– Вам нужно развеяться, Сэм. Всем нужен отдых. Покатайтесь где-нибудь на лыжах. Да, чуть не забыл. Мне тут попалась в журнале интересная статья про сны – я специально вырезал для вас. Вот.
– Спасибо. – Сэм взяла вырезку, сунула в карман. – Извините, что забыла про конфитюр и пупсика, – сказала она и стала спускаться по лестнице.
Драммонд шел по коридору, разглядывая надпись на коробке, которую держал в руках.
– Привет. – Он остановился, словно вспоминая ее имя. – Сэм, – добавил он наконец.
– Привет, Драммонд.
– Как прошли выходные?
– Отлично. – Она устало улыбнулась.
– Вам по-прежнему снятся жирафы?
– Что?
– Вы, помнится, рассказывали, что постоянно видите во сне жирафов. – Он нахмурился, снова в недоумении уставился на надпись.
– А вы вроде бы говорили, что эти животные почти не спят, да?
– Точно.
– В таком случае я бы хотела быть жирафом, – сказала Сэм, открывая дверь и заходя в свой кабинет.
Ее окутал дым, синий густой понедельничный утренний дым, похожий на туман. Такое чувство, что по понедельникам Клер выкуривала сигарет вдвое больше обычного.
– Доброе утро, Клер.
Та была с головой погружена в чтение сценария. Сэм показалось, что коллега едва заметно кивнула ей, однако стопроцентной уверенности в этом не было. Она резко распахнула окно, чтобы выпустить дым, а заодно и раздражение на Клер, потом заменила бумагу в пресс-папье на своем столе.
– Как прошли выходные? – спросила Сэм, пытаясь завязать разговор.
Ее соседка на секунду подняла глаза.
– Нормально, – ответила она и продолжила чтение.
Сэм спрашивала себя, чем Клер занимается по выходным. Она знала только, что Клер живет в Западном Лондоне и что у нее был бойфренд по имени Роджер, но они расстались. Пытаться ее разговорить все равно что открывать створки раковины. Сэм кинула взгляд на пачку писем. Придется отложить на потом, сейчас начнется кастинг.
– Я положила вам на стол информацию об отеле, – вдруг сказала Клер.
– О каком отеле?
– В Лидсе. Презентация шоколада «Сам по себе» состоится там в следующую пятницу, в девять утра. Вы же просили меня забронировать гостиницу на вечер четверга.
– Да, спасибо.
Сэм быстро просмотрела почту, нет ли чего важного: письма́, квитанции, которую нужно немедленно оплатить, записки с просьбой срочно перезвонить. Она чувствовала себя усталой и снова пожалела, что пропустила сегодня утром плавание. Да что с ней такое? Все теперь говорят о психотерапевтах, о новых средствах против стресса, о синдроме хронической усталости – синдроме яппи, как его еще называют. Может, и у нее тоже синдром яппи или что-нибудь в этом роде?
Ей снятся самолеты в горах. Пальцы, манящие ее в ночи. Эдгар, входящий в комнату с ружьем. Сэм почувствовала, как струйка холодного пота медленно потекла по спине, словно там растаяла сосулька. Она вздрогнула и взяла телефонный справочник.
Нашла номер приемной Бамфорда О’Коннелла на Харли-стрит, набрала его. Ответил женский голос, бодрый и приятный.
– Могу я поговорить с доктором О’Коннеллом?
– Как вас представить?
– Миссис Кертис. Я… мы друзья.
Она удивилась, как быстро Бамфорд взял трубку – буквально через несколько секунд.
– Сэм? – Его густой, с ирландским акцентом бас звучал тепло.
– Извини, что звоню тебе на работу, Бамфорд. Слушай, тут такое дело, мне нужна твоя консультация как специалиста.
– У вас был прекрасный вечер на прошлой неделе.
– Спасибо.
– Хочешь что-то со мной обсудить?
– Да. Я… Мы с тобой говорили об этом за обедом. – Она посмотрела на Клер, потом на свой стол. – Ну, про вещие сны. Я видела еще один. И…
– Приезжай к нам домой сегодня вечером.
Клер перестала читать и теперь прислушивалась, не поднимая головы.
– А можно встретиться с тобой один на один? – Сэм чувствовала, что начинает волноваться.
– Конечно, приезжай ко мне на работу. Это срочно?
«Срочнее не бывает».
– Нет, я…
– Если срочно, я выкрою несколько минут сегодня. Если нет, то давай в четверг, в первой половине дня. В двенадцать. У меня как раз будет окно.
– В четверг меня устроит. Спасибо, Бамфорд, – ответила Сэм. – Огромное спасибо.
Когда она вышла из кабинета и закрыла дверь, Клер повернулась в кресле и улыбнулась.
* * *
Сэм медленно спускалась по лестнице, погрузившись в раздумья. Атриум при входе был теперь битком набит девицами, здесь стоял гул голосов, витал туман сигаретного дыма и духов, отчаянно лаяла маленькая собачка. Коммутатор на столе Люси издавал настойчивые трели, но секретарша игнорировала его; она сидела, прижав трубку к уху, погруженная в какой-то личный разговор. Входная дверь открылась, вошел человек, быстро, решительно протиснулся сквозь толпу девиц, глядя в упор прямо на Сэм. Он широким шагом подошел к ней – здоровенный мужик в черном; на голове балаклава, глаза едва видны сквозь тонкие прорези.
Сэм почувствовала, что ноги подгибаются, а в животе словно бы образовалась холодная пустота. Она повернула голову. Ударилась о статую Кена, увидела, что газета смялась, и машинально подумала: «Черт, босс будет недоволен». Споткнулась, ухватилась за холодную восковую руку, чтобы не упасть, почувствовала, как та отваливается от плеча, и, пошатнувшись, отошла от статуи, сжимая отломанную руку, словно ладошку ребенка, которого переводила через дорогу. Она сделала несколько шагов, видя перепуганные лица девиц и слыша крики, налетела на вделанную в стену белую дверь «кадиллака» за спиной у Люси, отшатнулась. Надо было немедленно развернуться и убежать от человека в черной балаклаве, но Сэм продолжала идти вперед сквозь толпу девиц, которые расступались перед нею… изящные, хорошенькие, стильно одетые девушки широко раскрытыми от ужаса глазами смотрели на оторванную руку. Потом Сэм споткнулась и упала, издав негромкий звук, похожий на ржание.
«Помогите мне. Спасите меня от него. Господи, да прекратите бестолково глазеть, неужели вы не понимаете, что он меня сейчас убьет?»
Мужчина стоял над ней, в мешковатых черных брюках, грязной куртке и черной вязаной шапочке, закрывавшей шею от холода. Одной рукой в перчатке он держал мотоциклетный шлем, а другой – матерчатую сумку. Он склонился над Сэм, и сумка упала на пол.
– Не ушиблась, детка? – спросил незнакомец с шотландским акцентом. От него пахло кожей, табаком и машинным маслом.
– Нет, спасибо… я… – Сэм встала, пошатываясь; она тупо смотрела на окружавшие ее безмолвные лица. Собачонка вновь зашлась лаем.
