По поводу многого из этого можно делать оговорки, а выводы будут неоднозначными… Например, было бы преждевременно утверждать, что политика по отношению к средней школе успешна, хотя результаты успеваемости и набор новых учителей являются позитивными признаками. Никто не сможет сказать, что транспортная политика – это не более чем сомнительное и незавершенное дело.
Однако, даже судя по этому списку, Блэр добился серьезных успехов. Теперь перейдем к двум нерешенным вопросам.
5. Новые модели?
Самый большой вопросительный знак при оценке наследия Блэра связан с сомнениями в том, окажутся ли новые модели работы важнейших государственных услуг (особенно здравоохранения и образования) эффективными и устойчивыми. Выше уже говорилось о переходе от подхода «сверху вниз», характерного для первого срока пребывания Блэра у власти, когда главной целью было утверждение минимальных стандартов, к более устойчивой, но и более сложной модели, предполагающей делегирование, прозрачность, выбор и квазирынки
[169]. Этот переход, который Мэтью Тейлор, один из ключевых политических советников, работавший с Блэром до 2006 г., назвал «революция Коперника», поскольку он перемещал потребителя в центр вселенной государственных услуг, пока не закончен. Примером могут послужить перипетии 2006 г. в системе здравоохранения, которые показывают, насколько трудно довести дело до конца и как при первом признаке появления трудностей те, кто хочет повернуть время вспять и вернуться в уже не отвечающее потребностям прошлое, хватаются за такой шанс. К тому же нужно учитывать, достаточно ли среди высших государственных чиновников людей, способных провести в жизнь столь непростые стратегии. Также очевидно, что по ходу дела совершаются ошибки (как показано в предшествующих главах), и они только усложняют задачу. Наконец, новые планы по-прежнему вызывают возражения политиков в самой Лейбористской партии и среди государственных служащих. По этим причинам реформы пока не стали необратимыми. Станут ли они таковыми? Это зависит от сохранения энергии движения в последующие годы
[170]. Лично я настроен оптимистически, но Блэр сожалеет о том, что в свой первый срок он не добился прогресса, потерял время и не сразу приступил к реформе государственной службы. И его огорчение понятно.
6. Новое начало?
Данный вопрос связан с предыдущим. Оценка наследия Блэра будет, в конечном счете, определяться тем, что произойдет дальше, как говорят в телевикторине «A Question of Sport» («Вопрос о спорте»). Рассмотрим пример: в период второго срока пребывания у власти Блэр с трудом и с большими политическими жертвами протащил в парламенте свою реформу высшего образования. А теперь университеты говорят, что если бы не те перемены, они бы не выжили. Но что будет, если через некоторое время правительство решит пойти на поводу у студентов и среднего класса и все отменит? Тогда реформа Блэра может показаться лишь отклонением от основной политики или упущенной возможностью (ответ будет зависеть от точки зрения), но, безусловно, не будет расцениваться как первый шаг радикальных преобразований. Поэтому и конечная оценка реформирования сферы государственных услуг, проведенного при Блэре, будет зависеть от продолжения, осуществленного его последователями. Кратко и точно об этом написал Бейджхот в журнале «Economist» 21 мая 2005 г.:
Потребовалось почти целое десятилетие, чтобы стали ощутимы все результаты реформ Маргарет Тэтчер. Господин Блэр потратил некоторое время на раскачку, и поэтому его реформы сферы государственных услуг еще слишком свежи и только набирают энергию движения. Увы, лишь через длительное время после ухода господина Блэра станет ясно, оказалось ли его наследие соразмерным тому, что дала нам леди Тэтчер.
Для всей сферы государственных услуг (даже для образования и здравоохранения, где реформы продвинулись наиболее далеко) замечание Бейджхота совершенно справедливо. Мне представляется, что усилия Блэра уже заняли свое место в истории. Судя по всему, правительство Брауна пойдет по тому же пути и не повернет вспять. Однако должно пройти время, чтобы истинный масштаб наследия Блэра стал понятен.
Общество: вердикт истории
До сих пор мы рассматривали реформы сферы государственных услуг, рассуждая о них в широком плане и как об одном из элементов внутренней политики Блэра, включавшей такие направления, как борьба с детской бедностью. Позволили ли реформы сделать британское общество более справедливым и сплоченным, как обещал Блэр? Многие свидетельства и данные позволяют ответить на этот вопрос положительно, но, дабы меня не обвиняли в необъективности, я предоставлю слово Мэтью Пэррису, одному из самых ярых критиков Блэра, который в конце 2006 г. написал, наконец, про него совершенно новую статью и опубликовал ее в газете «Times» от 23 декабря:
По правде говоря, есть то хорошее, что я должен сказать про этого премьер-министра. И это воистину немало: Великобритания сейчас стала лучше, чем когда он оказался на Даунинг-стрит почти 10 лет назад. Его деятельность на посту премьер-министра наложила отпечаток на страну и позволила ей войти в подлинно новую эру с новой культурой, коренным образом изменившей наше мироощущение.
Нет и тени сомнения, что, уходя, Блэр оставляет страну более счастливой, чем она была, когда он пришел. Терпимость, дружелюбие, юмор, легкость – все то, что отличает его самого, характеризовало и его деятельность на посту премьер-министра и наложило отпечаток на жизнь всей страны.
Связь этой новой Лейбористской партии… с тем, что можно назвать духом времени, оказалась весьма тесной. Тони Блэр, который был на голову выше всего своего окружения, оказался воплощением современности.
Конкретные примеры, то есть то, как это реализовалось в политике, столь же непрочны и малозаметны, сколь бесконечны. Вы ожидаете, что я назову закон о гражданских союзах лиц одного пола и отмену закона о запрете пропаганды гомосексуализма в школах, установление равного возраста сексуального согласия для обоих полов, отмену запрета гомосексуализма в вооруженных силах, но главное значение этой программы отмены запретов, которая, конечно, в значительной мере изменила положение меньшинства, к которому принадлежу и я, в том, что она позволила изменить, хотя и в незначительной мере, убеждения большинства.
Минимальная зарплата – еще одна важная перемена для меньшинства, которая стала знаком несколько более цивилизованных настроений среди большинства (хотя поначалу я и отнесся к этому скептически). Многие из нас теперь тихо радуются, что живут в стране, где беспокоятся и заботятся о людях с очень низкой зарплатой. Внимание к нуждам детей, распространение социальной поддержки абсолютно на все слои общества, продление времени торговли спиртными напитками, новые подходы к тому, как следует квалифицировать марихуану, непрекращающаяся кампания в поддержку религиозной толерантности и многие конкретные действия в этой области, смелость, с которой были открыты двери трудовым мигрантам из Восточной Европы, – все это тоже примеры феномена, называемого теперь «комплекс мер», что, конечно, является ужасным клише, однако оно имеет свой смысл. Мне нравится этот комплекс, мне нравится направление, в котором он ведет нас, мне нравится многоцветное знамя, водруженное на нем.
