Отсек заполнил сухой скрипучий смех.
– Хе, никогда не смотрел на это с такой стороны, но выглядит действительно похоже, профессор.
– Похоже, но им не является? – Лицо ученого приобрело задумчиво-фанатичное выражение. – Постойте-ка.
Буквально долетев до трупа, ученый схватил того за руку.
– Не понимаю, – бормотал ученый, ощупывая конечность, – даже если подстегнуть, пусть недолго, но организм должен работать, но сердце… оно не бьется, никаких процессов не происходит, да он труп?!
– Хм… – задумчиво произнес труп, а потом резким движением странно изогнувшейся руки пробил себе грудную клетку, – действительно не бьется.
В руку опешившего профессора лег грязный комок, что когда-то являлся сердцем человека.
– Но я не… – бедный ученый уже не улыбался, он выглядел совершенно растерянным, как и его спутница.
– Ну да ладно, концерт по заявкам окончен… – Труп резким движением ударил по руке профессора, совершенно не причинив тому вреда, а потом кулем упал на пол.
– Профессор, вы в порядке? – подошла к нему девушка, хоть в лишенном эмоций голосе не слышалось тревоги.
– Да, спасибо, – профессор опять улыбался, – каков хитрец, он сломал мой компьютер.
Продолжить разговор не дал резкий стук в двери отсека.
Оба присутствующих в отсеке человека выхватили оружие и спрятались за приборной панелью.
– Да, ну что вы, как дети малые, вот энергия, активируйте мечи, – послышался приглушенный голос за дверью.
– Хи, нас собираются атаковать мечами, ха-ха, или же они сначала решат обстрелять нас из луков, – профессор уже вовсю веселился, – эти двери не поцарапать даже…
Дзынь!
Рядом с магнитным замком двери виднелось лезвие тускло светящегося меча. Меч сделал попытку перерубить замок, но, видимо, у него ничего не получилось. На пол отсека потекли капли раскаленного металла, отверстие с мечом заметно расширилось, но сильного прогресса не последовало.
– Профессор, двери выдержат? – поинтересовалась капитан линкора.
– Да, наверно. Признаться, я не могу определить вид оружия – это меч, но это же – глупости, мечом эту дверь никогда не перерубить, да ее им даже не поцарапать.
– Рад, что смог заинтересовать вас, – донесся голос от двери, и в широком отверстии от меча появилось лицо человека, – но я бы хотел попросить вас открыть двери, я командор, а вы не культисты – это я уже понял, вы тут заперты, что еще вам нужно, может, мне еще императора привести, засвидетельствовать, так сказать?
– Вы не имеете прав на доступ, – произнесла девушка.
– Ох, как же с вами сложно, ну ладно, эй, профессор, сейчас вы имеете возможность определить мою «отрасль науки», наслаждайтесь.
Судя по шебуршанию, человек рылся у себя в сумке, а потом вплотную к отверстию прильнула его раскрытая ладонь, с кучкой серого праха на ней. Человек дунул, и все вещество залетело в отсек, где упало на пол.
– Вы решили закидать нас мусором – очень оригинально, – съязвил ученый.
– Что это, профессор? – подергала его за рукав девушка, указывая пальцем на кучку лежащей пыли.
А пыль на полу зашевелилась. Из непонятной серой массы вылезло небольшое насекомое, чем-то напоминающее комара, и стремительно улетело к потолку отсека, который был наиболее слабо освещен. За одним полетел другой, третий, четвертый. В общем и целом около пары дюжин этих насекомых скрылось в темноте отсека.
– А-а-а, – внезапно девушка согнулась, словно от дикой боли, и закричала.
Развернувшийся к ней профессор увидел одну из этих тварей на шее девушки и тут же прихлопнул ее. Трясущаяся девушка успокоилась и попыталась подняться.
– Что с вами, дорогая, вы так кричали, словно вам было больно, но, пардон, в нас слишком мало осталось от наших прежних тел, чтобы нервные клетки работали корректно, вы же сами знаете.
– Мало, но все же, достаточно, – произнес голос за дверью, а потом тишину отсека разорвал гул от гудения множества мелких крыльев.
Оба человека упали на колени в приступе дичайшей боли, облепленные черными насекомыми.
– Открывайте, профессор, или вы, капитан, вы же знаете, что я не враг, хватит уже играть в этот балаган с уровнями допуска и секретами, – послышалось за дверью.
Профессор невольно потянулся к ближайшему пульту, но тут же был остановлен дрожащей рукой девушки.
– И-информация и р-разработки на нашем корабле не должны попасть н-не в те руки, вам ли не з-знать, п-профессор – запинаясь от боли, произнесла девушка.
– Да, но так ли мы правы, считая, что не можем ему доверять, возможно, он наш единственный шанс их сохранить и вернуть в империю, – тихо произнес ученый и нажал кнопку на пульте.
Двери отсека открылись, впуская людей в неизвестной броне с огромными щитами.
– ВЫ… НЕ… ПРАВЫ! – прокричала девушка, резко дернувшись и вписавшись спиной в приборную панель. От этого удара большинство насекомых на ее спине, было раздавлено, и девушка смогла найти в себе силы и кинуться с бластером в руке на ближайшего врага. Но успела она сделать лишь пару выстрелов. Незнакомец закрылся своим странным щитом, который, словно черная дыра, поглощал без остатка энергию ее выстрелов. А потом он, не опуская щита, сделал резкий рывок к ней, ударив ее плоскостью щита. Это было последнее, что она запомнила, потом ее накрыла блаженная тьма беспамятства, и она потеряла сознание.
Глава 12. Разработка империи
«Системы работают в штатном режиме».
«Поврежденные области восстановлены на сто процентов».
«Вживление импланта прошло без осложнений, функциональность сто процентов».
«Да, как же давно это было. Прошло то беззаботное время – папиной дочки Алисы и удачливого капитана Алиссии, – что даже самые закостенелые в своих традициях капитаны перестали считать её папиной ставленницей и начали относиться к ней как к равной, как к капитану. А потом был этот научный корабль, где экипаж стал словно вторая семья, и даже глава научников, доктор Себастьян, хоть его уже никто иначе как «профессор» и не называл – странный, вечно улыбающийся, словно знает о тебе больше тебя самой, тип, – стал, скорее, вечно подшучивающим дядюшкой. А потом было это проклятое нападение, эта пучина отчаяния, когда приходилось лично убивать, лишать жизни таких родных тебе друзей, что словно сошли с экранов голонета. И была боль. Боль от необходимости убивать своих. Боль от необходимости навеки распрощаться со своей человечностью и стать бездушным киборгом. Все ради того, чтобы империя смогла получить труды стольких ученых, чтобы смерть друзей не была напрасной, чтобы отец смог гордиться… – думала про себя, приходя в сознание девушка, – вживление импланта, еще одной бездушной вещью в ее теле больше, но какое это уже имеет значение, ведь она не живет – она принимает данные. Вместо нервов – нейросеть, вместо сердца – импланты, вместо души… не важно, у вещей нет души. И сейчас она проиграла, все оказалось бесполезно, хочется кричать, хочется биться в истерике, но это не имеет смысла, ведь даже боли больше нет, она не человек, вещи не чувствуют боль».
