– Наконец-то! – Богиня все же повернулась к гостье. – Буду рада хоть чем-то отплатить за твое хитроумие. Чего тебе хочется? Своего города, богатства, реки?
– Я хочу, чтобы ты и твои сестры остановили поход великого Одина к сердцу славянских земель.
– Опять, опять эти дрязги Макоши! – поморщилась Триглава. – У нее удивительный дар затевать войны со всеми окружающими! Я понимаю, когда нам пришлось укрощать оборотней, грызущих смертных или разоряющих святилища. Понимаю, когда нужно выгнать обратно в степь диких скифов. Но зачем устраивать свары в собственной семье? Лесовиков, как я помню, осадил именно Один. С которым моя сестра тоже зачем-то поссорилась! И вот теперь он мирно плывет по нашим рекам, никого не тревожа, а она решила на него напасть!
– Бог войны хочет захватить Железное поле и Устюжну нашего дедушки, прародителя Сварога. Великий Матвей научился ковать мечи, и Викентий желает их захватить… Вместе с работниками, кузницами, домнами и рудниками. Ты ведь не откажешься защитить покой своего отца, премудрая богиня?
– Верно ли сие? – Триглава нахмурилась.
– Он мне сам сказал, премудрая. Ведь я с ним не ссорилась, – улыбнулась Света. – Я не собираюсь затевать войну. Я лишь хочу сделать так, чтобы великий Один тоже не смог ее начать. Сейчас осень. Если распутица заставит его повернуть домой, все закончится миром. Никакой крови, всемогущая Триглава, никаких сражений и смертей. Только дождь, слякоть и встречный ветер. Пусть Вик хоть ненадолго почувствует себя простым смертным, на которого обиделись истинные боги!
– Можешь не беспокоиться, к отцу мы его не пропустим, – пообещала богиня. – Спасибо, что предупредила.
– И еще я прошу вас остановить поход великого Орея на Вязьму.
– Он тоже собрался ограбить великого Сварога? – рассмеялась великая Триглава.
– Нет, всемогущая. Просто я тебя очень об этом прошу.
– Хорошо, – после короткой заминки кивнула богиня. – Раз ты об этом просишь, ему придется повернуть назад.
– Благодарю тебя, мудрейшая, – поклонилась девушка. – Тогда я, с твоего позволения, навещу твоих сестер с той же просьбой.
В Вологду она вернулась только поздно вечером, надеясь незаметно проскользнуть к себе в покои, однако в тронной палате застала восседающую в кресле великую Макошь и стоящего перед ней Трояна в беличьем плаще. Светлана замедлила шаг, не зная, как поступить: не мороком же от хозяйки закрываться!
Богиня богатства и процветания чуть повернула голову и на удивление милостиво спросила:
– Ты успешно посетила моих сестер, милое дитя?
– Да, премудрая, – остановилась девушка. – Они развернут бога войны и скифов твоего сына. А завтра мне надобно встретиться с повелителем оборотней, пока он не успел разорить еще какой-нибудь город.
– Он не покорится, – покачала головой женщина. – Он предпочел пожертвовать своей женой, лишь бы не останавливать войну!
– Я все же попробую его уговорить, великая.
– Не стану тебе мешать, светлая богиня. Отдыхай, у тебя был тяжелый день.
– Спокойной ночи, великая Макошь. Спокойной ночи, великий Троян, – поклонилась богам Светлана и торопливо выскочила за дверь, изумляясь нежданному благодушию хозяйки.
* * *
Для встречи с повелителем оборотней Светлана выбрала наволок возле Сарвожа. Место знакомое, прочное, далекое от главных городов. Да и привыкла к этой крепости светлая богиня, прикипела. Сколько раз навещать пришлось – уж и не сосчитать!
Лето уже укатило из подлунного мира на вечном колесе Коляды, дни стали зябкими, и потому светлая богиня прошла через зеркало тепло одетой: рысье платье, сшитое шерстью внутрь и крытое сверху бирюзовой скифской кошмой, высокие двойные сапоги, с каракулем внутри и лисьим мехом поверху, да бобровый плащ, сколотый на шее подаренной Весаром фибулой. Еще один плащ, из мягкого горностая, девушка несла в руках.
Оружия богиня не взяла никакого – воевать она не собиралась. Хотя, понятно, повседневный поясной набор был при ней: сумка, два ножа и туесок с березовыми угольками.
Раздав во дворе крепости обычные благословения, наговорив три амулета и подарочный ремень, великая Купава вышла за ворота, пересекла уже почти пустые грядки, на которых осталось лишь несколько полосок капустных кочанов, миновала луг за ними, по тропинке пересекла перелесок и вышла на узкий заливной луг, на котором не росло ничего, кроме хрусткой светло-зеленой осоки. Здесь девушка выбрала уже успевший потемнеть и заметно подгнить высокий пенек, села на него, раскатала рядом горностаевый плащ. Сама же обломила с ивы длинную ветку в мизинец толщиной и, усевшись, с негромким напевом стала строгать ее коротким коричневым ножом.
Ждать пришлось совсем недолго. Примерно через четверть часа послышался легкий шелест, временами переходящий в свист, хруст травы, шорох меха, и мужской голос наконец-то произнес:
– Ты мне молилась, славянская богиня Купава? – Лесовик прошел вперед и повернулся к ней.
– Да, повелитель оборотней, я очень хотела тебя увидеть, – кивнула Светлана, с интересом оглядывая высокого и на удивление худощавого, черноволосого мужчину с острыми чертами лица. На миг ей даже показалось, что волчья морда гостя не смогла до конца приобрести человеческий облик. Любый глубоко запахнулся в плащ, но в просвете наверху все равно был виден амулет в виде серебряной бабочки с янтарным телом, а под ним на удивление проглядывала татуировка с очень даже славянским коловратом.
– Спасибо за плащ, Купава. Ты очень предусмотрительна.
– Не за что, повелитель оборотней. Я познакомилась с правилами вызова великого лекаря Любого, посланника небес.
– Ты желаешь, чтобы я тебя исцелил? – повел носом лесовик. – Что-то не чувствую у тебя никаких болезней.
– Нет, я позвала тебя совсем для другого. – Света вернулась к строганию палочки. – Я полагаю, во время вашей встречи с великой Макошью ты услышал много гадостей, связанных с твоей девушкой. Вестимо, богиня обещала ей жуткие истязания, голод, холод и лютую смерть. Я позвала тебя для того, чтобы сказать: ты можешь не беспокоиться за свою ненаглядную Катеньку. Ей не грозит никакой опасности. Ее никто не убьет, ее никто не станет пытать, она будет жить долго и счастливо. Не терзай себя страхами за свою любимую, с нею все будет хорошо.
Повелитель оборотней чуть скривился, недоверчиво покачал головой:
– Понятно. И что вы хотите взамен?
– Ничего, – срезала еще кусочек веточки Светлана.
– Совсем ничего?
– Ничего, – повторила девушка. – Ты, видимо, не знаешь, но я есмь богиня любви и согласия. Мне не нравится, когда людей наказывают за их любовь. Это неправильно. Катя любит тебя. И это ее единственная беда. Поэтому, чего бы ты ни натворил, сколько бы крови ни пролил, на какие бы преступления ни пошел, я обещаю тебе, что с нею все равно ничего никогда не случится. Она останется в живых, проводя свои дни в тепле и сытости. Можешь за нее не опасаться.
