Проблемы начались с того, что меня отвлек разговор по телефону, и, когда я вернулся за стол в четверть первого ночи, Кен с девушкой уже ушли, оставив записку «Спасибо за ужин, увидимся завтра. Кен». Я запаниковал, поскольку понял, что они уже должны быть дома, и я никак не успеваю туда попасть, чтобы руководить розыгрышем. Не зная, что делать, я отправился домой, где Джоан (я не рассказывал жене о шутке, поскольку она ее решительно бы не одобрила) встретила меня словами: «Ричард, какой кошмар! Квартиру Кенни взломали, у него сейчас полиция. Он позвонил, чтобы узнать, может ли его девушка переночевать у нас, она слишком напугана, чтобы ночевать в квартире Кенни». Мне ничего не оставалось, как только позвонить Кену и во всем признаться, просить прощения и обещать, что ему немедленно вернут все вещи. В ответ я услышал: «Ох, Ричард, я даже не знаю, что делать – полицейские уже составили протокол. Попробую им все объяснить». Донельзя расстроенный оборотом событий, я уже собирался спать, когда в дверь позвонили. Чувствуя, что это не к добру, я открыл дверь и увидел двух здоровяков-полицейских. Нимало не впечатленные моим обаянием, они недружелюбно предложили мне проехать в участок «для оказания помощи следствию». Я уже разделся перед сном, но полицейские не дали мне одеться и увели в чем есть – в банном халате и шлепанцах. В машине полицейские молчали, не реагируя на мое поскуливание «Это ужасное недоразумение!» и «Пожалуйста, позвоните мистеру Берри, он все объяснит, никакого ограбления не было!». Храня непроницаемое выражение на лицах, они доставили меня в полицейский участок на Харроу-роуд, забрали пояс от халата – наверное, чтобы я не повесился, засунули в камеру и удалились, так и не проронив ни слова. Полчаса спустя мой тревожный сон был прерван воплями из соседней камеры. Похоже, соседу приходилось несладко, как можно было судить по крикам «Пожалуйста, не бейте, только не бейте! Начальник, я ни в чем не виноват!». Вскоре все стихло, и остаток ночи я провел в приступах раскаянии и растущей жалости к себе.
Наконец около полудня те же два полисмена появились в дверях камеры и, по-прежнему не говоря ни слова, отвели в кабинет, где обвинили в дюжине правонарушений, включая ложный вызов полиции, вернули пояс от халата и сказали, что я могу идти. Я все еще не вполне понимал, что случилось, но все встало на места, как только я вышел из участка навстречу серенькому лондонскому дню. На улице дружным «Первый апрель – никому не верь!» меня встречали сотрудники Virgin Records во главе с Кенни и… полицейские. Какая подстава!
Так моя шутка обернулась против меня. Ну что ж, рано или поздно это должно было случиться. Позднее я узнал, что, когда Кенни рассказал полиции, что ограбление было дружеским розыгрышем, который пошел не так, как планировалось, полицейские были вовсе не в восторге. Сначала они хотели обвинить меня в преступном причинении ущерба и в ложном вызове, но Кен умолил их (по крайней мере так он говорит) не заводить дело, и они согласились, но при одном условии: Кен поможет им преподать своему непутевому дружку урок, который тот не скоро забудет. Нет нужды говорить, что Кен немедленно согласился, решив, что это невероятно крутая затея. И так я оказался в камере, где просидел до полудня, когда День дурака официально считается прошедшим. Да, и в соседней камере никого не били – орал кто-то из наших.
Близкие контакты третьей степени
Полагаю, что после такого болезненного урока большинство, если позволите так выразиться, «нормальных» людей, до конца жизни вздрагивали бы от одного упоминания первоапрельских розыгрышей. К сожалению, мой мозг устроен по-другому. Если ночь в полицейском участке чему и научила меня, так это тому, что надо лучше подготавливать будущие шутки. Типа той, что мы готовили к 1 апреля 1989 г. Мне было 36 лет, и я увлекся полетами на воздушных шарах, что и подтолкнуло меня к идее розыгрыша, который должен был стать моим самым детально проработанным первоапрельским представлением. Я заказал моему приятелю Дону Кэмерону из компании Cameron Balloons воздушный шар по индивидуальному проекту, и, к моему восторгу, он создал нечто исключительное. Наше НЛО выглядело в точности как летающие тарелки из комиксов и было оборудовано жутковато светившимися при каждой вспышке горелки стробоскопами. Вишенкой на торте был «маленький человек» (мне сказали, что нельзя говорить «карлик», это неполиткорректно), которого мы наняли и нарядили в костюм зеленого марсианина. Не желая оставаться в стороне от веселья, я сам, в серебристом скафандре, как у капитана Кирка, присоединился к команде НЛО.
Дон Кэмерон, один из лучших в мире аэронавтов, отправился с нами вторым пилотом. Мы вылетели из Северного Лондона около четырех часов утра, пролетели над городом, а потом обнаружили – поскольку на воздушных шарах вы летите туда, куда вас несут господствующие ветры, – что движемся над шоссе M25 по направлению к аэропорту Гатвик. Мы словно перышко парили на высоте 150 м, не догадываясь, какую панику сеем на планете Земля.
В самом начале нашего путешествия нас заметили какие-то работяги из ночной смены и кинулись звонить в полицию с сообщениями об НЛО. То, что за этим последовало, больше всего напоминало знаменитую радиопостановку «Войны миров». Радиостанции взахлеб строили гипотезы о происхождении летящего на малой высоте аппарата пришельцев, и с каждой милей, которую мы пролетали, градус переполоха поднимался на десяток делений. Вскоре по земле за нами уже следовали три полицейских подразделения. Ждали военных. Движение на автомагистрали M25, и без того медленное из-за густого утреннего тумана, встало наглухо – водители тормозили и выходили из машин, чтобы поглазеть на загадочный летающий объект, медленно проплывавший над ними в предрассветном сумраке.
К этому моменту мы приблизились к Гатвику, второму по величине аэропорту Лондона, ближе, чем хотелось бы, и поэтому решили, что пора бы и приземляться. Несмотря на туман, мы нашли ровное место для посадки, и под вспышки горелок и в кольце стробоскопических огней Дон посадил нас на поле. Казалось, все прошло хорошо. Но тут, выглянув в оконце гондолы (помню, что подумал, как все похоже на сцену из фильма Спилберга), я увидел, что поле окружено полицейскими машинами и армейскими грузовиками. Из оцепления вышел смельчак-полицейский с дубинкой наизготовку и не слишком решительно направился к нам.
Пришло время выпускать инопланетянина! Мы включили дымовую машину, медленно опустили рампу, и наш маленький зеленый человечек вышел навстречу полицейскому. Полицейский развернулся и бросился наутек. Я понял, что лучше бы мне вмешаться, пока никто не пострадал, и выпрыгнул на планету Земля, где приветствовал ее отважных защитников универсальной декларацией мирных намерений: «С первым апреля!» Видно было, что убегавший полицейский испытал невероятное облегчение. Потом он рассказывал журналистам, что за двадцать лет работы в полиции ему не было так страшно. Его начальники, однако, были не в восторге от происходящего, и во второй раз на протяжении моей карьеры первоапрельского шутника мне грозили обвинения в том, что полицейские из-за меня тратили служебное время, но я снова легко отделался.
Конечно же, не я один люблю учинить 1 апреля что-нибудь этакое, дикое и веселое. Из чужих розыгрышей мне очень нравятся два, героем которых стал Эрик Шмидт, когда он еще работал в Sun Microsystems. Однажды его добродушные сотрудники разобрали кабинет Эрика и собрали его заново на плоту в центре пруда – с работающим телефоном, что я нахожу по-настоящему трогательной деталью. В другой раз они вынесли все из его кабинета и поставили там «Фольксваген-жук», который пришлось сначала разобрать, поскольку автомобиль не проходил в двери. Сейчас Эрик работает в Google, а тамошний народ тоже славится любовью к первоапрельским шуткам – таким, как «Google Нос». 1 апреля 2013 г. посетители обнаружили на домашней страничке Google новый сервис, предлагавший находить, определять и обонять миллионы запахов (в том числе и запах мокрой псины) – достаточно было приблизить нос к экрану. Ни один из моих знакомых не признался, что его одурачили, но вы только представьте, сколько миллионов наивных людей в то утро обнюхивали мониторы!
