Один из адептов пошел выполнять его команду. Подошел и протянул руку, ожидая резак. Навстречу ему даже не шелохнулись.
– Да ты не бойся, мы и тебе, хе, немного оставим, – видимо, приняв его бездействие за нежелание отдавать резак, таким образом решил «подбодрить» его адепт. – Да ты уснул, что ли? Эй, ребята, герой так умаялся, что уснул стоя.
В ответ послышался смех остальных двоих. Сам же адепт взял ситуацию в свои руки, а точнее – предмет, резко подойдя и выхватывая его из руки бедолаги. Выхватил и замер в непонимании, которое постепенно сменялось ужасом. Теперь у него было три руки – две своих и еще одна, окровавленная левая рука человека с аккуратным срезом в районе коммуникатора.
– И чего ты застыл, раз взял, то тебе и начинать! – приняв его заминку за замешательство, прокричал главарь, который не мог видеть действий адепта, который все заслонял спиной. Но не это вернуло к реальности парня. Вновь осознавать окружающее его заставил тихий хрип у самого лица. Подняв глаза, он увидел приблизившегося вплотную к нему «недоделанного». И его лицо в задравшемся капюшоне. И закатившееся глаза, так, что видны были лишь белки. И потеки крови из приоткрытого рта.
– Ч-что… – больше сказать он уже не успел.
Существо, что когда-то было таким же, как и он, адептом кинулось на него, намертво вцепившись зубами в горло. И вот уже два тела хрипели и катались по полу.
Плохо рассмотревшие все происходящее два других адепта вяло двинулись их разнимать.
– Не, ну что, вы как дети малые, поругались из-за такой мелочи. Да хватит уже. Да что вы творите, придурки.
В переплетении тел и одежд так сложно было что-то различить. Они наклонились над ними, безуспешно пытаясь разнять. Было сложно и им было не до мелочей, таких, как звуки открывающейся двери, например.
Но вскоре их разняли. Хоть это уже и было бесполезно. На полу лежало слабо хрипящее тело с разорванной шеей.
– Да ты совсем с катушек съехал. Старший сейчас же все узнает. Тебе не жить, идиот! – прокричал главарь, потянувшись к левой руке.
Но его прервал резкий рывок, настолько сильный, что модифицированное тело не выдержало и позорно плюхнулось на пол. И в следующую минуту отсек наполнил хруст перемалываемых костей руки. Частично живых, частично укрепленных металлом. Впрочем, ломались и хрустели они одинаково бодро в пасти огромной черной гончей.
– Зови на помо… – крикнул адепт приятелю, но сразу же замолк, увидев обезображенное тело с отсеченной левой рукой и правой ногой. Впрочем, тело еще живое.
Ну, а неудавшийся посыльный тихо опустился на колени. Его тело начал окутывать едва уловимый голубоватый туман.
– По-моему, я тебя еще никуда не отпускал, – раздался спокойный голос со стороны двери отсека.
К привязанному и судя по всему находящемуся в шоке офицеру не спеша шел человек. Ненадолго остановился, окинул взглядом четыре тела адептов и улыбнулся.
– Чудненько, все протянут минимум полчаса. Ох, и чудесную работенку я вам придумал, ребята. Хе-хе, четыре живых тела с душами, хотя в вашем случае, будь вы даже целыми, все равно это звучит как «четыре души, к черти чему прикрепленных».
«Рафаль, отнеси их в тупик. Лови рисунок. Там же и начертишь, только смотри, чтобы их кровь туда не попала, пока я не подойду. У тебя минут пятнадцать, надо еще успеть провести ритуал, пока доноры живы».
Замерший на пару секунд некромант продолжил движение к привязанному человеку. Подойдя к нему, опустился на корточки, подняв на уровне глаз окровавленный черный кинжал.
– Ну, здравствуй, страдалец, – лицо мага озарила широкая улыбка, – я добрая фея. Ты же был хорошим мальчиком? Ты вел себя хорошо? Ну, тогда держи награду, – и рука мага, с зажатым клинком медленно потянулась к офицеру.
* * *
Хм, а пленник оказался не плох. Я уж думал очередной слабонервный, что будет сейчас орать «не убивайте, отпустите». Уж больно парень испугался при виде зомбированного адепта. Хотя… может, тут что-то совсем другое, и я чего-то не понимаю… С чего я так решил? Увидев почти «зомби», парень испугался, очень. Так пугаются только потустороннего, причем «известного» потустороннего. Того, что не остановить обычным способом, безысходности сопротивления. Но вот я стою рядом с ним, держу нож. А у него страха нет. Злоба, презрение. Я вижу, как напряжены его руки, пытается освободиться, но пока тщетно. Значит, не смерти ты боялся тогда воин, но об этом мы поговорим потом. Разрезаю его путы, раз не нападает сразу, то уж потом тем более не нападет. Не убийца, солдат. Смотрит на меня, потирает поврежденные путами руки, молчит.
– Не стоит на меня столь пристально смотреть. Дырок не протрешь, и в то, что это любовь с первого взгляда я тоже не верю. Так что расслабь свои прожекторы и успокойся. Когда я освобожусь, представишься, желательно с упоминанием звания и рода войск, уж в то, что на тебе гражданка, верится слабо, а также расскажешь о местонахождении остальных заключенных, все ли находятся в этом отсеке. Дабы тебя стимулировать на информативные ратные подвиги, скажу лишь, что попытаюсь освободить заключенных и… не только. Так что сотрудничество со мной, думаю, лучше, чем с этими милыми железными болванчиками. У тебя даже есть время подумать, буду занят минут пятнадцать, и в это время совершенно не советую мне мешать.
Замечательно. Ни истерик, ни криков, а главное никаких вопросов. Он просто кивнул и стал внимательно за мной следить. И это очень хорошо, пусть подумает, соберется с мыслями. А я пока тут доделаю один ритуал. Время тает с каждым мгновением. У меня максимум минут пятнадцать, пока эти четверо не испустят дух. Потом, конечно, все тоже получится, но эффект будет многим слабее.
На полу Рафаль уже закончил чертить рисунок. Звезда. Но четырехконечная, по количеству жертв на каждый луч. Недобитки, включая первого мною встреченного и частично зомбированного, аккуратно расположены тем же Рафалем на каждом из лучей. Легкое заклинание паралича мышц, и вот они все сохраняют аккуратное сидячее положение. Заклинание столь легкое, что любой человек смог бы его сбросить секунд за десять, но не в их состоянии. Итак, звезда создана. Жертвы расположены лицом к ее центру. Остался последний штрих. Беру черный нож, заполненный душами моих добровольный неупокоенных «помощников», и вонзаю его в пол в центре звезды. Небольшой приток силы, и нож неглубоко пробивает пол, лишь бы держался.
Готово. Ну, а теперь жадничать не стоит. Аккуратно опускаю руку на линию рисунка и начинаю вливать энергию. Сначала немного, лишь бы рисунок в энергетическом плане стал целостным. А потом резкий рывок, и я уже лью на пределе своих сил. Всплеск силы заставляет резонировать нож, а выплеснувшаяся сила сама вплетает в рисунок, на энергетическом плане, еще и тела жертв.
Нож гудит от переполняющей его энергии. Его окутывает темно-синяя, почти черная аура – души получили силу, и им теперь тесно в своем вместилище. Вот один сгусток вырывается из ножа и, следуя энергетическому рисунку, летит к жертве. Пролетает сквозь нее, вроде и не причинив вреда, летит к следующей. За ним следует еще один сгусток… и еще… и еще… Все они курсируют по энергетическим линиям, пролетая через жертв. И с каждым таким новым заходом видны изменения. Проходя, будто через воду, души оставляют на себе ее капли, то есть, пролетая через ауру еще живого человека, они оставляют на себе, как на более энергетически заряженном объекте, ее часть. И подобно хищникам отрывают части еще живой души жертвы, забирая, усваивая и присваивая их себе.
