Внезапно Сэм замерла: внизу, всего в нескольких ярдах, раздалось шарканье ног.
Она снова прислушалась.
Кто-то стоял внизу, часто и тяжело дыша.
Она опять услышала шарканье.
Всего в нескольких ярдах.
Потом увидела тень на стене.
Неподвижную. Почти неподвижную.
Кто-то стоял очень тихо, стараясь, чтобы его не увидели.
Кто-то поджидал ее.
Грязные стены, казалось, смыкались вокруг Сэм. Ее словно окатили ледяной водой.
Потом тень начала подниматься по ступеням к ней – осторожно, но решительно. Она становилась все больше, темнее.
Сэм услышала шаги, которые напомнили ей барабанный бой.
И хриплое дыхание человека, похожее на хрюканье свиньи.
Она развернулась и, спотыкаясь, побежала вверх.
«Нет! Помогите! Бога ради, помогите!»
Она споткнулась, упала, ушибла коленку, встала, поднялась еще на несколько ступеней, ухватилась за перила, подтянулась.
Налетела на стену справа, отшатнулась, споткнулась, больно ударилась плечом о перила слева. Сэм казалось, что легкие у нее сейчас разорвутся, но она бежала, слыша за собой хриплое дыхание и шаги, видя тень, преследующую ее – то приближающуюся, то отстающую.
Наконец Сэм добежала до самого верха, миновала турникет, протиснулась сквозь толпу людей, пережидавших у входа непогоду, и выбежала под проливной дождь, к уличным огням.
Она прислонилась к стене, переводя дыхание, судорожно глотая воздух, чувствуя, что ее сердце вот-вот выскочит из груди. Она согнулась пополам от боли, внезапно пронзившей желудок, и, вся дрожа, пару минут оставалась в таком положении, а дождь тем временем смывал пот с ее лица.
Сэм стащила с рук перчатки, подставила ладони под холодные струи, с благодарностью глядя вверх.
Она долго стояла так, пока наконец чуть ли не превратилась в часть уличного антуража, в невидимку, в одну из многих неудачниц, еще одного изгоя, каких полно в больших городах; проходя мимо таких отверженных, люди ускоряют шаг и стараются не смотреть в их сторону.
Нога болела просто адски. Сэм поковыляла по улице к телефонной будке, которую заприметила вдалеке.
Она пролистала телефонную книгу, позвонила в компанию техобслуживания.
– Назовите, пожалуйста, номер вашего членского билета, – раздраженно сказала девица-диспетчер.
– Мой билет остался в машине. У нас корпоративное членство. «Кен Шепперд продакшнс».
Ответа пришлось ждать долго. А когда девица снова заговорила, голос ее звучал неприветливо и недоверчиво:
– Посидите пока в машине, мы пришлем кого-нибудь, когда будет возможность.
– И как долго мне ждать?
– Минимум час. У нас много вызовов.
Сэм устало вернулась в «ягуар», заперла двери и замерла, глядя перед собой пустым взглядом. Потом закрыла глаза и попыталась трезво обдумать ситуацию. Неужели ей все это пригрезилось? Но она же видела двигающиеся тени, слышала шаги, хриплое дыхание, кряхтенье, тень шла за ней по пятам. Она вздрогнула, опасливо посмотрела в окно, в темноту, включила радио.
Но почти сразу же выключила его, вдруг испугавшись, что не услышит звуков снаружи, и принялась ждать в тишине, думая о группе сновидцев, о Бамфорде, о тени, которая шла за ней по ступеням.
А если Бамфорд был прав? И Таня Джейкобсон тоже?
Если тень – игра ее воображения?
Если… Если…
Черт бы их подрал.
«Да она чокнутая на всю голову, старина».
«Кто, моя жена? Сэм?»
«Ну да, боюсь, у нее пары винтиков не хватает».
Ее испугал рев двигателя; она увидела свет фар: рядом остановилась машина техпомощи. Водитель помахал Сэм, и она подняла в ответ руку, показывая, что заметила его. Онемевшей ледяной рукой отперла дверь. Дождь прекратился, но воздух был холодный.
– Что, не заводится? – жизнерадостно поинтересовался молодой мужчина.
– Не заводится.
– Хорошая машинка. Ее бы в музей.
– Прежде она работала безотказно.
– В старых «ягуарах» вечно барахлит электрика. Там нужно провода менять. Причем все целиком. Проблема обычно в этом. – Он сел на водительское сиденье, включил зажигание, нажал кнопку стартера.
Двигатель моментально завелся. Механик несколько раз проверил его, а Сэм стояла рядом в облаке густого маслянистого выхлопа, онемевшая от изумления, не веря своим глазам. Он еще раз газанул. «Сильно, слишком сильно», – отстраненно подумала она. Наконец сотрудник службы техпомощи высунул голову:
– Работает нормально. Отличная машинка. Вы, вероятно, просто залили свечи.
Сэм медленно покачала головой:
– Нет, это исключено.
Мужчина пожал плечами.
– Тут другая причина, – сказала она.
– Думаете, контакты отходят?
Она отрицательно покачала головой:
– Нет.
Механик нахмурился:
– С характером машинка?
– С характером, – отозвалась Сэм, глядя в сторону.
Откуда-то из дома неподалеку до них донесся переливчатый смех, потом зазвучал резкий мужской голос и снова колокольчики смеха. Она услышала шуршание велосипедных шин, скрежет тормоза, увидела элегантно одетую женщину – та соскочила с седла и понесла велосипед по ступенькам к входной двери дома номер 54.
– Позвольте ваш членский билет, и мне нужно, чтобы вы расписались.
– Извините, – сказала Сэм. – Простите, что напрасно потревожила вас.
Механик залез в кабину своей машины, вытащил планшет.
– Наверное, залили свечи. Такое сплошь и рядом случается. Небось, карбюраторы у вас с переменным диффузором, да?
– Что, простите?
– Я спрашиваю, какие у вас карбюраторы?
– Не знаю, я в этом не разбираюсь.
– Скорее всего, вы просто залили свечи, – вновь повторил мужчина.
Сэм достала из бардачка членский билет, протянула ему. Как легко было бы с ним согласиться: «Да, вероятно, я залила свечи». Но дело-то было совсем в другом. И барахлящие контакты тут тоже совершенно ни при чем.
Здесь имело место нечто такое, с чем не справится ни один механик на свете.
22
Домой Сэм приехала после полуночи, свет в холле уже не горел. Она тихонько закрыла входную дверь, сняла промокшее пальто. Увидела тусклый свет, пробивавшийся из-под двери в гостиной, и пошла туда.
Ричард сидел за столом перед экраном компьютера, рядом стояли стакан и бутылка виски «Тичерс». Услышав ее шаги, муж повернул голову.
