• фактической достоверности и доказательности;
• простоте изложения;
• раннем выявлении проблем;
• творческом подходе к решению проблем;
• применении передовой практики;
• признании ведомственных различий и сходства;
• срочности исполнения;
• наращивании потенциала;
• должной ответственности и доверии;
• нацеленности на успех.
Затем я объяснил, что мы будем руководствоваться вторым перечнем, а если они вдруг столкнутся с чем-либо из первого, пусть известят меня, и я покончу с этим в ту же секунду. Первый перечень вызвал у них улыбку: слишком много отличительных черт они в нем узнали. Однако обращаться ко мне по поводу этого перечня никому из них не пришлось, поскольку мы (почти всегда) действовали в соответствии с провозглашенными ценностями. Добиться этого можно с помощью несложных приемов. Например, занятые люди терпеть не могут затянутых совещаний, они предпочитают встречи, которые заканчиваются не поздно. Поэтому мы взяли себе за правило указывать продолжительность мероприятий – 45 минут, а укладываться в полчаса. При встречах с глазу на глаз с премьер-министром я просил уделить мне полчаса, а заканчивал, как правило, через 20 минут и задерживался только в том случае, если он просил продолжить разговор. У себя в Группе мы часами совершенствовались в краткости изложения. Добавьте еще несколько таких маленьких технических хитростей и получите культуру, ориентированную на конкретные дела, и сотрудников, старающихся как можно оперативнее выполнить порученное, а также Группу, которая соответствует своему предназначению.
* * *
Я так долго и подробно описывал все эти взаимоотношения потому, что они были крайне необходимы для результатов нашей работы. В основе нашего подхода лежало то, что я назвал бы резонансом. Сам подход стар как мир, новым является лишь термин для его обозначения. Ключевая идея заключается в следующем: если делать больше, чем от вас ожидают, и иногда приятно удивлять и радовать людей, то они расскажут об этом друг другу. Хорошие вести быстро дойдут до премьер-министра, и возникнет атмосфера успеха. Вот как я написал об этом в моем заключительном обращении к сотрудникам: «Я всегда представлял себе мою работу как обеспечение взаимопонимания, то есть деятельность, благодаря которой премьер-министр, Казначейство, канцелярия Кабинета министров и в целом политические классы доверяли нам, чтобы мы могли как можно лучше исполнять свои функции. По мере роста доверия к нашему бренду и его авторитета каждый сотрудник получал возможность внести больший вклад в общее дело, потому что министерства стали более восприимчивыми. Теперь [после моего ухода. – М. Б.] каждому из вас нужно будет непрерывно работать на бренд. Крайне важно, чтобы вас ассоциировали с понятиями “конструктивность”, “успех” и“ качество”».
Создание плодотворной атмосферы предоставляет персоналу возможность эффективно работать, благодаря чему общий климат в коллективе улучшается… И так далее. Получается гармоничная прогрессия, возникает эффект резонанса.
* * *
Бурная деятельность по формированию Группы и завоеванию авторитета достигла кульминации в последнюю неделю июля, как раз перед началом летних парламентских каникул, и политики, уставшие после предвыборной кампании и от бесконечного множества последовавших за ней дел, уехали из Лондона в Дордонь или Тоскану.
Сначала вся команда управленцев высшего эшелона из окружения Блэра уехала на отдых в Чекерс
[71]. Там они уточняли политическую повестку дня на второй срок. Особенно энергично обсуждали реформу государственной службы. Сам Блэр подчеркивал важность реального выбора для родителей или пациентов. И не соглашался ни с какими советами, которые шли вразрез с его собственным радикализмом. Когда кто-то предложил, что, введя «преимущественные права», можно было бы заручиться поддержкой профсоюзов и всей партии, он ответил просто: «Выбор есть выбор». И добавил, как оказалось, пророчески: «Большую часть времени, пока мы будем этим заниматься, вокруг будет сущий ад; я не вижу смысла в том, чтобы быть премьер-министром и не рисковать». Взглянув туда, где на другом конце стола сидел я, он вновь подчеркнул, насколько важно добиться быстрого прогресса. Если мне и следовало напоминать, что выполнение предвыборных обещаний для Блэра – центральный вопрос, это нельзя было сделать яснее
[72].
Между тем мы с Джереми Хейвудом подготовили четырехстраничный документ с перечислением будущих задач Группы. Этот документ должен был официально одобрить Кабинет министров, и после этого ему предстояло стать перечнем должностных обязанностей сотрудников нашего отдела. Мы терпеливо согласовывали все детали с Казначейством, а также с соответствующими официальными лицами и министерствами. Особенно сильно и небезуспешно на нас наседало Казначейство, добиваясь, чтобы перечень досконально соответствовал анализу расходных статей и уже намеченным целям. А в Кабинете министров, в свою очередь, хотели точно знать, по каким позициям они должны будут отчитываться.
На предыдущей сессии парламента Гордон Браун учредил комитет при Кабинете министров по надзору за расходами на государственные услуги (Cabinet Committee on Public Services and Public Expenditure – PSX). Именно на заседаниях этого комитета министры, входящие в состав кабинета, отчитывались о выполнении задач. А чиновники Казначейства составляли свои достаточно шаблонные сводки и раздавали их министрам кабинета, членам этого комитета, которые затем по ним задавали вопросы тому из министров или постоянных заместителей, кто в тот день выступал. И как бы ни был сформулирован вопрос, он не мог поставить в тупик министров кабинета, которые были гораздо лучше информированы, чем члены комитета. Исключение составляли, пожалуй, только Браун или Эндрю Смит (старший секретарь Казначейства в то время). Более того, поскольку члены комитета, как правило, лишь бегло просматривали сводки Казначейства, содержательных вопросов после основного выступления обычно никто не задавал. В заключение на каждом заседании Гордон Браун энергично подводил итоги, и, таким образом, все вопросы, касавшиеся непосредственно его вотчины, обязательно протоколировались. Благодаря этому комитет при Кабинете министров выполнял свою основную задачу и помогал канцлеру Казначейства держать под контролем государственные расходы.
Когда учредили нашу Группу, министры в составе кабинета, в частности Алан Милбурн, забеспокоились о том, что им придется отчитываться, с одной стороны, перед Блэром на совещаниях по бухгалтерскому и управленческому учету, которые недавно ввел премьер, а с другой – перед Брауном на заседаниях комитета, считая, что это чревато бесполезной тратой времени и управленческой неразберихой. Четырехстраничный перечень функций нашей Группы призван был разрешить этот вопрос ко всеобщему удовлетворению.
