Китай и многие другие развивающиеся страны будут и дальше относиться с подозрением, а то и враждебно, к прямому вмешательству, включая санкции, направленные на то, чтобы заставить их изменить свое поведение. Китай вслед за Россией поддержал мандат ООН на химическое разоружение Сирии, но высказался против любого более масштабного вмешательства с целью смены режима. Демократический Китай, скорее всего более националистичный, будет не меньше беспокоиться о своей независимости. В то же время он явно готов отойти от принципа строгого невмешательства и начать принимать более активное участие в миротворческой деятельности, а также задействовать флот в международных военных антипиратских операциях у берегов Сомали. И то и другое сильно удивило наблюдателей в первое десятилетие XXI в. Спектр глобальных интересов Китая все увеличивается, в частности зависимость от зарубежных поставок энергоносителей. Так что вечно пренебрегать своими обязанностями ему не удастся.
В будущем организация управления международными структурами не будет черной или белой: у нее неизбежно будут свои плюсы, несмотря на все большие различия между членами и недостаток общих ценностей. Перспективы достичь успеха в решении мировых проблем будут разнообразными. Вот мой прогноз по поводу того, удастся ли нам решить основные стоящие перед нами задачи: перспективы не печальны, но и не безоблачны.
Что касается климатических изменений, то технологии и рынки будут иметь большее значение для снижения выбросов, чем попытки прийти к единому масштабному соглашению, как это было с Киотским протоколом 1997 г. Активное использование дешевого и чистого природного газа может достичь больших масштабов, чем угля, что приведет к существенному снижению выбросов в США и других странах с острой проблемой выбросов, например в Китае. Технологический прогресс в сфере возобновляемых источников энергии также повлияет на дискуссию о климатических изменениях: усилия по устранению последствий не будут столь пагубно сказываться на производительности. Все эти шаги облегчили бы принятие решения о снижении выбросов, сделав его более приемлемым для развивающихся стран, а также США, опасающихся, что введение ограничений может поставить под угрозу перспективы экономического роста страны.
Распространение ядерного оружия – тема, которую мы еще затронем в дальнейшем. Здесь главное – убедить Северную Корею и Иран отказаться от дальнейшей работы в этой области. Так, успех Ирана мог бы стать началом гонки вооружений на Ближнем Востоке, что поставило бы крест на международных усилиях, направленных на нераспространение ядерного оружия. Если международному сообществу удастся остановить обе страны, один этот пример укрепит Договор о нераспространении ядерного оружия. А использование ядерного оружия кем бы то ни было – государством, негосударственной организацией или отдельными лицами – будет иметь разрушительный эффект. Я предполагаю, что Иран дойдет до так называемого ядерного порога, но испытывать его, как Индия или Пакистан, не будет. Этого достаточно, чтобы вызвать беспокойство у соседей и разрушить мечту о мире без ядерного оружия, к которой идет администрация президента Обамы (подробнее см. главу 6).
Активное взаимодействие великих держав в борьбе с проблемами слабых и не справляющихся с ними стран – явление вполне объяснимое, особенно когда на карту поставлены общие интересы. Благодаря огромным человеческим ресурсам развивающиеся страны, включая Бразилию, Индию, Пакистан и ЮАР, уже сейчас играют важную роль в поддержке миротворческих операций.
Иногда работу могут выполнить коалиции желающих с молчаливого согласия всех остальных стран. Несмотря на наличие широкой международной поддержки защиты народов от геноцида, военных преступлений, этнических чисток и преступлений против человечества, развивающиеся страны избегают брать на себя инициативу, боясь, что это будет выглядеть как вмешательство. Само собой, это дало бы остальным возможность действовать, в том числе применять силу. При условии постоянных коммуникаций и активного участия мировой общественности ведущим странам будет все сложнее уклоняться от действий, направленных на улучшение гуманитарной ситуации или прекращение геноцида. Полученный в 2011 г. мандат ООН на действия против бывшего ливийского лидера Муаммара Каддафи служит примером того, как Россия, Китай, ЮАР и другие развивающиеся страны вместе с НАТО участвовали в военной операции. Впрочем, позже они об этом пожалели. И наоборот, за исключением разрешения на химическое разоружение, Россия, Китай и другие развивающиеся страны были резко против вмешательства или серьезных санкций против сирийского режима, несмотря на гуманитарную катастрофу невероятных масштабов.
Управление интернетом – захватывающая новая сфера, где все чаще задействуются не только государства, но и широкие слои гражданского общества. Многие группы выступают против привилегированной роли государства в этой сфере, но правительства видят, что их интересы затрагиваются все чаще. Многие страны – не только Россия и Китай, которые наиболее активно выступают в защиту этой точки зрения, – считают, что необходимо расширить роль государства в управлении интернетом. Такой позиции придерживаются арабские страны, беспокоящиеся об использовании сети в политических целях, и ключевые развивающиеся экономики, такие как Южная Корея, Индонезия, Турция, Бразилия, Аргентина и Мексика, которые предпочли бы иметь больше государственного контроля. По сути, за статус-кво ратует меньшая группа, в которую входят США, Великобритания, Канада, Швеция, Индия, Кения и Новая Зеландия, но даже они видят важность роли государства и хотят использовать интернет в государственных целях. И самая маленькая группа, в которую входят глобальные сообщества пользователей интернета, – единственные, кто выступает за децентрализацию управления глобальной сетью.
Эксперты видят несколько вариантов развития событий, от минимальных изменений до раскола на несколько функциональных блоков: интернет, состоящий в основном из пользователей, проживающих в странах – членах ОЭСР, и другой, с пользователями из России, Китая и арабского мира. Коммуникации между блоками будут ограничены и подвержены основательному политическому контролю. Третий тип сценариев развития ситуации подразумевает, что интернет начнет переполняться «хактивистами», мошенниками, террористами и другими дестабилизирующими силами, что приведет к его краху. Такой сценарий может качнуть весы в сторону большего государственного контроля, даже в странах, исповедующих сейчас полный отказ от контроля.
Здесь многое поставлено на кон и ставки растут. У всех стран есть общие интересы, в частности экономические, но другие факторы, например страх перед активизацией подрывной деятельности за счет возможностей интернета, могут для многих стран пересилить экономические доводы, и в результате весь интернет пойдет по иному пути, где будет гораздо меньше взаимодействия
{87}.
