плечу отца еще крепче, вспоминая о ворвавшемся на шоссе незнакомце в сказочном золотистом Ягуаре. Мысли летели живой стрелой, вырисовывая в воображении образ нашего спасителя.
– Мама рассказала вкратце, кто ты, кто я, но у меня еще столько вопросов, папа!
Джеймс хохотнул.
– И ты, конечно же, хочешь получить все ответы сразу?
– Да.
– Ты обязательно их получишь, но постепенно. Я не хочу тебя перегружать. И потом, тебе многому нужно будет учиться. Ты готова? – он посмотрел украдкой на меня. Морщинки в уголках глаз засмеялись.
– Готова, папа. Я в строю! – сказала я уверенным тоном.
– Сразу видно, моя дочка! – довольно произнес отец.
Как обычно это бывает, дорога назад всегда кажется короче. Я не успела оглянуться, как Джеймс припарковался возле нашего дома. Тут же распахнулась дверь, и Эмили выбежала на крыльцо, но перед машиной остановилась как вкопанная. Мы с Джеймсом вышли из машины. Эмили приложила руки к груди, будто пыталась удержать сердце.
– Эмили, – Джеймс не выдержал и первый сделал шаг ей навстречу.
Эмили не выдержала и кинулась ему на шею, а потом, не обращая на меня никакого внимания, они слились в страстном поцелуе. Я стояла возле двери и не спешила подходить к ним. От переполнявшего меня счастья и одновременно боли слезы застлали пеленою глаза, и я, не выдержав нахлынувших чувств, снова села в машину и опустила лицо в руки. Я представила себя на месте обоих родителей. Им пришлось жить в разлуке восемнадцать лет, знать, что они рядом, и не иметь возможности увидеть друг друга, прикоснуться, насладиться объятиями и поцелуями. Их любовь не угасла, и долгий страстный поцелуй был этому подтверждением.
Джеймс и Эмили смотрели друг другу в глаза и что-то говорили. Я наблюдала за ними, словно смотрела немое кино. Их глаза говорили о нескончаемой любви, которую можно было увидеть только в кино. Волосы Эмили слегка растрепались на ветру, а Джеймс держал нежно ее лицо в руках и поправлял выбившиеся пряди, а затем вновь целовал и при этом что-то говорил. Теперь, я уверена, он никуда больше не уедет и не отпустит нас с мамой.
На их лицах играл смех, и они, обернувшись ко мне, помахали, чтобы я вышла из машины. Я захлопнула дверь и подошла к родителям. Они обняли меня, и мы, без слов, зашли в дом.
– Я жутко устала, ноги отваливаются, пойду спать, – я зевнула, прикрыв рот рукой. Эмили хотела что-то сказать, но я не дала ей этого шанса и опередила ее. – Завтра поболтаем, спокойной ночи.
– Спокойной ночи, дочка, – хором сказали родители, и я улыбнулась. Теперь я слышу не один голос одного родителя, а целых два. Сейчас мне этого достаточно. Но в груди вдруг больно защемило. Ведь Роберта я так и не увидела сегодня, хотя очень надеялась на это. Где же он и почему не появился ни в школе, ни на празднике?
Наконец, сняв с себя шуршащий наряд Клеопатры, я с удовольствием приняла душ, в котором согрела каждую клеточку тела. Добравшись до кровати, я прокручивала поцелуй Джеймса и Эмили и мечтала о таком же страстном поцелуе. Передо мною вдруг стал образ Роберта. Меня будто ударило током. Я приобрела отца, а теперь хотела увидеть и Роберта, но по другой причине. Я влюблена… Я пыталась отмахнуться от этой мысли, но от навязчивого образа Роберта, который преследовал меня последние дни, отмахнуться не смогла. И теперь я признаю, мои чувства к нему – это серьезно и бесповоротно. Вспоминая реакцию моего тела на его прикосновения, я вновь почувствовала, как тепло разливалось от корней волос и кончиков пальцев и концентрировалось внизу живота. Истома стоном вырвалась из моей груди.
Всю ночь Роберт не покидал мои сны. Было хорошо, тепло и уютно.
Глава семнадцатая Дети света
Не успела я проснуться, как затрезвонил телефон. Не сразу нащупав трубку телефона спросонья, я все же схватила ее и одним глазом посмотрела, кто мне звонил. Это был Эйден. Мне звонили ребята по очереди, чтобы узнать, все ли в порядке. Особенно волновались братья Райана. Ведь это им было велено за мной присматривать. Хорошо, что вчера я догадалась скинуть эсэмэс Клэр и выдумать срочно возникшие дела.
Снизу доносились счастливые голоса родителей. Затем послышался звук поднимающихся шагов по лестнице, в дверь постучали.
– Войдите, – сказала я, присев на постели.
Дверь приоткрылась, и Джеймс смущенно вошел в комнату.
– Доброе утро, дочка! Не разбудил?
– Нет, что ты, папа! Проходи.
Он неуверенно подошел, сложив руки вместе, и сел на край кровати рядом со мной. Я ему улыбнулась и взяла его ладонь.
– Мама зовет нас на завтрак, – сказал он и погладил мою щеку, а затем провел ладонью по волосам, и на его лице засияла улыбка.
– Мои волосы, мои глаза, моя девочка!
– Поздравляю! Ты стал папой!
Мы оба засмеялись.
– Ты знаешь, папа, – помедлила я, – я видела сон о том, как мы с тобой встретились.
– И что же именно ты видела? – Джеймс, похоже, не удивился. Но этот сон для меня был одним из чудес, которое произошло со мной.
– Мы сидели, обнявшись, и плакали, – сказала я и подумала о том, что плакать совсем не хочется. Только не сейчас.
– Хм, – он внимательно изучал мое лицо.
– И знаешь, что больше всего меня радует сейчас? – улыбнулась я.
– Что? – отец не отводил взгляда ни на секунду.
– Что мы смеемся! – я хохотнула.
– Да, ты права! Я долго ждал момента нашей встречи и счастлив, что ты меня больше не упрекаешь.
Я вспомнила, как нехорошо повела себя по отношению к отцу и выдворила его из дома. Мне стало стыдно.
– Прости меня. Я была не права. Мне не в чем тебя упрекать. Что было, то было. Главное, ты здесь и мы вместе!
– Вместе и навсегда, дочка! Теперь я тебя не оставлю никогда!
Он пригнулся ко мне и чмокнул в лоб.
– Я пойду к Эмили, а ты вставай потихоньку и присоединяйся к нам.
– Хорошо, папа, я мигом!
Джеймс вышел из комнаты. Как непривычно произносить это приятное и теплое слово «папа»! Вот и сбылась моя мечта.
– Алекса, присаживайся, милая! – Джеймс помог мне присесть за стол, придвинув стул. Мама сидела напротив, поддерживая рукой подбородок, и смотрела на Джеймса в блаженной улыбке, не отрывая от него глаз. Она излучала свежесть и молодость.
– Спасибо, папа!
Джеймс по-хозяйски взял тарелку и положил на нее яичницу с помидорами и сыром моцарелла.
– Это тебе! Сок?
– Да, спасибо! – я смотрела на Джеймса, как он ловко управлялся, словно бармен, жонглируя коробкой и бокалом, наливая апельсиновый сок.
