Мимо, разбрасывая колесами струи воды, проехало еще одно такси; на заднем сиденье сидели люди; потом показалось третье, тоже занятое. Она чувствовала, что волосы прилипают ко лбу, а пальто тяжелеет от влаги. И вдруг Сэм увидела совсем рядом знак подземки. Поразмышляла секунду-другую, еще раз оглядела улицу – ни одного такси.
В ее сне не было дождя.
Ничего страшного, все будет хорошо.
«Нет, Сэм, нет».
«О черт!»
«Вы должны встретиться со своим монстром».
«Сон. Это был всего лишь сон».
«Тебе гораздо проще считать их предзнаменованиями, чем заглянуть в лицо действительности».
«Вагина. Лично я вижу вагину».
«Вы имеете в виду возвращение в материнское чрево?»
«Тысячи людей каждый день ездят в метро, и ничего с ними не случается».
«Ага, до поры до времени».
«Трусиха! Трусливый заяц! Вот именно, трусливый заяц!»
Она побежала к станции метро, но вдруг остановилась.
«Да не будь ты такой идиоткой. Трусиха!»
«Кто, я?»
«Трусливый заяц! Трусливый заяц! Трусливый заяц!»
«Вообще-то, я ведь больше не езжу в метро… Ричард этого не одобряет: ну там грабители и всякое такое».
«Трусливый заяц!»
Она снова припустила к станции метро.
«Сэм, остановись! Ты не войдешь в подземку, никогда!
«А вот и войду».
«Нет, не войдешь!»
«А вот войду».
«А вот и нет!»
«Да пошло все к черту!»
Она забежала под крышу, миновала несколько человек, толпившихся у входа, ощутила холодный сухой запах пыли и затхлости, посмотрела на билетные автоматы.
«Неисправен». «Неисправен». Третий вроде бы работал, и она открыла сумочку, вытащила кошелек, попыталась найти в перечне станций «Уэппинг», но так и не нашла.
Сэм, дрожа, подошла к кассе: уж не сидит ли там женщина из ее сна? И с облегчением увидела за стеклом молодого человека с густой бородой.
– Пожалуйста, до «Уэппинга» в одну сторону.
– Лифты не работают, – сказал он, вскинув брови.
– Что, простите?
– Я говорю, лифты не работают. У нас проблемы с электричеством.
– Я могу спуститься по лестнице.
Кассир нахмурился:
– Вы бывали здесь прежде?
– Нет.
– По лестнице долгий путь.
Сэм почувствовала укол тревоги.
– Я… – Она помолчала. – Меня это не пугает.
Молодой человек пожал плечами:
– Девяносто пенсов. Свернете направо. – Он показал рукой.
Она взяла билет и прошла мимо турникета, возле которого не было контролера. В начале лестницы увидела объявление:
ОСТОРОЖНО!
САМАЯ ГЛУБОКАЯ СТАНЦИЯ В ЛОНДОНЕ: 30 CТУПЕНЕЙ. ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ЛЕСТНИЦЕЙ ТОЛЬКО В ЭКСТРЕННЫХ СИТУАЦИЯХ
Сэм узнала грязные, облицованные плиткой стены, интерьер сильно смахивал на общественную уборную. А вот и обшитая стальными листами колонна посреди винтовой лестницы – все точно как в том сне.
«Господи боже, но каким образом я могла видеть это во сне в таких мельчайших подробностях?
Может, я бывала здесь прежде? Когда-то давно?
Скорее всего, так оно и есть. – Ее трясло. – Успокойся! Это только станция метро. Все люди пользуются метро».
Она прислушалась, надеясь, что появятся другие пассажиры и они пойдут вместе. Послышались быстрые шаги, и двое мужчин, увлеченные разговором, начали спускаться по лестнице. Затем у нее за спиной снова раздались шаги – ага, иностранцы. Целая толпа итальянских студентов, стильных, беззаботных, возбужденно переговаривающихся, смеющихся, полных энергии и энтузиазма. Полных жизни. Сэм двинулась с ними, она спешила, чтобы оставаться в гуще, не отстать.
Они прошли уже половину пути, когда внезапно раздался какой-то щелчок, и ее сумочка упала на пол. Подпрыгнула, съехала на несколько ступеней вниз. Выпавший из сумочки органайзер раскрылся, листки бумаги разлетелись в разные стороны.
Черт.
Сэм опустилась на колени, студенты шли мимо, аккуратно обходя ее и все так же оживленно переговариваясь между собой. Она принялась поспешно поднимать листки бумаги, укладывать их кое-как. И как только ее угораздило?! Сэм сообразила, что у сумочки оборвался ремешок. Выскочила заклепка. И тут она почувствовала, насколько тихо стало вокруг. Засовывая органайзер в сумочку, поняла, что дрожит не только от сквозняка и промокшей одежды, но и от страха. Болтовня студентов уже смолкла, Сэм осталась одна. Ей очень хотелось немедленно развернуться и пойти обратно.
Она посмотрела вверх, потом вниз. И там и там было темно, тихо и жутко.
«Вы должны встретиться со своим монстром».
Может быть, Таня Джейкобсон как раз это и имела в виду?
Здесь?
Сэм поднялась, прислушалась. Голоса итальянцев полностью смолкли.
«Успокойся, Сэм. Успокойся. Спускайся дальше. Все будет хорошо».
Она сунула сумку под мышку и стала медленно спускаться по ступенькам. Она слышала гулкий отзвук собственных шагов.
В ее сне дождь не шел.
А в кассе сидела женщина.
«Это был сон, Сэм. Всего лишь сон. И ничего больше».
Она медленно продолжила спуск, прошла один виток, другой. Снизу до нее донесся далекий грохот поезда.
Во сне она не видела других людей. А сегодня вокруг было много народу, ведь правда? Сэм передвигалась на цыпочках, стараясь не шуметь, чтобы никто не услышал, чтобы, если он вдруг ждет ее там… О господи, вдруг сообразила Сэм, а ведь ее пальто шуршало, да и сумочка терлась о материю. Она снова остановилась, прислушалась. В отдалении снова раздался грохот. Сколько еще ступенек осталось? Сколько она уже прошла? Сэм почувствовала, как по шее побежали мурашки. Кто-то стоял у нее за спиной.
Она развернулась.
Никого.
Сердце отчаянно колотилось, билось так громко, что она чуть ли не слышала его удары.
«Брось ты, Сэм. Не будь трусихой. Встреться со своим монстром.
И что ты сделаешь, черт возьми, когда встретишь его?
Ударишь сумочкой и попытаешься убежать? Интересно куда? На пустую платформу?»
Она опасливо оглянулась, потом медленно продолжила спуск, стараясь шагать беззвучно и зная, что у нее это плохо получается.
«По идее, я уже должна бы прийти, – подумала Сэм. – Сколько тут всего ступеней? Три сотни. – Она двигалась вниз, считая: – Пять, шесть. Семь. Господи, да сколько же их там еще? Похоже, я не прошла еще и половины пути».
