– Непрошибаемо! – вздохнула богиня любви и согласия. – Такое чувство, что Вик заразен и перед побегом на очередную войну всех вас покусал.
– Мы не заразны, светлая богиня, мы мужчины! – распрямился паренек. – Мы рождаемся, чтобы спасать и защищать! Когда в дом приходит беда, мужчина должен встать на ее пути и убить врага! Сдохнуть, но уничтожить! Долг мужчины – умереть ради того, чтобы славянские женщины рожали детей, чтобы детишки сварожичей кувыркались в траве, а старики скучали у речного причала. Каждый мужчина – это воплощение смерти! Он не должен выжить, он должен убить! Воткнуть, даже издыхая, свой нож чужаку в ребра, выколоть сломанными пальцами его глаза, вогнать пустой кулак в его глотку!
– Отличная речь! – вскинула большой палец юная ведьма. – Какой пафос, какие обороты, какие термины! Такое чувство, что я слышу слова не сварожича Весара, а самого великого Одина!
Паренек мгновенно сник и слегка втянул голову в плечи. Светлана поняла, что попала в точку. Весар цитировал Вика, бога войны и своего кумира.
– Скажи, сварожич, а кого нужно убить, если в твою деревню пришла болезнь? Кого нужно убить, если случился голод или лютый мороз? Кого убивать при наводнении или урагане? – Юная ведьма поднялась, налила себе из кувшина полную миску кваса, выпила большими глотками. – Ох уж эти мужчины!.. Ты и вправду уверен, что любую неприятность можно решить с помощью убийства? Ну скажи, что ты станешь делать в случае засухи?
– Ради тебя я готов сделать все, что только пожелаешь, светлая богиня! – пообещал паренек. – Ты прекрасна, как сама жизнь!
Светлана улыбнулась, глядя в его синие глаза, повела плечом:
– Почему бы и нет? В моем деле крепкий помощник не помешает. Идем со мной.
– Мой топорик остался наверху! – встрепенулся сварожич.
– И это хорошо, – кивнула юная ведьма. – Чтобы разгружать корабли, он не нужен.
Богиня любви и справедливости возвращалась к обыденной повседневной суете. Той, в которой нужно встречать лесорубов с дровами и славянок, несущих с грядок лук, морковь и репу, выдавать припасы страже и снаряжать ладьи, встречать корабли с припасами и дарами. Причем в последнее время струги и лодки, приходящие с близких и далеких селений, нередко привозили охапки мехов, украшения, одежду и прочие подношения, предназначенные именно ей – светлой богине Купаве.
Весар оказался послушным и старательным помощником: носил за богиней стопку бересты и короб с угольками, помогал перетаскивать отдельные кипы мехов и бочонки с неведомым содержимым, поднимал объемные корзины, бегал между складами и погребами, следил за выгрузкой с одних стругов, пока Света встречала другие ладьи, а после полудня вместе с нею отправился в святилище.
Правда, там, в яблоневом саду, от Весара толку вышло мало. Он мог только смотреть и шептать восхищенные молитвы.
Ближе к вечеру светлой богине пришлось принять еще три струга и ладью, назначить их разгрузку, определить корабельщиков в людскую, увеличить выдачу продуктов для кухни, дать указания страже, и в трапезную Света попала уже в сумерках.
Судя по опустошению на столах, остальные гости дворца с верхнего этажа уже поели. Однако здесь еще осталось полтушки крупной птицы размером с гуся, миски с крыжовником, малиной и вишнями, а также печеная рыба. Славянская трапеза никогда не обходится без рыбы.
Изрядно уставшая и проголодавшаяся богиня взялась за птицу, быстро ее прикончила, зачерпнула горсть ягод. Немного поколебалась, придвинула тушку золотистого линя, отломила голову. Услышала скрип за спиной, повернула голову:
– Я думала, Весар, ты уже поел.
– Да, великая. Я ходил во двор мыть руки. Прости.
– За что? – Юная ведьма отслоила для себя мякоть со спины рыбешки, положила в рот.
– Я обещал оберегать тебя, прекрасная богиня, но не вернулся после выгрузки кораблей. И я сел за стол раньше тебя. Я полагал, ты уже откушала.
– Я не сержусь, – не стала вступать в дискуссию девушка. – Но если сыт, то зачем вернулся?
– Нижнее жилье ближе верхнего, – пожал плечами паренек. – Прежде чем пробираться наверх в темноте, я решил проверить: вдруг ты задержалась?
– Хорошо… – Светлана принялась очищать зубами ребрышки.
В трапезной стало тихо.
Паренек помялся, потянулся к крыжовнику, съел несколько ягод и, наконец, спросил:
– Так ты повелеваешь любовью, светлая богиня?
– Любовью и семейным благополучием, – уточнила Светлана. – А может, и не только семейным.
– Меня ты тоже способна одарить любовью?
– Разумеется, – пожала плечами юная ведьма. – К кому ты пылаешь страстью? Кого желаешь приворожить?
– Не знаю, – после небольшой заминки вздохнул сварожич. – Я еще никого не встретил.
– Это легко решить, мой мальчик, – подмигнула ему Светлана. – Для тех, кто желает найти неведомую любовь, тоже есть свое волшебство.
– Ты сотворишь его для меня, светлая богиня? – взмолился паренек.
– Почему бы и нет? – рассмеялась Светлана. – Иди за мной!
Вместе они спустились во двор, где светлая богиня помыла руки и сполоснула лицо в кадке со свежей водой, принесенной из реки, чтобы поутру напоить скотину, жестом поманила Весара, быстро поднялась на стену, подняла руки, разгоняя над собой пелену облаков и открывая звезды. Глубоко вздохнула, оглянулась на паренька:
– Ты здесь, Весар? Иди к краю стены. Подставь лицо ветру. Теперь зажмурься, попытайся представить себе, как должна выглядеть твоя избранница, с кем бы тебе хотелось связать свою жизнь. А можешь не представлять, положиться на волю ветра. – Юная ведьма обошла смертного, опустила ладони ему на плечи и основание шеи, наклонилась вперед и шепнула почти в самое ухо: – Готов?
– Да, великая…
– Тогда повторяй за мной, а я вложу силу и божественную волю в твою молитву. – Света тихонько подула ему на мочку уха и зашептала: – Встану, не помолясь, пойду, не благословясь, в леса далекие, луга изумрудные, умоюсь там росою студеною, утрусь мхами шелковыми, поклонюсь солнцу красному, ясной зореньке, и скажу я ветру быстрому: лети к синему морю, морю-окияну. У того моря лежит бел-горюч Алатырь-камень; под камнем тем лежит книга толстая, радуницами славянскими писанная. Ты найди, ветер, в той книге имя сварожича Весара, ты прочитай, ветер, имя его суженой. Подойду я близехонько, поклонюсь низехонько, одарю дарами богатыми, приласкаю словом благодарственным. Ты лети ко мне, ветер быстрый, ветер вездесущий, ты шепни мне имя, ты покажи мне суженую. Будьте вы, мои слова, крепки, будьте слова лепки, будьте крепче камня и звонче булата. Ты услышь их, ветер ночной, ты исполни просьбу мою отныне и до Покрова…
Светлана отняла руки от шеи юноши и сдула наговоренное заклятие с ладони.
– Я ничего не успел повторить, светлая богиня, – повернулся к ней паренек.
