– Хм, – нахмурилась мама, – тогда почему я убираю твою комнату? А ну-ка, вставай, засоня, и – вперед, уборка не ждёт! – И она, весело смеясь, стала щекотать меня через одеяло.
Мне было так хорошо и легко, что я не понимала, что этот сон был воспоминанием из прошлого. Но вскоре через веселье и хохот, блуждающий в моей голове, стал настойчиво пробиваться неприятный гул. Он повторялся, становясь все громче и громче. Поморщившись, я нехотя открыла глаза и направилась к источнику звука. Долго блуждать в его поисках мне не пришлось: я зашла в пустую комнату с рамкой, в центре которой горел красный огонек. Я опасливо приблизилась к ней и дотронулась пальцем до огонька. Тут же звук прекратился, и в центре комнаты появилась голограмма Велиара в полный рост. От четкости и реалистичности изображения у меня перехватило дух. Я так испугалась, что он меня увидит, что просто приросла к полу. Тем временем умная машина, понимая, где я нахожусь, развернула изображение ко мне лицом, и в полутемном помещении я встретилась с яркими сапфирами, метающими молнии. Челюсти парня была плотно сжаты, что говорило о еле сдерживаемой ярости. Голосом, который был холоднее, чем лед в Арктике, он проговорил:
– Сектор тридцать пять А, это не учебная тревога. Я объявляю полную мобилизацию для поимки одной очень важной особи... – Велиар сделал многозначительную паузу. – Девушка, рост метр семьдесят три, вес пятьдесят пять килограммов, биологический возраст – шестнадцать лет и одиннадцать месяцев. Особые приметы: глаза зеленые, волосы светлые.
От услышанного мой рот непроизвольно открылся. Но на этом парень не закончил. Он взял откуда-то сбоку, может, со стола – это не попадало в кадр – оставленную мной фотографию. На ней ровным красным кружочком была обведена моя персона. И сейчас Велиар всем ее продемонстрировал.
– Прошу внимательно ознакомиться с данной фотографией. Для более четкой детализации она отправлена вам на коммуникаторы. – Он опять замолчал, давая время на ознакомление. Я в это время протянула руку и попыталась дотронуться до голограммы, но моя рука прошла сквозь парня, создав небольшую рябь. Хоть я и ненавидела мужчину, стоящего напротив, но не смогла подавить вздох восхищения. Он был прекрасен. Сейчас он был одет просто, как, впрочем, все воины на этой планете. Кожаные темно-коричневые штаны, заправленные в высокие ботинки. Поверх обнаженного торса – кожаный жилет, перевязанный множеством ремней. На бедрах низко сидел широкий пояс, к которому с одной стороны крепилось не известное мне оружие, а с другой – устрашающего вида меч. Если бы не ситуация, в которой я оказалась, я бы никогда не сбежала от этого мужчины.
Когда парень заговорил вновь, я резко отдернула руку.
– Обыщите каждый дом, каждый уголок – не важно, может там укрыться человек или нет. И самое главное, – низким, почти рычащим голосом проговорил парень, – при поимке не покалечьте девушку, она нужна мне живой и невредимой. Ни одной царапины не должно быть на ней. Тот, кто осмелится ослушаться, может попрощаться с жизнью.
На этом трансляция резко оборвалась, погрузив комнату в задумчивую тишину.
Я стояла как громом пораженная. Мое сердце бешено ускоряло ритм. Пока я таращилась на то место, где только что был Велиар, на улице раздался оглушительный рев сирены. В окно пробрался яркий свет. Не теряя больше времени, я выскочила на улицу. Все небесное пространство осветилось застывшими огнями, как будто, падая сверху, они замерли, передумав опускаться на землю.
Конь спокойно дожидался меня. Его нисколько не смущала резкая перемена обстановки.
– Мне нужно как можно скорее выбраться из города! И как мне это сделать, не привлекая к себе внимания? Вряд ли я смогу загримироваться под одного из воинов-великанов, даже если найду одежду Ревая. А притвориться одной из анок вообще не получится: меня с головой выдаст цвет волос и отсутствие татуировок… Все, дружище, наверное, мне придётся сдаться.
Но коню не был интересен мой словесный поток: он отошёл от меня и направился в сторону изгороди.
– Погоди, куда ты?
Я догнала животное и внимательно на него посмотрела.
– Наир, ты гений! – От радости я чмокнула коня в бархатный нос, на что он недовольно фыркнул.
Подведя его вплотную к изгороди, я проговорила:
– Стой смирно. – Конь охотно повиновался. Я забралась ему на спину и буквально на носочках дотянулась до края изгороди. Оставалось дело за малым: подтянуться на руках. Наверное, любому другому человеку после девятидневной комы сделать это было бы нелегко, но мое тело еще не забыло тренировок, проводимых по шесть, а то и по восемь часов в день в гимнастическом классе. Поэтому не без труда, но я забралась на изгородь, перелезла на другую сторону и повисла, немного страшась разжать руки. Но когда сил практически не осталось, я их разжала. Упала я неудачно: приземлившись, не смогла вовремя сгруппироваться и теперь постанывала от пронзающей меня боли.
Поблагодарив коня, я ускоряющимся шагом направилась прочь от злосчастного города в погибельную пустыню. За Наира я не переживала: он умный, и либо сам найдет дорогу обратно, либо его в скором времени отыщут и передадут Велиару.
Я шла очень быстро, потом побежала, напрочь забыв о том, что может сделать пустыня с одинокими путниками. Я не знала, на что мне надеяться и чего ожидать, и полностью доверилась судьбе. Если мне суждено умереть, то пусть это случится там, где я выберу, а не там, где мне уготовили.
Я бежала так долго, как только могла, насколько мне хватило сил. Потом, перейдя на шаг, я обернулась и вдалеке увидела расплывчатые очертания сектора тридцать пять А, как обозначил его Велиар. Звуки перестали до меня долетать, а отблески города практически погасли. Теперь лишь одна луна освещала мой путь.
Идти было сложно: песок забивался в сандалии и причинял жуткий дискомфорт. Мне пришлось снять их и идти босиком. После бега мое тело стало остывать, и я явственно ощутила ночную прохладу. Она прошибала меня насквозь: мой наряд хоть и состоял из длинной юбки и блузки с длинными рукавами, но он нисколько не согревал мое тело, так как был сделан из тонкого хлопка. Я надеялась, что в скором времени взойдет солнце, но понимала, что тогда меня начнет убивать жара.
Я преодолевала один бархан за другим, не позволяя себе дать слабину и повернуть назад. Пейзаж здесь не отличался разнообразием: бескрайняя пустыня повсюду, насколько хватало взора. Но, преодолев очередную возвышенность, я остановилась на самой ее верхушке, увидев, что за ней находится конструкция, похожая на смотровую башню, с множеством антенн и проводов на самой верхушке, назначение которых мне не было известно. Я обрадовалась, что смогу на нее забраться и с такой высоты окинуть взглядом окружающее меня пространство, и в предвкушении буквально кубарем скатилась к подножию этой конструкции. Каково же было мое разочарование, когда я не обнаружила ничего похожего на лестницу. Забраться на башню не было никакой возможности.
От досады я села на землю возле одной из «ног», на которой держалась башня, и устроила себе небольшой привал. Теперь протухшая вода не казалась мне такой уж противной. Мой скептицизм по этому поводу быстро улетучился.
