Несмотря на растущий разрыв с Китаем, Япония может сохранить свою принадлежность к странам выше среднего уровня, но только если проведет существенные структурные реформы. Японская политическая, социальная и экономическая системы должны быть перестроены на национальном уровне, чтобы соответствовать демографическому спаду в стране, устаревающей производственной базе и более волатильной политической ситуации. Уменьшение численности населения могло бы заставить власти рассмотреть новую иммиграционную политику, в том числе долгосрочные рабочие визы. Но тогда японцам придется преодолеть нежелание принимать иностранцев. Старение населения подстегнет развитие здравоохранения и учреждений для проживания пожилых людей, неспособных обеспечивать свой быт самостоятельно. Сокращение трудоспособного населения негативно скажется на социальных услугах и налоговых сборах, что приведет к повышению налогов и усилению призывов к снижению цен на потребительские товары в бытовом секторе. Я ожидаю постоянного реструктурирования японской промышленности, ориентированной на экспорт, со все большим уклоном в сторону высокотехнологичных продуктов и информационных технологий.
Трудоспособное население Японии, количество которого в абсолютном выражении снижается, включает в себя много безработных и неквалифицированных работников в возрасте до 20 и слегка за 20. Это может привести к нехватке «белых воротничков». Но усилия правительства, направленные на то, чтобы стимулировать женский труд – в том числе и на руководящих должностях, – должны помочь компенсировать эту нехватку, если, конечно, это не приведет к еще большему снижению рождаемости. В Японии трудно сочетать работу с семьей. Традиционные браки, в которых мать посвящает себя дому, остаются культурным идеалом в этой стране. При этом показатели задействованности женщин в экономике страны совсем не так низки, как принято считать. Работают 61 % женщин, тут Япония не сильно отстает от США (62 %), Великобритании (66 %) и Германии (68 %). Журналист газеты Financial Times Мартин Вольф убежден: «Можно поднять процент женщин, задействованных в экономике, до американского уровня и уровня других западных стран, но это никак не скажется на перспективах экономического роста»
{68}.
В ближайшие 15 лет, скорее всего, Бразилия укрепит свои позиции, несмотря на недавнее замедление темпов развития. В 2011 г. она обогнала Великобританию и стала шестой по величине экономикой в мире (по показателю рыночных цен), но с тех пор спустилась на седьмое место. Центр экономических и деловых исследований (The Centre for Economics and Business Research, CEBR), лондонское экономическое консалтинговое агентство, считает, что Бразилия снова отвоюет свои позиции в ближайшие 10 лет, к 2023 г. обгонит Великобританию, а затем и Германию. CEBR связывает такой прогноз с характерной для Бразилии мощной торговлей сельскохозяйственными продуктами
{69}. Мексика, Колумбия и Перу также могут в ближайшие пару десятилетий стать центрами экономической силы
{70}.
Модель International Futures, которую я использовал в работе над «Глобальными тенденциями», показывает, что в Европе наблюдается некоторый спад, по мере того как регионы с более интенсивно развивающимися государствами сокращают отставание. Многие европейские страны столкнутся со старением, а иногда и с сокращением населения. Перед ними встает перспектива снижения роста совокупного ВВП. Германия останется пока лидером среди стран ЕС благодаря перспективам экономического роста, однако с ее низкой рождаемостью и старением населения она сидит на тикающей демографической часовой бомбе. К 2050 г. и Франция, и Великобритания, чье население сегодня меньше населения Германии, могут обогнать ее по числу жителей благодаря большей иммиграции. Согласно последнему прогнозу CEBR, Великобритания к 2030 г. обгонит Германию и станет крупнейшей экономикой Западной Европы. Такой прогноз отчасти основан на более благоприятной демографической ситуации в стране.
«Зрелым» странам со средним возрастом населения более 45 лет – многие из них находятся в Европе – придется изыскивать средства на поддержку нуждающихся пенсионеров, сохраняя уровень жизни заботящихся о них семей и налогоплательщиков. Переход от систем выплаты пенсий и финансирования здравоохранения из текущих доходов к более надежным системам приведет к резкой политической негативной реакции в момент, когда правительство будет пытаться снизить число выплат и лиц, на них претендующих, увеличить взносы работников, а также число необходимых лет трудового стажа.
К 2030 г. Россия столкнется с резким снижением численности населения, прмерно на 10 млн человек (самое резкое падение среди всех стран за этот промежуток времени). Проблема не только в низкой рождаемости, но и в ранней смертности среди мужчин в возрасте 50 лет от курения, употребления наркотиков и алкоголя, а также от высокого уровня заболеваемости ВИЧ, туберкулезом и другими опасными для жизни недугами. Тем не менее модель International Futures, которую я использовал в работе над «Глобальными тенденциями», показывает, что у России есть потенциал, чтобы противостоять своей печальной демографической судьбе и сохранить свою мощь. Даже несмотря на быстрое уменьшение численности населения, по европейским меркам она останется масштабной – в полтора раза больше населения Германии.
И все же, чтобы оставаться великой державой, а не страной, стремительно теряющей вес, России придется использовать свой потенциал. Но последние новости звучат не слишком обнадеживающе. Несмотря на 7 %-ный годовой рост в начале XXI в., экономика страны так и не смогла оправиться после крушения коммунистического строя и остается в глубокой зависимости от экспорта энергоносителей. Великая рецессия 2008 г. нанесла России серьезный удар за счет обрушения цен на нефть, что вынудило правительство израсходовать резервы на поддержание социальных программ. В зависимости от масштабов производства в будущем еще одним ударом могла бы стать сланцевая революция, особенно если экспорт из США уменьшит зависимость Европы от традиционного российского газа и вынудит «Газпром», крупнейшую российскую компанию и крупнейшую газодобывающую компанию в мире, снизить цены.
Команда экономистов из либерального Института экономической политики имени Е. Т. Гайдара считает, что Россия уже сейчас сталкивается с существенными финансовыми трудностями, которые будут ухудшаться по мере роста расходов на пенсии и социальные выплаты и замедления экономического роста. Правительственные прогнозы предсказывают средний годовой уровень экономического роста в 2,5 % до 2030 г. Это ниже среднего мирового показателя на 3,4–3,5 %. Либеральные экономисты придерживаются мнения, что Россия столкнется с дефицитом в 28 трлн долларов, если не удастся повысить показатель экономического роста
{71}.
