Далеко в море лодки спешили к югу. Большая часть их была пуста или же с одной или двумя фарги. Резня действительно удалась.
Керрик чувствовал, что устал от ненависти я страха и тяжело сел на груду емкостей с консервированным мясом.
Херилак погрозил копьем удирающим лодкам и закричал:
– Убирайтесь прочь и скажите остальным, что произошло этой ночью! Расскажите всем мургу, что это случится с каждым, кто рискнет явиться на север.
Керрик не разделял его неразумной ненависти, потому что слишком долго жил среди ийлаи. В свете наступающего дня он увидел лицо ближайшего мургу и узнал его: это была охотница, которую он иногда видел вместе со Сталлан. Потрясенный, он отвел взгляд от ее растерзанного горла. Чувство огромной утраты охватило его, хотя он и не совсем понимал, в чем она заключается.
Когда Херилак повернулся, Керрик взял себя в руки и спросил:
– А сколько потеряли мы?
– Одного. Разве это не полная победа? Только одного, ужаленного отравленной стрелой дротика. Неожиданность была полной. Мы сделали то, зачем приходили сюда.
– Но мы еще не закончили здесь, – сказал Керрик, стараясь забыть о своих чувствах. – Он постучал по емкости, на которой сидел. – Они содержат мясо. До тех пор пока цела внешняя оболочка, мясо не испортится. Я ел такое. Вкус неважный, но жизнь поддержать можно.
Херилак задумался, опершись на копье:
– Значит, этой победой мы выиграли жизнь. С этими запасами еще больше тану переживут будущую зиму. Нужно послать гонцов к саммад и позвать их сюда за этим сокровищем. – Он оглядел усеянный трупами берег. – Что еще мы можем сделать здесь?
Керрик наклонился, подобрал брошенный хесотсан и стряхнул песок с его тела. Когда он направил его в пустое море и определенным образом нажал, раздался резкий треск и дротик исчез в прибое. Потом он ткнул животное пальцем и крошечный рот широко раскрылся. Погладив, он закрыл его и протянул оружие Херилаку.
– Соберите смертоносные палки. И дротики тоже. Я покажу вам, как с ними обращаться. Мы не можем разводить эти существа, но если их кормить, они проживут годы. Яд их дротиков убивает мургу так же легко, как и тану. Будь они у нас сегодня ночью, ни один мараг не ушел бы отсюда живым.
Херилак восторженно хлопнул его по плечу.
– Эта победа только первая из многих. А сейчас я пошлю за саммад.
Оставшись один, Керрик взял контейнер с водой и напился, а затем взглянул на возбужденных охотников. Это была победа, первая победа тану. Но у него было смутное чувство, что будущие победы не будут такими легкими. Он посмотрел на ближайший труп фарси, затем заставил себя начать поиски на берегу.
Прошло немало времени, прежде чем он осмотрел всех. Он даже прошел вдоль всего прибоя, осматривая тела и переворачивая их лицами вверх. Закончив, он устало опустился на песок.
Он узнал несколько ийлан, в основном, охотников. Керрик посмотрел на юг, туда, где уже давно исчезли лодки.
Сталлан наверняка была с ними, в этом он не сомневался.
Она, безусловно, возглавляла эту экспедицию и сумела спасти свою жизнь, скрывшись в темноте.
Они встретятся, Керрик был в этом уверен. Это поражение не остановит ийлан, а сделает их более решительными. Это не конец сражения, а только его начало, и чем оно кончится, Керрик понятия не имел.
Но он знал, что однажды произойдет битва, которой этот мир никогда прежде не видел. Жестокая битва между двумя расами, у которых одинаковым было только одно: ненависть друг к другу.
Глава седьмая
Дождь хлестал по лодкам. Тяжелые капли барабанили по влажным шкурам и, шипя, скатывались в океан. Темный берег исчез из виду, и сейчас море было пустым. Признаков погони не было. Сталлан осмотрелась, затем приказала своей лодке остановиться и сделала знак другим сделать то же самое.
Они собрались вместе в сыром свете зари. Даже беспилотные лодки протиснулись поближе, стоя вместе с занятыми, смущенные, потому что не получили инструкций. Сталлан смотрела на уцелевших фарги с растущим гневом.
Их было так мало! Охваченная паникой горстка, вот все, что осталось от большой ударной силы, которую она привела на север. Что же было сделано плохо?
Ее гнев рос; она знала, что было сделано плохо, но, когда думала об этом, гнев становился таким страшным, что она гнала эти мысли прочь.
– Кто из вас ранен? – спросила она, встав так, чтобы все могли понять ее.– Поднимите руки.
Почти половина из них была ранена.
– У нас нет повязок, они остались на берегу вместе со всеми запасами. Если раны открытые, обмойте их морской водой и больше ничего не делайте. А сейчас посмотрите вокруг: видите ли вы незанятые лодки? Они скоро отделятся от нас, а мы не можем позволить себе потерять хотя бы одну из них. Я хочу, чтобы, по крайней мере, одна фарги была в каждой лодке. Сделайте перемещение сейчас, пока мы все вместе.
Некоторые фарги были слишком потрясены и испуганы, чтобы думать самостоятельно. Сталлан направила свою лодку сквозь всю флотилию, толкая их и громко командуя, пока они не начали повиноваться.
– Эта лодка не пустая, – сказала одна из фарги. – В ней лежит мертвая фарги.
– Выбрось ее в океан, и если найдешь еще, сделай то же самое.
– Эта лодка ранена, стрелы устозоу вонзились в нее.
– Оставь их на месте: ты причинишь больше вреда, вытаскивая стрелы.
Наконец Сталлан удалось разместить в каждой лодке по фарги. Несколько раненых лодок пришлось оставить, бросив их на произвол судьбы. Как только все перемещения были закончены, она приказала потрепанной флотилии двигаться на юг.
Они плыли, не останавливаясь, весь остаток дня. Сталлан не хотела приближаться к берегу, пока темнота не заставила их сделать это. Там могли быть другие устозоу, прячущиеся в засаде и готовые напасть. Лодки двигались, неся испуганных и упавших духом фарги, пока солнце было над горизонтом. Только тогда Сталлан приказала приблизиться к берегу, к месту, где в море впадала река. Истомленные жаждой фарги засуетились, но Сталлан приказала им оставаться в лодках, пока не обследует берег. Она стояла на страже и держала свой хесотсан наготове, пока они пили, поза ее выражала презрение к этим глупым существам. Единственное, что они имели – это оружие, и вот в панике большинство их них совершенно забыли о нем.
– Ближайшая к высочайшей, – сказала одна из фарги, после того как напилась, – где есть пища?
– Не здесь, малоговорящая и безмозглая. Может быть, завтра. Иди обратно к своей лодке. Мы не будем спать на берегу сегодня ночью.
Плащей, чтобы сохранить температуру их тел ночью, небыло, поэтому все фарги стали медлительны и лежали неподвижно, пока утром их не согрели лучи солнца. Отступление продолжалось.
