– У меня такое ощущение, что я принуждаю тебя удочерить ее или что-то типа того. На самом деле, ты просто должен знать, с кем тебе придется делить меня, вот и все. Ее брат тоже будет там, и к нему тебе также нужно присмотреться. Он необычный парнишка.
– Я буду очень внимательным, – пообещал Мартин.
Ей хотелось положить голову ему на плечо и забыться сладким сном на пару часов – как раз до прибытия на место. Кровотечение, начавшееся два дня назад не оставляло ее в покое, и даже таблетки действовали очень слабо. Так было всегда – иногда менструации не наблюдалось по несколько месяцев кряду, а после неожиданно начиналась слишком интенсивная потеря крови. В такие дни Эмма подолгу лежала, и даже на работе выкраивала свободные минуты для того чтобы отдохнуть в раздевалке. Сейчас у нее кружилась голова, и она изнывала от утомления, хотя день только начался. В другое время она осталась бы в городе и ограничилась лишь звонком домой, но теперь был совершенно другой случай.
– Если ты хочешь спать, то спи, – наклонившись к ней слишком близко, прошептал Мартин. – Я погляжу в окно и подумаю о своем.
– Да, я бы с удовольствием вздремнула.
– Ночь была тревожной и нервной? – спросил он, так и не отстранившись от нее.
Рассказывать о своих болезнях она еще не научилась, и тем более не собиралась излагать столь неблаговидные подробности Мартину. Поэтому она неопределенно пожала плечами и откинулась на спинку.
– Так… волновалась немного.
Она вовсе не собиралась спать всю дорогу, но когда Мартин осторожно сжал и потряс ее плечо, оказалось, что они уже прибыли к конечной остановке.
– Не хочу тебя расстраивать, но сам точно не справлюсь, – с улыбкой сказал он. – Я в этом городе ничего не знаю, и мне неизвестно куда ехать дальше.
Она потерла глаза, радуясь тому, что теперь не пользовалась косметикой, как это делала Мэйлин.
– Хорошо, я сейчас, только дай мне секунду. Как тебе дорога?
– Отлично. Голые коряги торчали над высохшими полями, и еще два раза крапал дождь.
– Зато не трясло.
– Еще как трясло, только ты спала очень крепко. Тебе, наверное, казалось, что ты снова маленькая, и мама укачивает тебя в колыбельке.
Эмма поднялась с сидения.
– У меня не было колыбельки, я спала вместе с родителями в одной кровати, пока не стала слишком большой для этого.
– А я спал на полу, потому что постоянно падал с постели.
– Что, младенцем тоже? – с недоверием спросила она, спускаясь по ступенькам и спрыгивая на землю.
– Нет, младенцем я спал в большой корзине для белья.
Она повернулась, принимая у него одну сумку – разумеется, самую легкую.
– Правда?
– Да, я не шучу. И не смотри на меня с сочувствием, там было неплохо. Я, правда, точно не помню, но, полагаю, что было очень даже хорошо.
Через такие короткие разговоры она смогла многое о нем узнать. Теперь она представляла, как прошло его детство, и каким он был ребенком. Постепенно складывая редкие кусочки информации, которые он ронял в перерывах между молчанием, работой и спорами, Эмма начинала лучше его понимать.
За исключением ненастной погоды, этот день не готовил Эмили никаких сюрпризов. По крайней мере, ей так казалось. Все иллюзии рухнули в тот момент, когда она открыла дверь своей дочери. Эмма всегда приезжала в одно и то же время, и Эмили заранее готовила завтрак, чтобы встретить ее с горячим кофе и булочками. Если бы ее предупредили о том, что дочь явится в компании молодого человека, о котором Эмили знала лишь по рассказам, то она приготовила бы что-то более интересное, чем обычные булочки.
– Привет, мама. – Почему-то Эмма выглядела очень усталой. – Это Мартин. Мартин, – она повернулась к гостю – познакомься, это моя мама. Ее зовут Эмили.
– Очень приятно. – Мартин вежливо пожал ей руку и вполне искренно улыбнулся.
Она ответила тем же, а потом отступила, наконец, сообразив, что держит их на пороге. Когда он прошел в ванную, чтобы привести себя в порядок после дороги и помыть руки, Эмили взяла дочь за руку и прямо спросила у нее:
– Скажи честно, ты меня предупреждала, а я просто забыла, или ты действительно ничего мне об этом не сказала?
Эмма помолчала, а потом выдохнула:
– Прости, мама. Я не думала, что это вызовет большие неудобства. Он не задержится здесь надолго, я отправлю его обратно сегодня вечером или завтра рано утром.
– Как я могу уйти, зная о том, что ты останешься наедине с ним? Разве так поступают? Мне придется позвонить Инесс, надо предупредить ее, что я сегодня не смогу прийти.
В глазах Эммы отразилось что-то подозрительно похожее на разочарование, и Эмили отпрянула от нее.
– Ты хочешь остаться с ним наедине?
– Мы не останемся одни, скоро я пойду за Софией.
Эмили все еще ничего не понимала.
– Но зачем тебе сегодня нужна София? Она же будет отвлекать тебя. И, кроме того, я считаю, что не стоит показывать ее Мартину – вряд ли ему понравится, что ты лезешь в чужую семью.
Взгляд Эммы стал жестким и холодным, но Эмили слишком поздно это заметила.
– Я все ему рассказала, так что уже поздно опасаться, – ровным голосом сообщила она. – Пусть познакомится с ней, все равно я не собираюсь отказываться от нее ради успешного замужества.
Ответить было нечего, но это было и не нужно – Мартин вышел из ванной. Вид у него был бодрый и аккуратный, так что Эмили даже улыбнулась, несмотря на то, что ее настроение порядком испортилось.
Завтрак прошел за тихими разговорами. Эмили осторожно задавала интересовавшие ее вопросы, а Мартин давал определенные и быстрые ответы. За время их ненапряженной беседы она успела понять, что в основном Эмма уже рассказала о нем все самое главное, и все ее слова соответствовали истине.
Она еще не решила, нужно ли ей идти к Инесс или нет, но после завтрака, помыв посуду и прибрав со стола, Эмма сразу дала понять, что не намерена менять планы.
– Я скоро уйду, но меня не будет минут пятнадцать, не больше. Подождешь?
– Да, конечно, – с готовностью кивнул Мартин.
В их мимолетном обмене словами явственно проглянула заблаговременно наведенная договоренность. Проследив за их оточенными движениями и короткими фразами, Эмили поняла – они уже все решили. Возможно, Мартин уже с самого начала знал о том, что его ждет встреча с маленькой девочкой.
– Что ж, пусть так. – Она не заметила, что мысли вырвались словами, произнесенными вслух. – Тогда я, пожалуй, тоже пойду.
Все-таки оставлять Мартина одного в незнакомом доме было слишком уж неприлично. Поэтому она дождалась, пока вернется Эмма, и лишь после этого засобиралась уходить. Она впервые увидела, что Эмма приводит девочку через заднюю дверь, что они держатся за руки почти все время, и что София смотрит на свою старшую подругу с выражением безграничного доверия. До сего момента Эмили покидала дом еще до того, как Эмма и София появлялись во дворе, а потому сейчас она даже испытывала любопытство. Дочь никогда не скрывала, что по выходным она проводит много времени с чужим ребенком, но Эмили еще не интересовалась тем, как именно проходят такие дни. В большинстве случаев она уходила к Инесс, где подолгу помогала ей заниматься хозяйством.
