Особенно инвесторов беспокоило то, что подобные ограничения взяли на вооружение даже некоторые фонды с весьма солидной репутацией, такие как Citadel и Tudor. Инвесторы задавали себе вопрос: а смогут ли они вообще в случае необходимости забрать деньги из любого хедж-фонда? Управляющий одного фонда фондов рассказал Джо, что, после того как он сообщил менеджеру известного хедж-фонда о желании забрать свои деньги, получил очень грубый ответ: «Послушай, парень, ты все неправильно понял. Это не твои деньги, а наши. У тебя просто доля в нашем фонде. Ты отдал нам деньги, и мы вернем их в удобное для нас время, но не сейчас. Так что убирайся отсюда».
В начале декабря 2008 года разразился скандал с финансовой пирамидой Бернарда Мейдоффа. Весь инвестиционный мир был шокирован тем, что в масштабную аферу по схеме Понци втянуты солидные фонды фондов, уважаемые и предположительно мудрые швейцарские банки, а также многие другие в высшей степени опытные инвесторы. Доверие к такого рода учреждениям полностью исчезло, и всех захлестнула паника.
В фонды (подобные ВА), предпочитавшие не вводить положения об ограничении, тут же хлынул огромный поток заявлений об изъятии капитала. В ноябре ВА получил уведомления о требовании вернуть деньги на сумму 950 миллионов долларов со сроком исполнения 1 декабря. За весь год объем изъятия капитала составил 1,5 миллиона долларов. Поскольку нельзя было допускать дисбаланс портфеля длинных и коротких позиций, для получения наличных пришлось продать бо́льшую часть акций по каждой длинной позиции и выкупить соответствующую долю акций по коротким позициям, что привело к дальнейшему снижению доходности. В начале года стоимость активов фонда составляла 3,6 миллиарда долларов (на 1 января 2007 года у фонда было восемь миллиардов долларов), теперь же осталось меньше миллиарда! Увы, после двух крайне неудачных лет подряд клиенты, страшно напуганные финансовой паникой, полностью потеряли доверие к ВА. Так с какой же стати им оставаться в фонде и платить 2 процента фиксированного вознаграждения за управление своими активами?
Два фонда фондов, все еще остававшиеся клиентами ВА, в свое время использовав леверидж для формирования инвестиционных портфелей, теперь сами переживали период существенного сокращения чистой стоимости активов. Они тоже получили много требований об изъятии капитала, особенно от тех индивидуальных инвесторов, которых банки уговорили взять кредиты под залог инвестиций в ВА в целях повышения доходности. По общему мнению, подобный леверидж для такого фонда, как ВА, с портфелем из длинных и коротких позиций, был совершенно безопасен, потому что, за исключением последних двух лет, фонд обеспечивал стабильную доходность – почти равную доходности облигаций. Теперь же банки отзывали кредиты, и индивидуальным инвесторам не оставалось ничего иного, как забрать деньги из фондов. На самом деле базовый хедж-фонд использовал леверидж, фонд фондов использовал леверидж, индивидуальные инвесторы фондов фондов тоже использовали леверидж.
Медвежий рынок разорил инвесторов, исповедовавших всевозможные финансовые религии, но больше всего пострадали ориентированные на обеспечение абсолютной доходности фонды: они работали как с длинными, так и с короткими позициями, что, по всеобщему предположению, защищало их от волатильности медвежьего рынка. За весь ужасный 2008 год чистая стоимость активов фонда ВА с учетом 2 процентов фиксированного вознаграждения сократилась на 31,5 процента. Индекс S&P 500 понизился на 37 процентов, более широкий мировой индекс акций – на 44 процента, а MSCI Emerging Markets Index – на целых 53 процента (см. рис. 15.3). Многие хедж-фонды потеряли 50 и более процентов, а вот некоторым макрофондам ценных бумаг с фиксированной доходностью удалось заработать деньги, доходность же казначейских облигаций составила 20 процентов.
Рис. 15.3. Ужасный год: анатомия медвежьего рынка
Крах фонда ВА из-за понесенных убытков и массового изъятия капитала наступил так быстро и неожиданно, что управляющие даже не успели внести необходимые изменения в структуру расходов. Они с опозданием уволили трех аналитиков и всех ассистентов, а также сократили на две трети вознаграждение Джоан. Тем не менее операционные убытки за год составили 10 миллионов долларов, значит, Микки и Джо следовало внести по 5 миллионов долларов. Два года назад, в период максимальной эффективности работы ВА, в фонде Джо находилось 170 миллионов. В 2007 году после выплаты налогов на доходы за 2006 год, а также после двух убыточных лет, его капитал составлял 15 миллионов до выписки чека на 5 миллионов долларов.
Ситуация Микки, по его собственным словам, была «поистине катастрофической». В самом начале существования фонда он вложил в него все свои унаследованные деньги – 20 миллионов долларов. В определенный период, несмотря на расточительный образ жизни, у него было 375 миллионов долларов. Однако к концу 2008 года разводы, убытки, налоги, квартиры, пляжные домики, самолет, произведения искусства и текущие расходы на жизнь сократили его капитал до 20 миллионов долларов. Кроме того, Микки задолжал банку Citibank 30 миллионов за самолет, и на нем висел ипотечный кредит на 17 миллионов. В довершение всего в конце года ему предстояло сделать благотворительные взносы в размере 7 миллионов долларов, обещанные им в дни изобилия пяти разным благотворительным организациям. Тогда эти взносы позволяли получить налоговую скидку, теперь же они превратились в обузу.
Сделка по покупке картин старых мастеров, заключенная совместно с Флетчером в конце 2007 года, нанесла Микки последний удар. Они все-таки купили пять картин за 57 миллионов долларов; пятьдесят из них вложил Микки. Из-за того что 2007 год прошел для ВА крайне неудачно, Микки посчитал нечестным взять так много денег из фонда. Поэтому он оформил в Citibank кредит на 35 миллионов, а из ВА вытащил всего 15 миллионов.
Заключение сделки проходило в Париже, и после подписания документов Микки, Ларри и Ванесса от всей души радовались успеху. Российский продавец хотел получить за картины 70 миллионов долларов. Микки и Флетчер готовы были заплатить шестьдесят пять, так что окончательная сумма в 57 миллионов показалась им большой удачей. В тот вечер они отпраздновали это событие в ресторане Taillevent парой бутылок бордо пятнадцатилетней выдержки по 600 долларов за каждую.
Показать и продать картины тоже стоило немалых денег. В Нью-Йорке Флетчер арендовал замечательный старинный дом на 63-й улице, а в Париже – просторный салон, расположенный между улицами Бабилон и Сен-Лоран. В нью-йоркском доме галерея находилась в конце овального холла; красиво освещенные картины висели над мебелью в стиле ар-деко, повсюду были расставлены небольшие статуэтки мускулистых греческих богов XVII столетия, фигуры стоящих на задних лапах животных и другие произведения искусства. Как выразился журнал Economist, все это «создавало атмосферу гламура, интеллигентности и роскоши». Известный искусствовед с безупречной репутацией написал для глянцевого каталога по статье о каждой картине.
Однако в разгар финансового кризиса спрос на произведения искусства упал практически до нуля. В конце сентября 2008 года, сразу же после банкротства Lehman Brothers, рынок дорогих произведений искусства (как, впрочем, и других дорогостоящих предметов коллекционирования) целиком и полностью обвалился. Подобно тому как падают одна за другой выстроенные в ряд косточки домино, рушилось все вокруг.
