– У них лопасти вентиляторов. Для сжатия воздуха.
«Лопасти вентиляторов».
Сэм увидела впереди поворот.
– Жаль, что мы не взяли Ники, – сказала она. – Он уже достаточно подрос, чтобы начать кататься на лыжах.
– В следующем году обязательно возьмем его.
«В следующем году. А будет ли следующий год?»
– Я себя паршиво чувствую: не нужно было оставлять его одного. Я постоянно бросаю сына.
– Ничего с ним не случится. Все будет в порядке. Он у нас вполне самостоятельный парнишка.
Самостоятельный. Именно так дядя с тетей и говорили про нее, оправдывая собственное наплевательское отношение к племяннице: «Ну, о Саманте можно не беспокоиться. Она у нас девочка самостоятельная».
Сэм представила себе самолет, взлетающий в эту дождевую хмарь, в серое, затянутое тучами небо. В вихрь. Пройдя сквозь вихрь, ты попадаешь в пустоту. И остаешься в пустоте навсегда.
Ричард сбросил скорость, потом вновь прибавил газу, поднимаясь на пандус.
– Черт, мы опаздываем. Я тебя высажу. Бери носильщика или тележку и двигай на регистрацию, а я пока припаркуюсь.
Сэм покатила тележку по переполненному залу вылета, просочилась через очереди, выстроившиеся в разных направлениях, – сколько же здесь народу, скоплений багажа, теплых курток и натянутых нервов. Сквозь толпу провезли старика в инвалидном кресле; он сидел в панаме, откинувшись на спинку, и оглядывался с недоуменным выражением – возможно, представлял себя в другом столетии и думал, будто его везет рикша.
«Пожалуйста, не улетайте! – хотелось закричать Сэм. – Только не сегодня! Вы погибнете! Некоторые из вас разобьются! Сегодня опасно подниматься в воздух! – Она прикусила губу. – Да успокойся ты, бога ради. Миллионы самолетов летают каждый день. Все люди летают. Это как автобус, только безопаснее».
Динь-дон.
– Мистера Гордона Кэмпинга просят подойти к стойке информации.
Она отыскала стойки регистрации авиакомпании «Чартэйр», увидела на стене табло с названиями рейсов: «ЖЕНЕВА», «МАЛАГА», «ВЕНЕЦИЯ» – и встала в самую короткую очередь. «Ну же, давайте скорей». Очередь чуть продвинулась, и мужчина с лицом кивающей собачки ударил ее сзади по ноге тележкой. Сэм повернулась, чтобы смерить наглеца недовольным взглядом, но он не обратил на нее внимания, а минуту спустя ударил ее снова. Она рассерженно обернулась, морщась от боли, и язвительно поинтересовалась:
– Может, вам стоит записаться на курсы по вождению тележек?
– Пожалуйста, ваш билет, мадам. Мадам? Мадам?
Сэм порылась в сумочке, извлекла оттуда небольшой бумажник, положила его на стол.
Девушка вытащила билеты и нахмурилась:
– Вы опоздали. Регистрация закончилась двадцать минут назад.
– Я… мы… на дорогах пробки… – растерянно оправдывалась Сэм.
Девушка достала с полочки под столом телефон.
– Подождите, сейчас узнаю.
Сэм стояла в ожидании, оглядывалась – не появился ли Ричард. Но его не было.
– Все в порядке, – сказала девушка. – Вам повезло. Сколько у вас багажа?
– Два места.
– Сэм поставила чемоданы на конвейерную ленту, а сотрудница авиакомпании посмотрела на стрелку весов, оторвала два номерка, приклеила на оранжево-белые посадочные талоны и протянула их пассажирке.
Сэм посмотрела на верхний: место 35А.
«Нет!
Это что, шутка такая?»
Стойка регистрации вдруг поехала на нее, больно ударила по коленям. Сэм подалась назад, споткнулась о тележку мужика с лицом кивающей собачки, ухватилась за его плечо, уронила чемоданы.
Девушка за стойкой изумленно-недоверчиво смотрела на нее.
Лицо Сэм горело.
– Простите… а можно нам… другие места?
– Исключено, – отрезала девица. – Все места в самолете заняты.
Сэм увидела, что чемоданы уже начали двигаться по ленте конвейера, метнулась вперед и стащила их на пол.
– Но мы уже зарегистрировали ваш багаж, мадам, – сказала девица.
Во рту у Сэм стало кисло, словно она проглотила лимон, она зажмурилась, чувствуя, как что-то острое – не то иголки, не то осколки стекла – вонзается ей в мозг, и ухватилась за столешницу, чтобы не упасть.
Сотрудница авиакомпании смотрела на нее как на сумасшедшую.
«Неужели ты не понимаешь, глупая девчонка? Этот самолет потерпит катастрофу. И все люди…»
– Заберите посадочные талоны обратно, – сказала Сэм. – К сожалению… понимаете… мы не можем лететь.
– Но у вас невозвратные билеты, и в любом случае уже поздно. Вы не получите свои деньги обратно.
– Хорошо, пусть так.
Сэм положила посадочные талоны на стол, погрузила чемоданы на тележку и начала пробираться по залу в обратном направлении.
Она увидела Ричарда: он бежал, протискиваясь сквозь очереди, одетый так, будто собрался на охоту, – в пуховой жилетке, рубашке в клетку и зеленых вельветовых брюках. Лицо его было влажным от пота.
– Эй, Багз, в чем дело? – спросил он.
Она почувствовала, что краснеет, потом по ее щеке скатилась слеза.
– О черт. Опоздали?
Сэм кивнула.
Муж посмотрел на часы:
– Осталось сорок минут. До взлета еще целых сорок минут. Что за глупости? Я сейчас вызову старшего. Я знаю того типа, которому принадлежит авиакомпания. Том Чартуэлл – он приятель Арчи. Ничего, я им вправлю мозги.
– Не надо.
– Почему?
– Нет, Ричард, я не хочу.
– Чего ты не хочешь?
– Не хочу садиться в этот самолет.
– Да в чем дело?
Сэм опустила голову, достала носовой платок. Крепко зажмурилась, желая удержать слезы, чтобы не чувствовать себя такой безнадежной идиоткой.
– Я не могу лететь этим рейсом.
Она боялась, что Ричард сейчас взорвется, но вместо этого почувствовала на себе его руки, теплые и нежные.
– Э, да у тебя, как я погляжу, нервы совсем ни к черту. А я-то надеялся, что… мы недельку побудем вместе, вдвоем. Не хочешь со мной ехать? – Он вздохнул.
Кто-то наткнулся на них, извинился. Но Сэм не замечала ничего вокруг.
– Я хочу, – сказала она. – Очень хочу. Но я не могу сесть на этот самолет. С ним случится что-то плохое.
Раздался громкий хлопок, прямо у нее за спиной послышался звук бьющегося стекла.
Сэм взвизгнула и обернулась. Потом закрыла глаза, сделала глубокий вдох: какой-то мужчина стоял на коленях и скорбно взирал на золотистую жидкость, растекающуюся из пакета с надписью «дьюти-фри».
