Остальные выказали горячее желание посмотреть. Все же лучше, чем ничего. Друзья сгрудились у монитора. Вот Егор Трофимович, открыв дверь, спускается в подвал, ни разу не взглянув под потолок, на камеру, уверенно сворачивает налево, затем на мгновение пропадает из виду. Включается свет, и дедушка вновь появляется в поле зрения второй камеры. Сосредоточенно колдует над вентилем и покидает подвал.
— И это все? Так мало? — разочарованно спросила Лиза.
— Отнюдь, — усмехнулся Данила. — Сейчас опять будет дедушка.
И действительно, Егор Трофимович снова возник на экране. На сей раз не с пустыми руками, а с чемоданчиком. Опять проследовал к вентилю, покрутил его, извлек какие — то инструменты из чемоданчика и пропал из поля зрения второй камеры.
Отсутствовал он довольно долго. Ребята успели заскучать. Но дедушка все же вернулся, сложил инструменты в чемоданчик, потрогал вентиль, словно бы проверяя результаты своей работы, и лишь после этого ушел.
— Можете садиться, конец фильма, — объявил Данила. — Третьей серии пока не предвидится.
— Н — да, — мрачно изрек Ахлябин. — Не слишком интересно пока получается.
— Совершенно с тобой согласен, — поддержал Марфин брат. — Мне — то скучнее всех вас приходится. То и дело туда невольно поглядываю, а там полнейшая унылость. Я сначала обрадовался, когда коми запищал. Гляжу — а там родной дед. Тоска зеленая. То есть против деда я совсем ничего не имею, но могу на него и дома полюбоваться.
— Одно меня радует, — сказал Илья. — Видно достаточно четко. Деда твоего сразу можно узнать.
— Значит, есть шанс и того типа разглядеть, — подхватила Лиза.
— Будем надеяться. — Данила по сему поводу испытывал некоторые сомнения. — Деда — то мы хорошо знаем, а вот насколько мы с помощью этой камеры сможем разглядеть совсем незнакомого человека, чтобы после живьем его признать, еще вопрос.
— Только бы он у нас засветился, а там, наверное, и увеличить изображение можно, и поконтрастнее сделать, — надеялся Клим.
— Можно разное. — Данила провел растопыренной пятерней по густой темной шевелюре. — Но до определенного предела.
— Что вы делите шкуру неубитого медведя, — вернула их к реальности Марфа. — Пусть он сначала придет.
Раздался призывный писк. Друзья снова бросились к монитору.
В подвал спускался совершенно незнакомый человек. Вернее, он не был знаком четверым из шестерки, Марфа же с Данилой мигом его опознали.
— Опять мимо! — с досадой постучал кулаком по столу Данила.
— Дедушкин новый помощник, — пояснила остальным Марфа. — Стажировку у него проходит.
— А вы убеждены, что не он на вас напал? — повернулся к девочкам Илья.
— Исключено, — отрезала Марфа. — Андрей меня знает, и я его знаю. А потом, мужик, нас толкнувший, был намного выше его и плотнее.
— Значит, мимо, — с тоской протянул Клим.
— Не везет. — Голос Дианы прозвучал словно эхо.
— Будем ждать, — откликнулся Клим.
— Сколько еще? — спросила Марфа.
— Столько, сколько надо, — решительно проговорил Ахлябин.
— Эдак всю жизнь можно прождать, — сказала Диана.
Тем временем напарник Егора Трофимовича тоже свернул налево, прошествовал до невидимого выключателя, включил электричество, возник в зоне второй камеры и опять исчез.
— Он — то что там забыл? — не мог понять Илья.
— Подозреваю, не он, а дедушка забыл что — то из инструментов, самому возвращаться лень, вот и отправил стажера, — выстроила простенькую логическую цепочку Марфа.
Стажер тем не менее по лестнице подниматься явно не спешил. И на экране не возникал.
— Ну, и где он теперь? — потер затылок Илья.
— Ищет, наверное, либо крысы его сожрали, — нервно хихикнул Ахлябин.
Но, видимо, крысам молодой человек был не по зубам. Несколько секунд спустя он, живой и невредимый, вынырнул из серой мглы, вновь на мгновение пропав, погасил свет и взбежал по лестнице. Дверь за ним закрылась.
— Конец третьей серии, — объявил Данила. — А нашего клиента все нет.
— Будем ждать, — упрямо повторил Клим.
— Подождем какое — то время, — кивнул Данила. — Интересно ведь.
— Эх, жаль, весь подвал не видно, — посетовал Илья.
— Какая разница, если, кроме дедушки и стажера, туда больше никто не заходит, — отмахнулась Марфа. — Я, конечно, дедушкину работу уважаю, но смотреть, как трубы чинят, не очень увлекательное занятие, да и это не каждый день случается.
— Все равно ждем, — в третий раз повторил Ахлябин.
Данила занервничал.
— Ребята, надеюсь, вы не собираетесь целый день здесь его поджидать?
Остальные растерянно переглянулись. Они в общем — то именно это и собирались делать, однако Марфа, уловив намек, пришла на подмогу брату.
— Знаете, скоро бабушка должна вернуться. По — моему, лучше ее внимание не привлекать. У нее интуиция очень развита, мигом заподозрит неладное, увидев такую компанию.
— Да нам и так уже пора, — сказала Диана вставая.
Она, Лиза и Клим ушли. Остался один Илья. Он должен был передать Даниле новые домашние задания и забрать у него уже сделанные.
За ребятами, уткнувшимися в монитор, тоже, в свою очередь, наблюдали. Черчилль, едва шумная компания ввалилась в дом, взмыл на свою любимую верхотуру книжного стеллажа — повыше и подальше от всех, чтобы исключить какие — либо фамильярности.
Однако, к немалому удивлению гордого и независимого кота, на него никто не обратил внимания, даже Марфа. Это было вопреки правилам. Обычно — то на него тут же реагировали и начинались глупые нежности: кис — кис — кис, Черчилль — иди — к—нам, какой — симпатичный — котик! А он лежал, высокомерно игнорируя их и купаясь в лучах популярности.
Сегодня же, можно подумать, он превратился в невидимку. Ну будто нет его! Их привлекала одна лишь противная неживая штуковина, возле которой так любит сидеть Данила. Теперь отчего — то все ее полюбили! Очень интересно! Оторваться не могут!
Черчилль решил посмотреть. Тем более что ребята несколько раз повторили слова «дед» и «Егор Трофимович». Вообще — то кот сомневался, что такого большого дедушку возможно запихнуть в такой маленький и плоский ящик.
Он пригляделся. В ящике и впрямь двигалось нечто размером примерно с мышь. Явно не дедушка. Хотя больше похоже на человека, чем на мышь. Короче, ничего особенно замечательного. И уж, во всяком случае, не стоит того ажиотажа, который охватил шестерых ребят.
Но, даже оторвавшись от ящика, они по — прежнему не обращали внимания на него, Черчилля, погрузившись в свой длинный и путаный разговор.
