Все молча наблюдали, как Спокейн выполнил первый патт, бросив мяч мимо лунки на расстояние от 0,5 до 1 метра. Все посмотрели на Шапиро, ожидая, что он уступит этот патт, поскольку на предыдущей лунке Спокейн уступил ему гораздо более длинный и трудный патт.
– Думаю, я все-таки заставлю вас сделать этот патт, Джад, – выговорил Шапиро с неприятной ухмылкой. Джо поразился: это было крайне невежливо со стороны Шапиро.
Спокейн пристально посмотрел на него, после чего присел на корточки и внимательно изучил поверхность грина перед мячом и за ним. Затем он стал над мячом, сделал три пробных свинга своим паттером, снова искоса посмотрел на лунку, отступил назад и секунд тридцать простоял над мячом. Никто не шелохнулся. Вдруг Спокейн с силой взмахнул паттером и запустил мяч далеко за пределы грина, на фервей.
– За вами лунка и матч, ребята, – только и сказал он.
Спокейн вручил Шапиро четыре сотенные купюры.
– Вот ваши деньги. Я подвел тебя, Джо.
Все участники игры отправились в здание клуба, где быстро выпили, пообедали и приняли душ, перед тем как их отвезли на автомобилях в аэропорт. Во время обеда Шапиро выглядел подавленным, а разговор не клеился.
В самолете Спокейн сначала болтал с Робин, а затем надел маску для сна, откинулся в кресле и задремал. Ферлмен повернулся к Джо и начал расспрашивать его о ВА. Эмили сидела на заднем сиденье и читала воскресный номер New York Times.
В понедельник утром Спокейн зашел в кабинет Джо.
– Ты думаешь, я опростоволосился перед Шапиро? – спросил он.
Джо не успел произнести ни слова, как Спокейн ответил на свой же вопрос:
– Нет, ни в коем случае. Этот парень болван. Но он никогда не забудет, что я для него сделал. Теперь он у меня в кармане, поскольку боится, что я расскажу всем, какой он идиот на самом деле. Он мой навсегда! Это был лучший ход для получения контроля, который только можно сделать в бизнес-гольфе.
Джо кивнул. Ему казалось, что он все понял. Это была весьма изощренная форма запугивания.
В следующие месяцы Джо часто играл в гольф со Спокейном, его так называемыми друзьями и клиентами компании. Во время этих игр он часто размышлял о самом гольфе, о бизнесе и людях из хедж-фондов. Чем старше они становились, тем более одержимы были игрой в гольф и своими гандикапами. Создавалось впечатление, будто умение хорошо играть в гольф – это испытание на мужественность, успешное прохождение которого доказывает, что у человека есть все необходимые качества.
Через несколько лет Джо как-то спросил у Спокейна, почему тот уделяет такое большое внимание проверке работавших на него инвестиционных управляющих посредством игры в гольф. В ответ босс произнес избитую фразу о том, что характер человека можно лучше узнать за восемнадцать лунок игры, чем за много лет ведения бизнеса. Джо с сомнением взглянул на него, и Спокейн добавил:
– Кому бы ты доверил управление своими деньгами? Человеку, который может сделать красивый длинный патт и получить берди на восемнадцатой лунке, или тому, кто делает двойной богги, притом что он единственный игрок с форой?
«Ну, – подумал Джо, – я бы не доверил свои деньги ни одному из них. Какой примитивный способ оценки инвесторов!»
Но вслух Джо ничего не сказал; он просто сидел и молча кивал головой.
Глава 10. Годы затишья
Фонд Bridgestone Alpha (BA) вступил в 2001 год (второй год своего существования) с 600 миллионами капитала и целым потоком новых инвестиций, ждавших своей очереди на оформление документов. Вдруг о нем заговорили повсюду, во всяком случае в мире хедж-фондов. Год назад к ВА никто не проявлял интереса, а к концу первого года работы посыпалось так много запросов на проведение презентаций, что компания Bridgestone поручила двум лучшим сотрудникам отдела маркетинга обслуживать только его. Теперь с потенциальными инвесторами работали уравновешенные, приятные в общении, вежливые специалисты, хорошо знающие инвестиционную историю фонда.
Благодаря помощи маркетологов ВА стремительно рос. В январе в экономике и на фондовом рынке обозначились яркие признаки серьезных проблем. В начале января ФРС снизила процентные ставки на 50 базисных пунктов, и рынок, вопреки ожиданиям многих, отреагировал активной распродажей акций в связи с угрозой дальнейшего снижения цен. Кроме того (что было очень важно для Микки и Джо), на рынке инвестиций в акции роста начался обвал. Формула ВА (открытие коротких позиций по акциям с ухудшающимися фундаментальными показателями, анализ таких показателей, как низкая доходность денежного потока и высокий коэффициент «цена-чистая прибыль на акцию», а также включение в инвестиционный портфель акций с повышающейся относительной силой) работала как нельзя лучше. Рыночная лихорадка заразила даже акции вполне здоровых технологических компаний; жадность уступила место страху. Микки и Джо оставалось только пересаживаться с одной умирающей лошади на другую – ту, у которой появились лишь первые признаки болезни. Тем временем они продолжали получать небольшую прибыль и со своего портфеля длинных позиций.
Как не очень изящно выразился Микки, они стали похожи на «свиней в навозе». На падающем рынке фонд ВА зарабатывал большие деньги на коротких позициях и еще немного – на длинных. Джо еще раньше нашел подтверждение подобному сценарию развития событий. В период рецессии компании по производству товаров массового спроса показывали прекрасные результаты, неизменно превосходившие среднерыночные показатели, поэтому Микки и Джо сосредоточились на этом секторе, в обычных условиях довольно вялом. Две попытки поглощения еще больше повысили эффективность их инвестиций. Прибавив ко всему этому еще и леверидж в размере 400 процентов, Микки и Джо обеспечили очень высокую доходность инвестиций ВА. (Для того чтобы понять, что происходило в тот период, см. рис. 10.1.) Инвесторы массово отказывались от акций роста и ценового импульса и вкладывали деньги в акции стоимости. За спиной у Микки и Джо бушевала настоящая буря. Возникли самые благоприятные условия для реализации их стратегии, хотя они пока еще не знали об этом.
Рис. 10.1. Мир перевернулся с ног на голову: акции стоимости превосходят акции роста
Однако еще довольно много «быков» решительно заявляли, что падение курса технологических акций – всего лишь коррекция бычьего рынка, а значит, сформировались благоприятные условия для их покупки. «Быки» провозглашали наступление новой эры.
Их интеллектуальными кумирами стали двое так называемых «инвестиционных гуру» – Джеймс Глассман и Кевин Хассетт. Хассетт – профессор в школе бизнеса Колумбийского университета и старший экономист ФРС. Глассман – «ученый» во всеми уважаемом Американском институте предпринимательства. Они написали «Доу 36 000» (Dow 36,000), и этот «бестселлер» опубликовало издательство Random House в самый разгар пузыря. В книге авторы утверждали, что акции следует продавать по цене, в сто раз превышающей прибыль на акцию. Они даже ради приличия не поставили знак вопроса в названии, придав тем самым научный вес пузырю фондового рынка.
