– Я принесла тебе подарок, Билли, – сказала она с гортанным среднеевропейским акцентом. – Ты будешь доволен мною. Очень доволен! Я точно знаю. Смотри, Билли.
Женщина вытащила из видавшей виды сумки носовой платок и потрясла им над могилой.
– Это ее платок, Билли! Его будет вполне достаточно, правда? – Она просияла. – Я знаю: ты доволен. Столько времени ушло на то, чтобы найти ее. Понимаешь, девчонку взяли к себе дядя с тетей. Сменили ей фамилию, увезли далеко отсюда. Но теперь мы снова ее нашли. Маленькая сучка. Ничего, Билли, теперь у нас полный порядок. – Женщина снова потрясла платком, улыбнулась и, аккуратно сложив его, убрала в сумочку. – Не волнуйся, Билли: она у нас в руках.
10
– Эй, посмотри-ка! «Феррари» – вот это да! Жми, мамочка, догони ее! Ну же!
Задние огни спортивной машины исчезли вдали.
– Ты почему едешь так медленно, мамуля?
– У нас и так скорость восемьдесят миль в час, Тигренок.
– Медленно.
– Это на десять миль больше, чем разрешается.
– Так, значит, тот человек нарушал закон?
– Да.
– И папа нарушает закон. Он в прошлую субботу ехал со скоростью сто тридцать пять миль. Глянь-ка! А вот и папуля! Ура!
Сэм посмотрела на Ники в зеркало заднего вида «рейнджровера»: сынишка сидел прижав лицо к окну.
– Это не папа, просто машина похожа. Только у нашего папы она быстрее.
– А почему мы сворачиваем?
– Нам нужно кое-что купить.
– Не хочу-у-у! Ты любишь ходить в магазин, Хелен?
Няня повернулась к нему:
– Смотря что я покупаю, Ники.
– Не понимаю, как это вообще может нравиться.
«Наш выпуск новостей подходит к концу. Прослушайте прогноз погоды на выходные для Суссекса и Саут-Даунса. Погода ожидается сухая и ветреная, не исключен шторм, так что придерживайте ваши шляпы и парики… А теперь вернемся в лето шестьдесят седьмого года. Рок-группа „Кинкс“. „Солнечный день“».
Сэм въехала на парковку универмага, песня пробудила в ней смутные приятные воспоминания. Они трое взяли каждый по тележке и двинулись внутрь. Ники боком задел стеллаж с безалкогольным пивом, потом лоб в лоб столкнулся с другой тележкой, отчего они так крепко сцепились, что их обе пришлось оставить. Затем мальчик покачался на перилах, задел ногой чью-то корзинку и забрался на горку консервов с надписью «Печеные бобы „Хайнц“ – СКИДКА 4 пенса!» – аккуратная пирамида рассыпалась под ним.
Когда они наконец выехали с парковки, Сэм испытала облегчение.
– Мы купили булочки для бургеров?
– Да.
– А сосиски?
– Да.
– Ура!
Она затормозила так резко, что колеса взвизгнули. «Рейнджровер» дернулся и остановился. Хелен бросило вперед, ремни впились ей в кожу.
– Прошу прощения, – сказала Сэм, глядя на красный сигнал светофора. Она повернулась, чтобы посмотреть на Ники, пристегнутого на заднем сиденье. – Ты цел, Тигренок?
Он кивнул, внимательно разглядывая машины, едущие по перекрестку.
– «Форд», «форд», «датсун», «ровер», «тойота», «форд», «ситроен», «порше»! А папа когда вернется, мамуль?
– Сегодня вечером. Он поехал на охоту.
– Я тоже хочу. Он и меня обещал взять.
– Может, завтра возьмет.
Ох уж эти охотники. Сэм сморщила нос. Ей не нравилось, что Ричард поощрял у Ника это стремление. Она хотела, чтобы их сын вырос за городом, чтобы он дружил не только с лондонскими ребятами, но и завел себе приятелей среди местных. И все бы хорошо, если бы не эта охота. Сэм принимала увлечение мужа как нечто неизбежное, но всегда тревожилась. Она повернула голову, посмотрела на дорожный щит: «ЛЬЮИС, БРАЙТОН, ИСТБОРН, ТЕРНБРИДЖ, УЭЛЛС». Свет на светофоре сменился на зеленый, она включила первую передачу, отпустила сцепление.
– «Воксхолл», «остин», «фольксваген», «ягуар», «форд», «хонда», «фольксваген», «фиат»…
– Эй, Тигренок, передохни немного.
Ники знал все до единой марки машин.
– А гуси там будут?
– На ферме? Возможно.
– А гуси клюются?
– Да.
– А они могут заклевать человека до смерти?
Сэм улыбнулась:
– Нет.
– А вдруг они нас заклюют, а потом съедят?
Черная балаклава с прорезями высунулась из-за перегородки такси.
– Никто нас не тронет.
Багрово-красная глазница.
«Ерунда. Глупости. Старые образы из давних снов. Они ничего не значат, просто забудь. Это мозг играет с тобой такие шутки. Расстроилась из-за измены Ричарда, вот на тебя и накатило».
А как же сон про авиакатастрофу?
Совпадение. Кен был прав. Обычное совпадение. Нужно оставить это в прошлом. Оставить, как исчезающую в зеркале заднего вида песчинку. Сэм любила бывать за городом. Как здорово уехать из Лондона! На весь уик-энд. Отметить день рождения Ники. С ним порой непросто, но зато весело. Она прекрасно проведет выходные, залечит раны.
Сэм свернула с главной дороги на проселок с высокими зелеными изгородями по обе стороны. По-старушечьи прихрамывая, навстречу им семенил фазан. Она все никак не могла привыкнуть к тому, что после октябрьского урагана эта дорога стала гораздо светлее. Деревья, которые прежде затеняли ее, теперь по большей части исчезли. Куда ни посмотри, всюду валялись вывернутые с корнем деревья, словно здесь от души позабавился великан.
– А я знаю, где мы! А я знаю, где мы!
Сэм въехала в узкие сломанные ворота, дальше дорога шла вдоль ограды загона для скота, мимо щита с надписью «ДОРОГА НА ФЕРМУ. ФЕРМА ОЛД-МЭНОР. ПРИДОРОЖНЫЙ ДОМ». Она свернула на узенькую ленточку крошащегося бетона, проложенную через вспаханное поле, словно гать на болоте. «Рейнджровер» подпрыгнул на рытвине, потом еще раз, руль крутанулся в ее руках. Слабый запах земли, навоза, влажной соломы проник сквозь закрытые окна.
– Дурацкая дорога, – сказал Ники.
На дальней стороне поля Сэм еще раз повернула налево, проехала мимо фермы с амбарами, сараями и силосной башней, потом вниз по склону холма. Сначала они увидели крышу дома, потом она исчезла за хвойными деревьями. Сэм объехала ветхий сарай, при виде которого ей всегда становилось не по себе, и машина наконец оказалась перед домом.
Когда они купили дом, тот был в прекрасном состоянии – хоть сразу въезжай и живи. Но Ричарду показалось, что он недостаточно хорош. В результате все внутренности выпотрошили, комнаты расширили, обновили потолок и стены, вырыли бассейн, оборудовали теннисный корт с твердым покрытием. Деньги утекали как вода, Сэм и не знала, что у них столько денег. Андреас каким-то волшебным образом добывал наличные, заключая сделки, в которых она ничего не понимала. Ричард подружился с этим швейцарским банкиром, и тот, похоже, полностью завладел его мыслями. Когда муж был дома, он постоянно разговаривал с этим самым Андреасом по телефону. А уж как заискивал перед швейцарцем, когда тот пришел к ним на обед. Сэм призадумалась: Ричард стал меняться, когда ему в карман потекли большие деньги? Или это случилось, когда он завел роман с той сучкой? А может, все дело было в Андреасе? В Андреасе, с которым она наконец-то познакомилась два дня назад? В загадочном иностранце, никогда не снимавшем черную перчатку?
