— Нет, — с важностью ответил Герасим. — Но как бы все равно что нашли.
— Слушай, Мумушечка, — Варя закружилась на вертящемся кресле в комнате Баска. — Как бы не будешь ли так любезен как бы нам с Марго объяснить, что ты как бы имел в виду?
— Не вижу причины для издевательств, — надулся Герасим.
— Ребята! — взмолилась Марго. — Потом отношения выясните. А сейчас расскажите скорей, в чем там дело.
— Там, по всей видимости, дело серьезное, — опасаясь, как бы Муму вновь не вступил в полемику с Варей, скороговоркой произнес Иван. — Камушки твои, Маргарита, не врали: Баскаковым и впрямь грозит опасность.
— Откуда вы знаете? — Марго пока ничего не понимала.
— Мы не знаем, но подозреваем и чувствуем, — снова заговорил Герасим.
— Во всяком случае, это единственное разумное объяснение, — добавил Луна. — Домомучительница зачем-то лазила в часы, но внутри мы ничего не обнаружили.
— Если этого, конечно, нет в механизме, — подхватил Ваня. — Но туда мы лезть не рискнули. Просто пришли к выводу, что Валентина или ищет место для взрывного устройства, или уже поместила его в часы, но сработает оно все равно не раньше, чем вернется Сенькин отец.
— Логично, — согласилась Варя.
— А если эта штука случайно сработает раньше? — забеспокоилась Марго.
— Будем надеяться, что тут действуют профессионалы высокого класса, — ответил Павел.
— Ну а если все-таки невысокого? — Марго по-прежнему тревожилась за жизнь Баска.
— Даже если и невысокого, — отозвался Иван, — на фига им подвергать опасности своего собственного агента — Валентину.
— Ты не о том говоришь, — перебил его Муму. — На неё им как раз, может, и наплевать. Но если взрывное устройство шуранет раньше времени, то в ближайшее время они вряд ли смогут добраться до Сенькиного отца.
— Верно, — несколько успокоилась Маргарита.
— А потом, мы с Баском договорились, что он постарается до приезда предка проводить время в основном у себя в комнате, — сказал Иван.
— Слушай, а может, тебе все-таки отца вызвать? — спросила Марго. — Я бы на твоем месте именно так и сделала.
— Нет, — покачал головой Баск. — Не стану я пока вызывать его. У нас ведь нет никаких доказательств. А если мы с вами ошиблись?
— Мы не ошиблись, — твердо изрек Герасим.
— Ну, не ошиблись. — Баск предпочел не вступать в споры. — Но если Валентина и впрямь только присмотрела место для взрывного устройства, а заложить его собирается только в последний момент? Вызову я предков. Они припилят сюда от своих кенгуру. Папандр весь дом поднимет на ноги, а в «Цвайсе» ничего нет. Прикиньте, какое он тогда харакири мне сделает.
— Харакири делают себе сами, — немедленно уточнил дотошный Герасим.
— Вот я сам себе и сделаю, — с трагическим видом произнес Сеня. — Потому что больше мне ничего в этой жизни не останется. Я как мыслю? Папандр, значит, припилит, ни фига не найдет. А Валентина, чтобы выкрутиться, естественно, покатит баллон на меня. Мол, я сначала полез в часы, сломал их, а потом шизанулся от страха и придумал всю эту чушь со взрывчаткой. Ну и сами понимаете… — Сеня выдержал короткую, но крайне драматичную паузу. Затем с надрывом произнес: — После этого Валентина спокойно умотает к своим сообщникам, а ко мне будут применены самые суровые экономические и физические санкции.
— Да-а, — покачала головой Варвара. — Это, Баск, обойдется тебе гораздо дороже крыши.
— И сравнивать нечего! — с ужасом воскликнул Сеня. — Прерванный отдых — раз, — принялся загибать пальцы он. — Испорченный «Цвайс» — два. Моральная травма — три. Причем папандр вычтет и за себя, и за мать, и за оскорбленное достоинство домработницы.
— Все! Можешь не продолжать! — остановили его друзья. — После такого и впрямь остается только харакири.
— Так что пока пусть будет как есть, — подвел итог Сеня. — А за домомучительницей я послежу. Обнаружу улики, тогда можно вызвать предков.
— Ты с Валентиной поаккуратней, — предостерегла Варя. — Если вдруг не ты обнаружишь улики, а она почувствует слежку, тебе Сенька, капут.
— Верно, — поддержал Павел. — Пойми: ей тогда терять будет нечего.
— Знаю. Не маленький, — ответил Баск.
— И вот ещё что, — сообразил Иван. — Не расставайся с телефоном. Если тебе хоть чем-то покажется подозрительным поведение Валентины, сразу звони.
— Хорошо, — согласился Сеня.
— А, кстати, откуда вообще у вас эта тетка появилась? — спросила Марго. — Почему тебя вдруг решили оставить на совершенно постороннего человека?
— Да она не совсем посторонняя, — принялся объяснять Баск, — то есть я раньше её не знал. Но она уже несколько лет ведет хозяйство у маминой подруги в соседнем подъезде. Она и сейчас туда ходит на несколько часов в день. Со мной-то хлопот почти никаких. А так ей даже удобней. Потому что обычно ей приходится к этой подруге моей матери через весь город тащиться. У Валентины квартира где-то у черта на рогах.
— Понятно. Сразу два оклада получает, — мигом скалькулировал Муму.
— Значит, подруга матери рекомендовала, Валентину и взяли, — подвел итог Павел.
— Именно, — подтвердил Баск.
— Слушай, — Иван внимательно посмотрел на него. — Может, муж подруги все и организовал против твоего отца?
— Вряд ли, — не верилось Сене. — Они вроде с моим предком по делам не пересекаются. У него совсем другой бизнес. Хотя кто их знает? Но это пусть они сами потом выясняют.
Из передней послышались сперва хлопок двери, затем голос домработницы:
— Сеня, ты дома?
— Ага, — откликнулся мальчик.
— По-моему, нам пора, — обратилась Марго к друзьям.
Павел кивнул.
— Не будем будить в ней зверя. Значит, — понизив голос, сказал он Сене, — в случае чего сразу звони.
И Команда отчаянных высыпала в переднюю. Домомучительница, сидя на табуретке, стаскивала сапоги.
— Здравствуйте, Валентина Аркадьевна! — постарались как можно вежливей поприветствовать её ребята.
Женщина кивнула и, пристально глядя на гостей Баска, с какой-то неестественной улыбкой произнесла:
— Я смотрю, вы к Сенечке зачастили.
— Ну… — Баск выдавил из себя столь же неестественную улыбку. По выражению его лица можно было подумать, будто из ботинка у него внезапно вылез гвоздь и впился в ногу. — Когда ж им ещё ко мне приходить. Ведь обычно я здесь почти не бываю.
— Вот и хорошо — пусть приходят. — Валентина Аркадьевна, похоже, справилась с охватившей её досадой.
— Только сейчас мы как раз не приходим, а уходим, — счел своим долгом сообщить Герасим. — Всего хорошего и счастливо оставаться.
