Джо решил еще немного подержать эти акции. Во-первых, у них все еще был очень сильный ценовой импульс. Джо считал, что теперь, когда рынок отвернулся от технологических компаний, финансовые акции могут стать его новыми лидерами. В конце декабря курс акций AIG поднялся выше 100 долларов. И на протяжении следующих одиннадцати месяцев, вплоть до 31 декабря, они были одной из трех лучших длинных позиций в портфеле ВА. Затем, к ужасу Джо, акции AIG упали на 20 пунктов, и 12 января их цена составила 83 доллара. Насколько мог судить Джо, фундаментальные показатели этих акций по-прежнему были превосходными, а руководство компании еще раньше заявило о том, что годовая прибыль будет соответствовать целевым показателям. Тем не менее изменение ценового импульса сигналило об опасности, и 20 января Джо продал все акции AIG по средней цене 86 долларов. Когда на протяжении следующих двух недель их цена снова поднялась до 90 долларов и выше, он чувствовал себя глупо, но затем последовало резкое падение. Джо увернулся от пули крупного калибра. Они с Микки ликовали: их модель работала и в случае продажи акций.
– Старая японская пословица гласит: «Опавшие цветы не возвращаются на ветку; разбитое зеркало не показывает отражения», – провозгласил Микки.
– А что это значит? – спросил Джо.
– Провалившиеся акции так и остаются на дне, – ответил Микки.
Впоследствии Микки и Джо использовали акции AIG в качестве примера, рассказывая потенциальным инвесторам о своем подходе к инвестициям. Их презентация звучала примерно так:
В первый день работы нашего фонда, 1 марта 2000 года, мы включили в портфель длинных позиций акции AIG – компании, которую знали очень хорошо. У них были хорошие фундаментальные показатели, низкая цена и положительный импульс. Одиннадцать месяцев спустя, в начале января 2001 года, фундаментальные показатели AIG все еще оставались высокими, но, учитывая, что их курс вырос на 50 процентов по сравнению с той ценой, по которой мы их купили, теперь их оценка была слишком завышена, а ценовой импульс быстро падал. В итоге мы приняли решение закрыть эту позицию и продали акции компании по средней цене 86 долларов. Разумеется, нас огорчило то, что мы упустили максимальную цену – 103 доллара, но эта позиция принесла нам большую прибыль в сложных рыночных условиях. В долгосрочной перспективе нам удалось избежать последующего обвала. Акции AIG так и не поднялись ни до уровня 2000 года, ни до той цены, по которой мы их продали.
Во время презентации Микки и Джо демонстрировали график курса акций AIG, показанный на рис. 8.2. Консультантам и молодым смышленым парням из хедж-фондов нравилась эта история. Со временем она стала звучать еще интереснее. В 2006 году Комиссия по ценным бумагам выдвинула против AIG обвинения в том, что компания использовала фиктивные сделки для искусственного завышения своей прибыли. В итоге курс ее акций снизился еще больше. Казалось, модель BA представляет собой безупречное – нет, идеальное – сочетание количественного, технического и интуитивного инвестирования.
Теперь Джо принимал участие в совещаниях только для управляющих, которые проходили сразу же после утреннего общего собрания. Он получал удовольствие от напряженных и порой даже ожесточенных дискуссий, разгоравшихся в их ходе, особенно в отсутствие Рэвина. Как и следовало ожидать, в такой конкурентной среде, как в Bridgestone, успех Микки и Джо не мог не вызвать зависти, учитывая то, что в связи с сохранением медвежьего рынка активы большинства коллег сокращались.
– Как вы можете покупать эту недооцененную ерунду? Как вы можете гордиться тем, что она у вас есть? – однажды утром спросил у Микки Том Лейтер (он занимался акциями роста). – Мне было бы стыдно ходить на встречи с клиентами и рассказывать им о бизнесе этих прогнивших, устаревших, отживших свое компаний, акциями которых вы владеете.
Микки просто улыбнулся дружелюбной, благожелательной улыбкой, не сходившей с его толстого добродушного лица.
– Том, рыночный импульс развернулся в сторону акций стоимости и отвернулся от технологических и акций роста. Я готов побиться об заклад, что ориентация на недооцененные акции продлится достаточно долго, возможно, много лет. Так что дело здесь не в гордости или стыде.
– Ерунда! Интернет – это трансформирующая, прорывная технология, которая навсегда изменит мир. Ты как инвестор должен стремиться принять участие в его создании, а не ставить против него.
– Я согласен с тобой, – ответил Микки, – но мы говорим об акциях, а не о компаниях или изобретениях. Мы говорим об акциях, цена которых чрезмерно завышена. Вы, ребята, не понимаете этого. Помнишь известную детскую сказку Ганса Христиана Андерсена «Новый наряд короля»? У этой истории не очень счастливый конец: подданные, наблюдавшие за шествием короля, начали кричать ему вслед: «А король-то голый!»
Микки обвел взглядом присутствующих.
– Затем даже король, которого ввели в заблуждение его же придворные, понял, что на нем нет никакого прекрасного платья и что на самом деле он голый. Он подумал: «Я не должен останавливаться, иначе испорчу все шествие». Так он и шагал дальше еще более величественно, а придворные по-прежнему делали вид, что несут невидимый шлейф его платья. Вскоре все вокруг начали смеяться, и король в итоге перестал быть королем. Но фондовый рынок – это не сказка: в конце этой истории нет никакой морали. Дело в том, что акции растущих компаний продаются сейчас по цене, подразумевающей постоянный рост, которого они, по всей вероятности, так и не смогут достичь. Это помешательство на акциях роста закончится очень плохо.
– Ты утверждаешь, что я и есть тот тупой король из инвестиционной сказки? – спросил Лейтер. – Честно говоря, в последнее время у меня действительно появилось ощущение, что на мне нет одежды.
– Что же, – сказал Микки – прежде чем все это закончится, либо вы, либо мы окажемся раздетыми донага на публике.
– Ты и так бегаешь голым уже много лет, Коэн. Просто ты не знал об этом.
– Я знал об этом даже слишком хорошо! Поверь мне, знал.
– Да ну тебя к черту с твоими сказками, – сердито пробурчал Лейтер с мрачной улыбкой, немного смягчившей его грубый тон. – В следующем году мы увидим, чего вы стоите, умники-чудаки. Как сказал Барт Гомеру
[30]: «Подождем, пока не споет толстая леди».
Микки был сыт по горло этими разговорами.
– А Гомер ему ответил: «А леди по имени NASDAQ достаточно толстая для тебя, сынок?»
После небольшого повышения индексов S&P 500 и NASDAQ в начале октября оба рынка снова рухнули в конце года. Акции стоимости существенно опережали акции роста. Для BA это был очень успешный квартал: доходность фонда увеличилась на 12 процентов; валовой доход за десять месяцев вырос на 30,4 процента, а чистая прибыль за вычетом вознаграждения – на 22,1 процента. Относительная доходность тоже была очень высокой, поскольку в том году индекс S&P 500 упал на 9,1 процента, MSCI EAFE (индекс акций всех стран мира, кроме США) – на 13,7 процента, а NASDAQ – на 39,3 процента. Поскольку фонд ВА начал свою работу 1 марта, за этот период падение этих популярных средних показателей стало еще более существенным. В частности, индекс NASDAQ упал за десять месяцев на 50 процентов. За полный год доходность их хедж-фонда выросла на 4,1 процента. Доходность всех остальных фондов Bridgestone сократилась в среднем на 4 процента – не такой уж и плохой результат, но его вряд ли можно назвать вдохновляющим.
