– Я ничего этого не делала, – заверила она. – Сама бы я ни за что не дотянулась… с этими датчиками… – Она пощупала провода, все еще оплетавшие ее голову.
Хеар внимательно осмотрел ее, потом растерянно повернулся к ассистенту.
– А что показывают графики? – спросила Сэм с неожиданной злостью. – Небось, он нес самописцы не зафиксировали никаких отклонений? Демонстрируют сладкие сны? Все в порядке, да?
Хеар посмотрел на Лашло:
– Я думаю, нам лучше… давайте отсоединим датчики.
Ассистент ухмыльнулся и вскинул брови.
Сэм внимательно наблюдала за ними обоими.
«Да что за чертовщина тут творится? Может, вы затеяли какую-то игру? Вам смешно? Может, вы показали мне фокус-покус? Господи боже».
И тут она поняла: Лашло ухмыляется вовсе не потому, что ему смешно, нет, ничего подобного. Его лицо исказила гримаса, из-за этого ей и показалось, что ассистент ухмыляется. Да и Хеар тоже вовсе не находил происходящее смешным. Его трясло, как лист на ветру.
Профессор был перепуган до смерти.
Она оглядела комнату, потом снова посмотрела на Хеара. Увидела ужас в его глазах.
И вдруг поняла почему.
33
Оставшуюся часть ночи Сэм почти не спала, пребывала в ступоре. Хеар сидел с ней в комнате, ссутулившись на стуле. Точно так же он ссутулился и теперь, пристроившись напротив Сэм на стуле в пабе. В окно была видна оживленная дорога, на той стороне, как раз напротив, находился университет.
АРОЛЕЙД.
Что значит это слово, черт побери? Может, анаграмма? ЛЕЙ ОРДА? ЛЕЙ ДОРА? Загадки, головоломки. Нет, в этом она никогда не была сильна.
АРОЛЕЙД.
«Погоди, будет и продолжение. Тебе еще предстоит падение с очень большой высоты».
Падение? Может, это как-то связано с падением? Хеар недоуменно моргал. Господи боже, ну и видок у этого бедолаги. Он, наверное, вообще сегодня глаз не сомкнул. Не очень-то поспишь, сидя на стуле.
Он что-то ей сказал, но в пабе было полным-полно посетителей – время ланча, – и разбирать тихий голос профессора сквозь стоящий здесь гул и рев машин снаружи становилось все труднее.
– Что, простите?
– Я надеюсь, вы не жалеете, что приехали?
– Нет, – сказала Сэм, чувствуя облегчение оттого, что наконец покинула ту комнату.
Теперь ей все было ясно. Ясно как божий день. Господи. Тонкие холодные струи воды словно бы омывали ее изнутри, кололи, как иглы, жалили, наполняли ледяным холодом, который проникал в ее кровь, заполняли каждую клеточку тела. Сэм посмотрела на собеседника, в его усталые, испуганные глаза, глубоко вздохнула и спросила:
– Значит, разгром у вас в спальне устроила не ваша жена?
Он долго сидел молча, прежде чем ответить:
– Нет.
– Это сделал кто-то… что-то… не желавшее, чтобы вы мне помогали, верно?
Профессор продолжал смотреть сквозь нее. Словно видел фильм, который показывали лишь ему одному. Потом поднял плечи и смущенно кивнул, глядя широко раскрытыми глазами, как испуганное животное. Настолько испуганное, что и ее саму тоже пробрал страх. Губы Хеара дернулись, он сплел пальцы, потом стал разъединять их. Медленно, по одному.
– Наверняка существует научное объяснение. – Он дрожащей рукой поднял свой стакан, отхлебнул пива, потом отер бороду тыльной стороной ладони. – Возмущения… энергия. – Он кивнул, будто этого было достаточно. Все очень просто.
– Я вас не совсем понимаю.
Профессор, казалось, не хотел продолжать, медлил, снова сплел пальцы, потом расплел их.
– Наши мозговые волны генерируют огромной силы энергию. Просто невероятную энергию. В особенности если мы пребываем в состоянии возбуждения… и… – Он замолчал: официантка принесла заказ, поставила на стол две лазаньи. – Тревога… и тому подобные состояния могут передаваться. Не исключено, что я получил заряд вашей тревоги, и энергия вызвала цепную реакцию в моей комнате, повлияла на электромагнитную поляризацию… молекул в… Это явление иногда еще называют полтергейстом.
– Разве полтергейст не означает «злой дух»?
– Буквально это переводится с немецкого как «шумный дух». – Он осторожно ковырнул вилкой лазанью, словно опасаясь, что в нее подложили мину. – Здесь хорошая кухня.
– Выглядит очень аппетитно, – ровным голосом сказала Сэм. Нанизала на вилку кусок горячей лазаньи, но есть ей совершенно не хотелось, и вилка так и осталась на тарелке.
– Если вы приедете к нам еще раз, я познакомлю вас с другими людьми, которые тоже получают сигналы, и вы поймете, что не одиноки. – Хеар положил вилку и отхлебнул пива, по-прежнему глядя на собеседницу испуганными глазами. – Я буду очень благодарен, если вы навестите нас снова. Или я сам могу приехать в Суссекс. Мне бы очень хотелось продолжить исследования. Такой любопытный случай… результаты могут оказаться бесценными.
– А других людей предвидения посещают так же часто, как и меня?
Профессор, казалось, слегка успокоился.
– Ну да… – Он помолчал. – Можно и так сказать. – Хеар нахмурился. – Теперь важно зафиксировать ваши будущие предвидения, правильно? И узнать, какие из вещих снов сбудутся.
– Я бы хотела понять, откуда берутся эти предвидения… предзнаменования, или как там они правильно называются.
– Да, это серьезный вопрос. Именно это мы с Лашло и пытаемся выяснить. У нас есть три теории. Мы не рассматриваем простые совпадения, но изучаем только те случаи, когда люди по-настоящему заглядывают в будущее… В реальном времени. Вы знакомы с этим понятием?
Сэм отрицательно покачала головой.
Он сковырнул вилкой слой сыра, посмотрел на обнажившийся кусочек мяса, повернул голову, вглядываясь в людей, сидевших сзади, – пестрая смесь бизнесменов, студентов, строительных рабочих. Потом снова посмотрел на Сэм:
– Теория реального времени предполагает, что вы настраиваетесь на мысли людей телепатически, без всякого умысла конечно. Понимаете, вы могли телепатически настроиться на пилота. Может, у него были проблемы с алкоголем или какие-то другие, и он чувствовал, что самолет разобьется во время следующего рейса в Болгарию. Может, он даже собирался сделать это намеренно – совершить самоубийство. Не исключено, что вы уловили эти сигналы.
– Прочла его мысли?
– Да. Прочли его мысли. Включая диалог, который, как пилот предполагал, мог состояться у него с напарником. – Профессор улыбнулся. – Ребенок, выстреливший из ружья, и насильник в метро – вы во сне также могли настроиться на них, на их мысли.
Сэм почувствовала, что горло у нее сжалось, посмотрела на свои ногти. Они выглядели еще хуже, чем прежде.
– Хорошо, допустим я телепат. Но почему тогда я не улавливаю, скажем, ваши мысли или мысли своего мужа, людей, идущих по улице?
