* * *
Ранее враждебную активность планировалось подавить малыми силами спецподразделений. Но под выстрелы лезть никто не собирался, поэтому зачистка доков продвигалась очень медленно. Док не был оснащен специальным оборудованием, способным вскрыть броню фрегатов, за которой прятались основные силы диверсантов. Это просто не имело смысла, была высокая вероятность детонации активных элементов, как топливных, так и оружейных, что привело бы к полному уничтожению самого дока.
Все же командование альвов предполагало и такой исход, но, поскольку агрессоры все же завязали бой, то была вероятность, что они, как минимум, пойдут на переговоры. Жертвы не нужны там, где пополнения можно ждать не то что месяцами, а то и годами. Ситуация зондировалась постоянно. Подрыв фрегата – не минутное занятие. Рукотворная детонация активных элементов требует определенных четких действий и несет за собой четкие, узнаваемые последствия в виде повышения тепловых и волновых характеристик двигательных отсеков. Прими агрессоры такое решение, и они будут тут же атакованы всеми скопившимися силами спецподразделений альвов. Не считаясь с потерями.
– Отчет.
– Генерал. Док полностью оцеплен. Ведем точечный огонь по агрессору. Была избрана стратегия изматывания. Нам спешить некуда, побережем парней. Там, глядишь, еще и эти одумаются.
– Ваши выводы.
– Ситуация содержит множество тактических ошибок. То, что это была разведывательная акция противника – ответ однозначно утвердительный. В техническом плане они превосходят нас на голову. Есть предположение, что от их командования поступил приказ провести разведку боем, возможно, срисовать наши основные огневые точки. А вот далее идут уже совершеннейшие мои догадки.
– Меня сейчас устроит любая информация, говорите, сержант.
– Хм… эти вот метания. Это не похоже на обученную группу. Зато на «курсантов», которых такие вот группы натаскивают, вполне похоже. Я думаю, что нам случайно «повезло» – первыми в атаку как раз и пошли обученные спецы, задвинув молодняк за спину. И как следствие, были нами уничтожены. Ну, а эти теперь без прямого командования просто «плывут по течению». Отстреливаются, когда их атакуют, меняют позиции, когда мы перебазируем огневые точки. Нет ни инициативы, нет ничего отдаленно напоминающего план. Думаю, сможем взять измором.
– Хорошо, работайте.
Собравшиеся, было, разойтись по своим рабочим местам военные были остановлены подбежавшим на всех парах молодым альвом. Метнувшийся к сержанту, он был остановлен кивком последнего, указывающего на генерала. Не заметивший «такую шишку» паренек начал, было, бледнеть и трястись еще до того, как информация о том, кого он видит, дошла до него и привела к осознанному подчинению. Что же, чинопочитание (причем, что удивительно, не слепое почитание, обычно высокие чины получались заслуженно, поэтому большинство высоких военных постов, и не только, занимали глубокоуважаемые альвы) и следование уставу в военной среде альвов вбивалось буквально на подкорковом уровне.
– Соберись, воин… и докладывай… – Тем удивительнее звучал голос генерала, наполненный не армейской строгостью, а скорее – отеческой добротой.
– Была зафиксирована попытка удаленного влияния на искин корабля-разведчика. Сигнал хоть и был довольно силен и необычен, но все же изначально явно разрабатывался на базе имперских систем связи. Мы же в свою очередь долгое время вели «неофициальное» изучение их систем связи в… кхм… научных целях, поэтому вовремя удалось локализовать и заглушить сигнал.
– Отличная работа, парень. Передай научникам, что могут закупать вино, им будет что отпраздновать.
– Командор, это еще не все.
– Докладывай, солдат.
– После блокировки сигнала через некоторое время прошел еще один. Этот сигнал имел совершенно неизвестные нам волновые характеристики, отдаленно же он был схож с обычными сигналами связи. Мощность его была такова, что мы были просто не в состоянии его заблокировать полностью, лишь частично исказить. В свою очередь отдел РЭБ божится, что при таких характеристиках никакого влияния на системы работы как самого реактора, так и искина он оказать не мог.
– Что же это было?
– Мы склонны считать, что обычная передача команд бойцам. Сеанс связи.
– Это что же, по-твоему, за сеанс такой, что этот «разговорчик» был настолько важен, что системы РЭБ целой станции не смогли его блокировать?!
– Не могу знать, командор. Минуточку… экстренное сообщение! Была осуществлена очередная попытка передачи сигнала. Сигнал прошел! Но активности в реакторе или искине не зафиксировано.
Тем временем к ним подбежал один из бойцов оцепления:
– Командор, похоже, у них что-то случилось. Разрешите атаковать.
И действительно, бойцы передней линии врага сейчас корчились, схватившись за голову. Из нечленораздельных выкриков боли становилось понятно, что внутри корабля этому же припадку подверглись и остальные.
Теперь, когда враг не прятался за переборками и частями корабля, бойцы смогли рассмотреть некоторые детали атакующих их людей. И в основной своей массе они заключались во множестве заметных даже с расстояния инородных имплантов. И эти самые, совершенно не свойственные организму людей, включения сейчас явно сбоили. Некоторые начали работать с такой силой, что стал слышен легкий гул от их работы. Множество имплантов, вообще, нагрелось до такой температуры, что в тени от корабля были четко различимы их алые очертания. И судя по обугленной коже вокруг них – это явно не было нормой в их эксплуатации. Но вот сами их хозяева этого уже не замечали. Внезапный приступ так же внезапно и закончился, причем у всех.
В сторону альвов развернули совершенно безэмоциональные лица и прошлись ничего не выражающие, мертвые глаза. И первый враг выстрелил. Навскидку, не целясь. Альв, полностью закованный в тяжелый штурмовой комбинезон, рухнул замертво с еще дымящимся отверстием в крошечном стыке пластин брони. А потом последовал следующий выстрел и еще, и еще. И начался ад. Один выстрел отбирал одну жизнь. И ни укрытия, ни броня, ничего не помогало. Так, например, один альв умер от отразившегося луча лазера, который перед попаданием в шею отразился еще четыре раза от мелких, с первого раза даже незаметных различного рода зеркальных поверхностей. Причем ответный огонь не приносил результатов. Чтобы вывести из строя одного такого нападавшего человека, нужно было буквально превратить его в решето. Создавалось ощущение, что бой идет с роботами, а не с живыми людьми.
ЭТО стоило ликвидировать сразу, не мешкая.
– Командор, в нашу сторону движутся все доступные силы базы.
– Ого, и главное вовремя, умеет князь порадовать старого вояку… – договорить не получилось. И без того раздолбанный док, который сейчас держался на системах жизнеобеспечения базы, подвергся еще одному испытанию. Довольно вместительный для своего класса челнок рухнул, а никак иначе эту посадку и не назовешь, в док. Даже после повреждений от посадки были видны явные свежие следы лазерных выстрелов. Причем в районе двигателей. Команду явно хотели брать живьем.
