— Нет. Самый субтильный у нас я, — стремясь прекратить бесполезный спор, похлопал себя по животу Луна. Собственные объемы ничуть не огорчали его. Он искренне полагал, что «мужчины должно быть много».
— Ребята, смотрите, смотрите, — с волнением прошептал Иван. — По-моему, этот тип нарисовался.
Команда отчаянных едва верила собственным глазам. К женщине подошел мужчина в джинсовой куртке.
— Ой! Сережка! — громко воскликнула она и повисла у него на шее.
— Это не он и женщина не та, — разочарованно сказал Муму.
— Смотря, с чьей точки зрения не та, — откликнулась Варя.
— Разумеется, с нашей, — буркнул Муму. Варвара молчала. Возразить было нечего. Для
тайного и коварного замысла встреча получилась чересчур уж бурной.
— Мимо тазика, — подвел итог Иван.
— Теперь хоть понятно, почему эта тетка явилась настолько раньше, — обратился к друзьям Луна.
— Нет, братцы, — внимательно смотрела Марго на удаляющуюся от льва парочку. — Она пришла вовремя. Вон Сереженька-то не заставил себя ждать.
— Вовремя — не вовремя, — проворчал Герасим, которому было до боли жаль своей замечательной версии по поводу хитрой субтильной женщины, выносящей украденные шедевры сквозь любую щель.
— Да ты не расстраивайся, — вполне понял причину его недовольства Луна. — Может, опять какая-нибудь женщина придет.
Муму промолчал. Друзья еще какое-то время стояли у балюстрады. Наблюдать отсюда и впрямь было удобно. Павел поглядывал на часы. Когда до условленного времени осталось всего три минуты, мальчика осенило:
— Ребята, кому-нибудь надо спуститься.
— Зачем? — уставились на него остальные.
— А вы не допускаете, что настоящего Павла все-таки предупредили, — отвечал Луна. — Например, этому типу, который случайно нарвался тогда на меня, тюкнуло в голову еще что-нибудь уточнить. Он снова набирает телефон Павла, а тот смотрит, как баран на новые ворота.
— По телефону смотрит? — перебил дотошный Муму.
— Ну, слушает, как баран новые ворота, — отмахнулся Павел.
— Еще лучше, — убийственно мрачным голосом произнес Муму. — «Слушает новые ворота».
— Герка, не придирайся к словам, — нахмурился Павел. — Времени нет. В общем, если такое случилось, Павел уже предупрежден и, конечно, явится на встречу.
— Ну, да, — округлились и без того огромные глаза у Марго. — А если их там будет двое, они наверняка начнут говорить. И мы что-то узнаем.
— Именно, — кивнул Павел. — Варька, Марго, дуйте вниз и крутитесь возле этого самого льва. Если встреча состоится, ловите каждое слово. Остальные вместе со мной остаются здесь. А как только эти типы куда-нибудь пойдут, мы спустимся и последуем за ними.
— Ясно, — кивнули девочки и торопливо сбежали по лестнице вниз.
Стоящие наверху увидели, как Марго и Варвара, чуть задержавшись возле «Флорентийского льва», с равнодушным видом проследовали дальше, затем вернулись, прошли мимо льва в обратном направлении, поглядели на статую Микеланджелова Давида, затем на слепок золотых врат собора во Фрейберге, оттуда направили стопы к алтарю и так далее и тому подобное. Ни дать ни взять две подружки, отбившиеся от школьной экскурсии, чтобы спокойно поболтать. Павел переглянулся с друзьями.
Девчонки вели себя именно так, как надо. Дело оставалось за малым. А именно, чтобы неизвестные встретились. Или хотя бы один из них пришел к «Флорентийскому льву» Донателло.
Внимательно следя за девчонками, изображающими оживленную беседу, Луна одновременно продолжал поглядывать на часы. Когда минутная стрелка подошла к двенадцати, он шепнул друзьям:
— Время.
И почти тут же возле льва возник высокий худощавый мужчина неопределенного возраста с редкой и блеклой шевелюрой. Девчонки тоже его заметили и, остановившись неподалеку, делали вид, будто продолжают что-то обсуждать.
Остановившись возле льва, мужчина посмотрел на часы, едва заметно передернул плечами и, запихнув руки в карманы брюк, начал лениво оглядываться.
Луна на всякий случай тоже огляделся. На балконе, кроме ребят, сейчас никого не было. Хотя не совсем так. Из соседнего зала появился интеллигентного вида старичок в очках, с седой бородкой, аккуратно подстриженной клинышком, и тросточкой. Выйдя на балкон, он приблизился вплотную к балюстраде и, привстав на цыпочки, заглянул вниз. Однако ему мешал слишком маленький рост. Судя по всему, не увидев того, что хотел, старичок, стуча тросточкой по мраморным ступеням, начал торопливо спускаться.
— Вот вам и Пашка, — усмехнулся Иван.
— Староват оказался Пашка, — резонно заметил Луна. — Таких обычно называют по имени-отчеству и на «вы».
— Может, тот, кто к тебе попал, такого же возраста, — предположил Ваня.
— Кто знает, но сомневаюсь, — не верилось Павлу.
— А если даже и не такого, то, вероятно, этого старикана не уважает, — вмешался Герасим. — Вот и зовет его просто по имени и на «ты». А между прочим, для конспирации такой дед очень в кассу. Кто его в чем заподозрит?
Интеллигентный дедуля, достигнув середины лестницы, вновь принялся глядеть вниз. Кажется, результаты наблюдений крайне вдохновили его. Потому что оставшиеся ступеньки он преодолел с утроенной скоростью.
— Видали? — шепнул Герасим. — Старикан опоздал, а теперь на встречу торопится.
Достигнув последней ступеньки, дедуля качнулся и едва не упал.
— Только бы дошел до места, — усмехнулся Иван.
— Нашли кого присылать, — с возмущением проворчал Герасим. — Куда ему грабить музеи!
— Почем мы знаем, может, он у них какой-нибудь ценный старый кадр, — возразил Павел.
— Насколько ценный, это еще вопрос, — отозвался Ваня. — Но что старый, сомнению не подлежит. Того и гляди, рассыпется.
«Старый ценный кадр», к счастью для себя, удержавшись на ступеньке, а потому не рассыпавшись, засеменил прямиком к «Флорентийскому льву». Тут троих друзей ожидало ужасное открытие. Пока их взгляды были прикованы к старичку, блеклый мужчина и девчонки исчезли в неизвестном направлении.
— Бежим! — взвыл Герасим и первым бросился к лестнице.
— Тихо ты, идиот, — еле успел ухватить его сзади за свитер Луна. Иначе Муму неизбежно привлек бы к себе внимание всего Итальянского дворика.
Герасим пытался вырваться. — Там же девочки совершенно одни. Бежим.
Павел вцепился ему в одно плечо. А за другое Герасима держал Иван.
— Ничего с девчонками не сделается, — спускаясь по лестнице, шепотом увещевал Луна. — А вот на тебя уже снова служительница косится.
Это было совершеннейшей правдой. Та самая пожилая женщина, которая совсем недавно посоветовала Муму «сеять тише», кидала на него возмущенные взгляды и с осуждением покачивала головой. Мол, вроде уже не маленький, а в «храме искусств» совсем вести себя не умеет.
