Вайнти вышла на берег первой. Широко ступая, она пересекла его, подошла к запасам, опустила оружие в песок и вскрыла контейнер с мясом. Откусив большой кусок, она заметила вопросительную позу Керрика.
– Никто не ушел. Убийцы были наказаны. Они сражались отчаянно, мы потеряли много фарги, но в мире их вполне достаточно. Мы сделали то, за чем пришли сюда, а сейчас ты тоже выполнишь свой долг.
Она отдала приказ, и две фарги принесли и швырнули на песок тяжелый узел. Сначала Керрик решил, что это связка шкур, но узел вдруг шевельнулся.
Когда фарги развязали шкуры, Керрик увидел бородатое лицо. Волосы устозоу были залиты кровью, а глаза широко открыты от ужаса, При виде Керрика он издал странный резкий звук.
– Устозоу, – сказала Вайнти, – делает то, что считается разговором у этих грязных существ. Что он говорит, Керрик? Я приказываю тебе послушать и сказать мне, что он говорит.
Нечего было и думать не выполнить приказа – когда Эйстаи приказывала, все делали то, что она говорила. Но Керрик не сделал этого и движения его выражали страх.
Он не понимал этих звуков. Они ничего не значили для него. Совсем ничего.
Глава двадцать пятая
– Существо говорит? – настойчиво спросила Вайнти. – Отвечай немедленно.
– Я не знаю, – пробормотал Керрик. – Может быть. Я вообще ничего не могу понять, вообще ничего.
– Значит это просто шум?
Вайнти была в ярости – это нарушало ее планы. Она никогда не винила Энти, которая настойчиво утверждала, что грязные существа действительно могут общаться друг с другом. Она наверняка ошибалась. Вайнти выместила свой гнев на устозоу, ударив его ногой в лицо. Тот застовал от боли, затем громко вскрикнул.
– Эйстаи, подожди – что-то есть.
Она отступила назад и повернулась к нему все еще гневная, и Керрик торопливо заговорил, не дожидаясь, пока она обратит свой гнев на него.
– Ты слышала, что он выкрикивал много раз одно и то же слово, и я знаю, то есть думаю, что знаю, что это значит.
Он помолчал и закусил губу, ища в своей памяти давно забытое слово.
– Мараг, вот что он сказал. Мараг.
– Это ничего не значит.
– Нет, значит. Это примерно то же, что устозоу.
Вайнти ничего не могла понять.
– Но ведь это существо само устозоу.
– Нет, я имел в виду другое. Это примерно то же, что для ийлан устозоу.
– Это не совсем ясно, но я начинаю понимать, что ты имеешь в виду. Задавай ему вопросы, а если думаешь, что этот устозоу не может говорить хорошо, мы найдем тебе другого. Начинай.
Но Керрик не мог этого сделать. Пленник молчал. Когда Керрик, чтобы подбодрить, наклонился к нему, устозоу плюнул ему в лицо. Это не понравилось Вайнти.
– Почисти себя, – приказала Вайнти, затем сделала знак фарги принести другого устозоу.
Керрик почти не замечал происходящего. МАРАГ. Это слово снова и снова возвращалось к нему и пробуждало воспоминания, неприятные воспоминания. Керрик в джунглях, какая-то схватка на море... Мургу. Это было больше одного марага. Мургу, мараг, мургу, мараг...
Он вдруг заметил, что Вайнти гневно кричит ему.
– Ты что, стал плохо слышать, как фарги, только что вышедшая из моря?
– Прости, я задумался. Звуки, производимые устозоу, разбудили мою память...
– Для меня они ничего не значат. Поговори с другим устозоу.
Керрик взглянул вниз на широко раскрытые, испуганные голубые глаза, на спутанные светлые волосы на голове. Испуганное существо заскулило, когда Вайнти схватила одно из копий с каменным наконечником, которые захватили у устозоу, и направила его на пленника.
– Смотри, – сказала Вайнти, – я покажу, что тебя ждет, если ты будешь молчать.
Бородатый пленник хрипло закричал, когда Вайнти повернулась и вонзила в него копье. Она делала это снова и снова, пока он не замолчал. Второй узник застонал и откатился в сторону, насколько позволяли его путы. Вайнти отбросила окровавленное копье в сторону.
– Развяжи ему конечности и заставь говорить, – приказала она и ушла.
Пленник тяжело закашлялся и из глаз у него потекли ручьи слез. Керрик наклонился ближе и ждал, пока он успокоится, потом произнес единственные слова, которые знал:
– Мараг. Мараг.
Ответ пришел немедленно, но был слишком быстр, чтобы он его понял, хотя он различил слово «мургу» и что-то еще.
Саммад. Да, саммад, которое было убито. Эти слова что-то значили для него. Все саммад было убито мургу. Это было то, что она сказала.
ОНА. Слово это пришло ему на язык. Самка. Она была линга, а тот, которого убили – ханнас. Самец и самка. И он сам тоже был ханнас.
Понимание приходило, но очень медленно. Некоторые слова он не мог понять вообще – запас слов восьмилетнего мальчика значительио отличался от запаса слов взрослой женщины.
– Вы оба производите похожие звуки. Ты понимаешь их?
– Да, конечно, понимаю, Эйстаи.
– Это хорошо. Свяжите ее снова, чтобы она не могла убежать. Утром ты сможешь продолжить и, когда будешь понимать все, задашь устозоу несколько вопросов, которые требуют ответа. Если существо откажется отвечать, его ждет судьба первого. Я уверена, что этот аргумент подействует.
Женщина произнесла несколько слов, и он осознал, что понимает их, несмотря на то, что не видит ее движений!
– Мне холодно.
– Ты можешь говорить в темноте и я понимаю тебя.
– Холодно...
Ну конечно, язык марбак отличался от языка ийлан тем, что не зависел от движения тела. Это были звуки, только звуки. Это удивило его, и он снял несколько окровавленных шкур с тела мертвого мужчины и накинул их на женщину.
– Мы можем говорить даже ночью, – сказал он, вытирая свои грязные руки о песок. Когда она ответила, ее голос был низким и еще испуганным, но в нем уже чувствовалось любопытство.
– Я Ива из саммад Охсо. А кто ты?
– Керрик.
– Ты тоже пленник, захваченный мургу. И ты можешь говорить с ними?
– Да, могу. Как вы оказались здесь?
– Странные вопросы ты задаешь. Конечно пришли ногами. Мы никогда прежде не заходили так далеко на юг, но прошлой зимой очень многие погибли от голода, и нам не оставалось ничего другого. – Она взглянула на его силуэт на фоне темного неба и спросила: – А когда тебя захватили в плен, Керрик?
– Когда? – На этот вопрос было трудно ответить. – Это случилось много лет назад. Я был тогда очень маленьким.
– Они все мертвы, – сказала вдруг женщина и зарыдала. – Эти мургу убили всех, всех, за исключением нескольких пленников.
