Эмили изумленно уставилась на него.
– Да вы, ребята из хедж-фондов, просто не в своем уме.
– Да, ты выходишь замуж за сумасшедшего. Я хочу, чтобы у нас был лучший в мире дом. Тебе он понравится! Хотел бы я посмотреть на лицо твоей матери, когда она впервые увидит его. Мы назовем его «Лучший в мире»… Да я шучу!
– А ты уверен, что у нас достаточно денег на такой фантастический дом и на тот расточительный, дорогой образ жизни, которого он потребует?
– Расточительный и дорогой? Что ты имеешь в виду?
– Только то, что сказала. Нам придется вести образ жизни, соответствующий твоему дому, – извини, нашему дому. В Гринвиче достаточно много людей пытаются взобраться выше по социальной лестнице, а я знаю твое стремление быть первым во всем. Некоторые, карабкающиеся по этой лестнице очень упорно, натерли себе волдыри на руках и ногах.
– У меня достаточно денег! Я абсолютно уверен в том, что ВА и впредь будет приносить прибыль. Мы очень богаты. И больше не относимся к верхушке среднего класса.
– А в чем же разница? – спросила Эмили с искренним интересом.
Джо рассмеялся.
– У людей из верхушки среднего класса есть дом с гаражом на две машины, а домработница убирает два раза в неделю, и они мечтают о том, чтобы летать более высоким классом. У богатых людей – дом с винным погребом, пара нянек и повар. Богатым людям нет нужды летать коммерческими рейсами: у них контракт с NetJets. А если они по-настоящему богаты, то у них есть собственный самолет.
– Неужели у нас действительно так много денег?
– Пока еще не совсем, – сказал Джо. – Но у меня в ВА есть 40 миллионов. Как я уже говорил тебе однажды, по условиям нашей договоренности с инвесторами, управляющие партнеры ВА (а это мы с Микки) должны реинвестировать в фонд 80 процентов своей прибыли после вычета налогов. Вообще-то все наши деньги завязаны в фонде, но мы можем взять определенную сумму на покупку дома, и даже не одного, а нескольких. Кроме того, можно взять ипотечный кредит на дом, чтобы максимально капитализировать свои средства в фонде.
Эмили была поражена. Что она могла сказать? Джо прав. Они, конечно же, могли потратить 15–20 миллионов долларов на дом, даже на целое поместье.
– И кстати, дом в Гринвиче – это не просто трата денег, а инвестиции в будущее, – прибавил Джо. – Таких городов, как Гринвич, сейчас не строят, зато печатают все больше бумажных денег.
Впоследствии Джо был вынужден признаться самому себе, что неосознанно принял это важное решение после того, как Микки сообщил ему о разводе с очередной женой. Джо был в курсе, что этот третий по счету развод обойдется Микки почти в 50 миллионов долларов, поскольку его бывшая жена Сьюзен Коэн становилась новым партнером фонда с ограниченной ответственностью. Хотя Джо мало общался со Сьюзен, она ему нравилась. К тому же он заметил, что светская жизнь Микки становится все активнее, а живот – все больше.
Джо хорошо знал Микки и прекрасно понимал, что тот изменился. Став успешным и богатым, он уже не мог обходиться без того, чтобы вокруг не вилось как минимум несколько восторженных, внимательных, зависимых от него женщин. Его отношения с ними неизбежно переходили в какой-то момент в физическую близость. В представлении Микки переспать с женщиной означало овладеть ею.
Микки действительно был распутен, но у его отношений с женщинами были гораздо более глубокие корни. Он чувствовал себя намного комфортнее в обществе женщин, чем мужчин. Микки относился к числу людей, получавших удовольствие от физического контакта. Он любил обнимать мужчин, целовать женщин, притрагиваться к ним. Когда-то Джо рассказывал Эмили об отношениях Микки с противоположным полом, и они пришли к выводу, что это объясняется его трудной жизнью в школе-интернате, где его третировали и унижали, потому что он был толстым и нескладным еврейским мальчиком. Джо высказал предположение, что у Микки не было секса в школьные годы и годы учебы в колледже, поэтому теперь он пытается наверстать упущенное. Все эти раны открылись вновь, когда в самом начале карьеры, работая стоимостным инвестором в фонде, ориентированном на акции роста, под управлением кучки калифорнийских аристократов, Микки потерпел неудачу.
За прошедший год партнер Джо сделал несколько серьезных покупок. Он приобрел новый пентхаус в Нью-Йорке, великолепный дом на пляже в Саутгемптоне, обошедшийся, наверное, в 10 миллионов долларов, и вступил в клуб Legacy – престижный гольф-клуб в Хэмптонсе, вступительный взнос куда был просто огромным – 1 миллион долларов. Все это дополнял лыжный домик в Дир-Вэлли, купленный Микки еще раньше.
Помимо всего прочего, Микки приобрел новый самолет G-5 за 40 миллионов долларов. На хвосте самолета красовалась надпись «Мик». Когда Микки рассказал об этой покупке Джо и Джоан, Джо спросил его:
– А почему бы тебе не летать самолетами NetJets?
– Это не так шикарно. Любой болван может заключить контракт с NetJets. Большие люди, такие как Джулиан и Стэн, летают на собственных самолетах.
– Но содержание самолета и зарплата пилотов, наверное, обходится тебе в целое состояние!
– Два миллиона в год, мне сказали.
– Это просто безумие.
– Да, дружище, но нет ничего лучше, чем подняться с парой женщин на борт собственного самолета с твоим собственным именем на хвосте. А взлетать на таком самолете, пожалуй, даже лучше секса.
Джо не знал, что сказать. А Микки продолжал нести вздор.
– Я вот что тебе скажу, старина. Я трачу не так уж много реальных денег на все эти игрушки. Я взял ипотечные кредиты на дом и квартиру, а на покупку G-5 оформил в Citicorp кредит на 30 миллионов долларов.
– Но ведь это значит большой леверидж и немалые накладные расходы, Мик, – заметила Джоан.
– Еще никому не удалось разбогатеть или жить хорошо, экономя деньги, – отбрил их Микки.
Последней подруге Микки Ванессе было 25 лет, она работала в Sotheby’s и занималась покупкой произведений искусства для его новой квартиры. Джо заметил, что Микки стал чаще уходить из офиса слишком рано, причем, как он подозревал, не на деловые встречи.
– Не волнуйся, – весело сказал ему Микки. – Больше никакой женитьбы. Все эти разводы слишком дорого обходятся.
Когда Джо рассказал обо всем Эмили, сделав гримасу, она с сарказмом заметила:
– Кто мы такие, чтобы ставить под сомнение статус подружек крутых парней из хедж-фондов?
– Ну, мы с тобой хотя бы примерно одного возраста. Кроме того, обручены, – ответил Джо, пытаясь защититься.
– Слава Богу, – сказала Эмили. – А то создается впечатление, что все мужчины стремятся заводить романы с молодыми женщинами.
Новая квартира Коэна в Нью-Йорке была выше всяких похвал – двухуровневый пентхаус в прекрасном доме, расположенном на углу Пятой авеню и 83-й улицы. Джо и Эмили несколько раз бывали там. Микки полностью перестроил эту квартиру, и теперь в ее огромной гостиной площадью 5 × 8 метров с потолка высотой 3 метра, перекрытого обтесанными вручную деревянными балками, свисала люстра из венецианского стекла. В комнате был также большой камин высотой более полутора метров. А спальню хозяина с арочными окнами и прекрасным видом на парк в Vanity Fair назвали самой романтической спальней в Нью-Йорке. К квартире примыкали балконы и террасы площадью около 100 квадратных метров, с которых открывался просто потрясающий вид. Джо с тревогой подумал, что переделка квартир, покупка домов, получение членства в престижных гольф-клубах и улаживание проблем с разводами – все это входит в список табу для консультантов хедж-фондов.
